Она слишком хорошо запомнила свою первую брачную ночь, которой и ждала, и боялась. Пугающим и ужасающим при этом был почему-то образ голого мужчины. Он приводил ее в содрогание. Одновременно с этим в ней жило предчувствие сладости акта предстоящего превращения в женщину, единственного в жизни и неповторимого. Это должно быть чем-то чудесным и неземным.

Погас свет, и жених полез к ней под одеяло. Инна случайно коснулась его рукой и ее как обожгло. Он был... голым. Жених пробормотал что-то ласковое и ободряющее, два раза поцеловал, и Инночку охватило предчувствие, что сейчас произойдет нечто ужасное. Жених завернул на ней ночнушку и, пытаясь снять трусики, долго боролся с ее руками - невеста изо всех сил держалась за резинку своей последней защиты. Наконец она сдалась, и жених провел рукой по ее голому животу и лобку.

Инну охватил животный страх, сковал ее, и она лежала в параличе, бессознательно отмечая сквозь этот ужас действия своего - теперь уже законного - супруга. Инночка почувствовала, как мужское тело навалилось всей своей тяжестью, он раздвинул ее бедра и поместился меж ног, касаясь интимных мест промежности. И вдруг... жуткая боль внизу живота охватила все ее существо. Она вскрикнула, дернулась и попыталась вырваться. Но жених плотно придавил ее, Инна осталась лежать, испытывая продолжающуюся, хотя и не такую острою, боль. Сквозь эту боль она почувствовала, как посторонняя, ненужная, оскорбительная вещь движется внутри ее тела. При каждом движении возникает боль там, в самом низу и толчками пронизывает все глубины ее тела, достигает, как ей казалось, уже чуть ли не сердца.

Было страшно, оскорбительно и БОЛЬНО. Никаких других чувств не было. Наконец, жених слез с нее...

- И часто это делают? - спросила Инночка.

Новоиспеченный муж прибывал на верху блаженства - это у него было в ПЕРВЫЙ РАЗ, и он только что лишил невинности свою невесту. Потому он самодовольно ответил:

- Почти каждую ночь.

На что она только и могла ответить:

- Какой ужас!

Молодой муж вскоре захрапел, а она лежала в тишине, ожидая, когда немного утихнет боль, которая теперь была не только в самом низу, горела уже внутренность всего живота.

На рассвете она украдкой осмотрелась: волосы на лобке и бедра были в крови и какой-то белой жидкости. Простыня была в крови. Она посмотрела на мужа. Он лежал на боку. Его маленькая, как будто свернувшаяся калачиком, перепачканная кровью писька, еле выглядывала из зарослей волос.

В жизни любой женщины очень важно впечатление о первом в жизни половом соитии: она ждет необыкновенной ласки, а вместо этого может столкнуться с партнером, который по невежеству все сводит к утолению животной страсти самца. Невежеством, неопытностью партнера, который не способен доставить удовлетворение, чаще всего объясняется неспособность женщины испытать оргазм. В результате женщине совокупление становится неприятно, и он, скрепя сердце, выполняет его как супружескую обязанность, через силу.

Происшедшее не укладывалось в голове молодой женщины - только гадливость и ничего похожего на то, чего Инночка ожидала с таким трепетом. Конечно, она знала, что есть половые отношения, и она без особого смущения произносила слово "половой акт" , но все это были только слово, символ. Она видела в музеях картины, на которых были изображены голые мужчины, не всегда прикрытые фиговым листком, но это было только символом определенной принадлежности, как, например, длинные волосы и платье у женщин. А теперь это вошло в нее реальностью боли, крови и спермы. Инна не хотела и не могла принять эту реальность.

Началось мучение ее супружеской жизни. При всем этом, она любила своего мужа, но любила скорее умом и рассудком, чем сердцем, не принимала событий, которые происходили "ниже пояса". Его ласки и поцелуи доставляли Галочке удовольствие, но мысль о предстоящем половом акте отравляла все и приводила в содрогание.

Инна перешла на пятый курс, когда ее молодой муж окончил свой юридический факультет и получил выгодное приглашение на работу в городской отдел МВД одного из сибирских городов. Не раздумывая долго, Инна перевелась на заочное отделение и последовала за мужем. Несмотря на отсутствие диплома, ее приняли на работу бухгалтером в геологическую экспедицию. Через пару лет Инна превратилась в весьма сурового главного бухгалтера Инну Павловну.

Но семейные отношения не налаживались. Инна Павловна старалась, сколько возможно, избегать интимной близости, а если уступала, то отдавалась с плотно стиснутыми зубами, думая при этом только лишь об одном: поскорей бы это кончилось.

Муж замечал ее состояние, но ничего не мог поделать, поскольку был столь же невежествен в вопросах секса. Помочь им мог бы только откровенный разговор, позволяющий узнать, что каждому из них неприятно, а что доставляет наслаждение. Если бы только Инна Павловна сумела без стеснения заявить о своих правах на сексуальное желание, рассказать, что может доставить ей удовольствие. Но молодые супруги не умели и не знали, как об этом говорить - в их языке не было подходящих слов. И не к кому было обратиться. О таких специалистах они не слыхали, и думали, что таковых не существует в природе - даже слово "сексолог" в то время еще не появилось. В конце концов, они разошлись...

Начальство предоставило ей служебную однокомнатную квартиру, в глухом городишке Якутии. Жизнь текла уныло и однообразно, как сибирская зима. Характер молодой бухгалтерисы постепенно начал портиться и она все чаще вымещала плохое настроение на начальниках отрядов, которые сдавали ей финансовые отчеты. Так она и маялась, пока жизнь не устроила ей приключение.

Вика, повариха

Она не знала своих родителей и жила в детском доме. Как все детдомовцы она выросла в чем-то ущербной: без знания жизни, без любви и ласки. Представление об ее душевном мире дает школьное сочинение Вики девятиклассницы, которое показала мне ее бывшая учительница литературы.

"Когда я вырасту, я, скорее всего, стану проституткой. Зоя Васильевна, когда Вы прочтете это предложение, не удивляйтесь и не пугайтесь. Не ожидали такого от лучшей ученицы школы-интерната? Давайте смотреть правде в глаза: восемьдесят процентов воспитанниц интернатов и детских домов после выпуска отправляются на панель. Более половины из них становятся наркоманками и умирают от передозировки или заканчивают жизнь самоубийством... Вот такая меня ждет судьба после окончания школы.

Вы думаете, я злая и неблагодарная? Да я, может быть, самая благодарная на свете! Я благодарна воспитателям интерната и школьным учителям, за то, что они научили меня шить, стряпать, писать и читать. Я за них по гроб жизни буду молиться. Они думают, что все мои выбрыкивания из-за отсутствия родительской ласки? Пинала бы я таких родителей! Я по секрету скажу, есть у меня друзья и родные - умные, заботливые, любимые. Я с ними в любой момент поговорить могу. Это поваренные книги. Так приятно накормить детдомовских ребят обедом, вкусным, как у родной мамы. И увидеть их довольные морды.

И зачем Вы, Зоя Васильевна, задали сочинение эту дурацкую тему? Только не надо говорить, что в нашем интернате все гораздо лучше, чем в других! Почему бы Вам не назвать тему для сочинения по-другому: "Кем я мечтаю стать"? Я бы написала, что хочу стать женой доброго мужа и иметь много детишек. Но кто меня замуж возьмет - толстую, некрасивую, без специальности и хорошего заработка? За местных пьянчуг я не хочу, а те, которые с образованием, на меня и не посмотрят.

Поэтому у меня есть заветное желание. Я каждый день молюсь и прошу у Бога, чтобы меня поварихой в нашем детском доме оставили".

Молитва Виктории была услышана, закомплексованную, но такую рукастую выпускницу, директор школы-интерната устроил на курсы поваров.

Ни о какой любви она в это время и не помышляла, поскольку парни мало интересовались некрасивой толстушкой. Однажды она уступила домогательствам однокурсника - на койке общежития, в спешке, опасаясь, что подружки раньше времени вернутся из клуба. Никаких приятных воспоминаний Вике этот случай не оставил. Просто она стала женщиной. Кавалеры на одну ночь случались и потом, но мечта о муже и детях так и оставалась в потаенных уголках души.

После окончания курсов она несколько лет проработала в местной столовой, а потом нанялась "в геологию". А теперь ей предстояло вылететь попутным рейсом в отдаленную разведывательную партию. Страх после катастрофы у Вики прошел на удивление быстро. Молодая женщина привыкла, что все житейские проблемы за нее решает кто-то другой. Истинные размеры опасности Вика просто не ощущала; хотя она и выросла в Сибири, но в лесу никогда не была и тайги не знала.

Коллектор Зоя

Зоя росла обычной девчонкой в сибирском поселке, жители которого зарабатывали на жизнь на лесозаготовках, охотой и работой на рытье шурфов в геологических партиях. Большинство населения составляли кержаки - выходцы из сосланных в Сибирь старообрядцев - народ патологически упрямый и молчаливый. К любой власти они относились недоверчиво, полагаясь, главным образом, на собственную силушку. Многие старообрядческие традиции кержаки уже растеряли, потому водку пили и не гнушались наниматься на работу все к той же антихристовой власти. Но табачного дыма на дух не переносили и были твердо уверены, что лучшим средством воспитания являются розги.

Достаток во всех семьях был хороший. В Сибирской глубинке бедовать может только калека или отъявленный лодырь. Как нечто само собой разумеющееся воспринимались пьяные загулы мужиков после возвращения с сезонных работ в геологической экспедиции или по окончанию лесозаготовок. Пили по-черному неделями, потом отпивались квасом, выгоняли остатки хмеля банным паром и опять на многие месяцы отправлялись в тайгу. Постоянным населением Поселка были женщины с детями и небольшое количество работников администрации. На женщинах держалось все домашнее хозяйство, а мужчины появлялись в семьях и опять исчезали на многие месяцы.

Сухощавая, твердая, как сибирская лиственница, Зоя была мастерицей на все руки и с тайгой была "на ты". Да и трудно женщине быть другой, если она выросла в сибирской глубинке. Брать в лесу ягоду, собирать и солить грибы, ловить рыбу любой снастью, суп из топора сварить, при необходимости и капканы поставить - во всех этих делах нет женщин, равных сибирячкам.