Все эти подробности я заметила уже после. В первые минуты я смотрела только на человека с отсутствующим взглядом, лежащего посреди комнаты на голом полу. Его член безвольно лежал несмотря на то, что в комнате было немало сексуальных девушек. Возле жертвы хлопотали врач и медсестра, они подложили ему минетную подушку под голову и отпаивали горячим какао из термоса. Еще медицинские работники гладили пострадавшего по голове, пытаясь привести в чувство. Но он молчал и даже не делал попытки приласкать сочные груди медсестрички, которые едва не вываливались из халатика.
Я хотела было встать на коленки и довершить начатое в такси, но с удивлением увидела, как опускается член Холмса. Очевидно, он не смог сохранить сексуальное возбуждение при виде бедняги, который еще не скоро сможет заниматься любовью.
Щуплый, похожий на грызуна-переростка Лестрейд стоял у двери. Он поздоровался с Холмсом и со мной.
— Этот случай наделает много шуму, сэр, — заметил он. — Такого мне еще не встречалось, а ведь я человек бывалый.
— И нет никакого ключа к этой тайне, — сказала Грегсон.
— Никакого, — подхватил Лестрейд и посмотрел на меня. — Как вас зовут?
— Доктор Дженни Ватсон, — звонко ответила я. В другой ситуации я бы уже целовалась с Лестрейдом, но сейчас мне было не по себе.
— Дженни, у вас очень красивые груди.
— Спасибо, — сказала я и покраснела. Обычно парни не делают мне комплименты, а просто лапают грудь или щипают за попу.
А дальше Лестрейд сделал совсем уж неожиданное предложение.
— Дженни, вы бы не могли попрыгать немного, чтобы разрядить обстановку?
— Ээ... Что? — недоуменно спросила я. И только потом до меня дошло, что в момент прыжков мои груди будут трястись и тем самым развлекут мужчин, находящихся в комнате.
Я вспомнила, как Холмс сказал, что мне придется попрыгать. Ну что ж, значит, попрыгаю. Пожав плечами, я начала подскакивать. Все парни в комнате, кроме Холмса, уставились на меня. Я с удовольствием увидела, как Лестрейд расстегивает ширинку и достает свой некрупный член, который уже начал крепнуть от вида моих трясущихся сисечек.
А Холмс тем временем подошел к пострадавшему и, опустившись на колени, принялся тщательно разглядывать его.
— Вы уверены, что нет следов насилия? — спросил он, указывая на следы спермы вокруг тела.
— Безусловно! — ответили Лестрейд и Грегсон.
— Значит, одно из двух — либо человека опоили, а уже потом изнасиловали, либо он сам этого хотел. Чем-то напоминает обстоятельства сексуального истощения Ван Янсена в Утрехте, в 2834 году. Помните это дело, Грегсон?
— Нет, сэр.
— Прочтите, право, стоит прочесть. Да, ничто не ново под луной. Все уже бывало прежде.
Его чуткие пальцы в это время беспрерывно летали по бесчувственному телу пострадавшего, ощупывали, нажимали, расстегивали, исследовали, а в глазах стояло то же отсутствующее выражение, которое я видел уже не раз. Осмотр произошел так быстро, что вряд ли кто-либо понял, как тщательно он был сделан. Наконец Холмс понюхал лицо жертвы, потом взглянул на подметки его лакированных ботинок.
Я все еще продолжала прыгать, хотя мне давно уже стало жарко.
— Его не сдвигали с места? — спросил он.
— Нет, только осматривали.
— Можно отправлять в больницу, — сказал Холмс. — Больше в нем нет надобности.
Четыре человека стояли наготове с носилками. Грегсон позвала их, они положили жертву на носилки и понесли, вызвав стон у пострадавшего. Когда его поднимали, на пол упало и покатилось кольцо. Лестрейд отвлекся от вида моих подпрыгивающих грудей, схватил его и стал рассматривать. Тем временем врач и медсестра вышли из помещения вслед за пострадавшим.
— Здесь была замужняя девушка! — воскликнул он. — Это женское обручальное кольцо...
Тем временем врач и медсестра вышли из помещения вслед за пострадавшим.
— Ну, это вполне логично, — заявил Холмс. — Скорее всего, она и довела его до состояния овоща.
Он положил его на ладонь и протянул нам. Обступив Лестрейда, остальные тоже уставились на кольцо, лишь я не стала подходить, все еще сосредоточенная на прыжках. Но, увидев, что уже никто не меня не смотрит, я прекратила скакать как кролик и подошла ближе. Несомненно, этот гладкий золотой ободок когда-то украшал палец новобрачной.
— Дело осложняется, — сказала Грегсон. — А оно, ей-Богу, и без того головоломное.
— А вы уверены, что это не упрощает его? — возразил Холмс. — Но довольно любоваться кольцом, это нам не поможет. Что вы нашли в карманах?
— Все тут, — Грегсон, выйдя в переднюю, указала на кучку предметов, разложенных на нижней ступеньке лестницы. — Золотые часы фирмы Баро, Лондон, № 97163. Золотая цепочка, очень тяжелая и массивная. Золотое кольцо с масонской эмблемой. Золотая булавка — голова бульдога с рубиновыми глазами.
Лестрейд посмотрел на меня, поднял верхнюю губу, обнажив свои зубы и прижал руки к груди, изображая кролика, по-видимому. Улыбнувшись, я снова начала прыгать, раскачивая своими грудями, но про себя подумала, что Лестрейд скорее похож на огромную крысу, а не на кролика.
— Бумажник из кожи венерианских драконов для визитных карточек и сами карточки, на них написано: Енох Дж. Дреббер, Кливленд — это соответствует меткам на белье — Е. Д. Д. Кошелька нет, но в карманах оказалось почти двадцать кредитов. Карманное издание «Декамерона» Боккаччо с надписью «Джозеф Стэнджерсон» на форзаце. В почтовом ящике на телефоне два письма — одно адресовано Е. Дж. Дребберу, другое — Джозефу Стэнджерсону, — продолжала Дебби тем временем.
— Адрес какой?
— Стрэнд, Американская биржа. Оба письма от компании космических перевозок «Гийон» и касаются отлета кораблей из космопорта в Плимуте. Возможно, этот несчастный собирался отправиться в путешествие по Солнечной системе.
— Вы начали разыскивать этого Стэнджерсона?
— Сразу же, сэр. Я разослала объявления на все сайты, а один из моих людей поехал на американскую биржу, но еще не вернулся.
— А Кливленд вы запросили?
— Еще утром.
Я прекратила прыгать, так как устала. Подойдя к Лестрейду я принялась гладить пальчиками его крысиное лицо. Сыщик довольно улыбнулся и положил ладони мне на грудь.
— А вы не просили сообщить подробнее относительно чего-нибудь такого, что показалось вам особенно важным?
Я тем временем пошла в коридор, достала из сумочки уже надутую минетную подушку, вернулась в комнату, опустилась на коленки и принялась целовать член Лестрейда. Он наклонился и коснулся своими длинными руками моего топика. Не успела я как следует насадиться на член, как сыщик задрал ткань и обнажил мою грудь. Я приглушенно охнула и с глыкающим звуком заправила пенис себе в горлышко. Лестрейд возбужденно выдохнул и принялся выкручивать мне соски. Было одновременно больно и приятно, я чувствовала как волны наслаждения словно накрывают меня с головой.
— Ну, я спросила насчет Стэнджерсона, — Холмс и Грегсон продолжали разговор. Краем глаза я увидела, что член моего приятеля вновь начал оживать. А пенис Лестрейда тем временем уже вовсю таранил мое горлышко. Он был короче, чем у Холмса, но с довольно массивной головкой, так что ощущения были довольно необычными, когда она проникала в глотку.
— И больше ни о чем? Нет ли здесь, по-вашему, каких-либо особых обстоятельств в жизни Дреббера, которые необходимо выяснить?
— Я спросила обо всем, что считала нужным, — обиженным тоном ответила Грегсон.
Шерлок Холмс усмехнулся про себя и хотел было что-то сказать, но Дебби опустилась на коленки и принялась облизывать пенис Холмса. Тот решил спокойно насладиться ее маленьким ротиком, а уже потом продолжить разговор. Дебби осторожно сделала губки буквой «о» и позволила моему приятелю завести четверть длины члена в свои уста. Затем Грегсон повернула свою очаровательную головку и принялась с хлюпаньем насаживаться щечкой так, что пенис Холмса восхитительно растягивал ее. Я с упоением наблюдала за ними, беря на заметку когда-нибудь также взять за щечку у Холмса. Но Лестрейду я делала традиционный глубокий минет, без всяких щечек.
Несколько минут Дебби и я наперебой глыкали и мычали, доставляя удовольствие не только партнерам, но и себе. Я находила особую прелесть в том, что каждый толчок на член завершался тем, что мой носик буквально расплющивался о пах сыщика, а из глаз чуть не брызгали слезы, и это при том, что Лестрейд не прижимал меня руками, а я все делала сама. С Холмсом так не получалось, его член проскальзывал в горло будто сам собой, до слез он доводил меня, тягая за волосы, а вот с Лестрейдом нужно было прикладывать усилия.
Рядом Холмс уже кончил в ротик Дебби, после чего развернул ее и, поставив на четвереньки, занялся недоступным для меня анальным сексом. Сыщица исступленно подмахивала моему компаньону, крича во весь голос. Как вдруг Лестрейд, который уже дрожал в предвкушении финиша, аккуратно взял меня за волосы, с чвякающим звуком снял и оттащил от покрытого слюной члена — от моего ротика к пенису протянулись ниточки выделений. Я с обидой и недоумением вытерла губы и посмотрела на его крысиное лицо, но он даже не взглянул на меня — его взгляд был поглощен чем-то на стене.
— Мисс Грегсон, я только что сделал открытие величайшей важности! — объявил он, капая слюной с члена на пол. — Не догадайся я внимательно посмотреть на стены, мы ничего бы и не узнали!
