Колонну женщин завели обратно в главный заводской цех. Только вместо того, чтобы разместить их всех рядом, они были рассеяны порознь. Хлою поместили в новое стойло между двумя женщинами с непомерно большими грудями. Когда неумолимые манипуляторы ее наклонили и приковывали ее также, как и день назад, она заметила, что у цифрового дисплея на ее мониторе была светилось все то же число: 7956B.
Ее монитор начал программу прямо с Гормональной Обработки, вводя инъекции в тех же самых местах, но, судя по увеличившемуся количеству болезненных ощущений - дозы препаратов были явно увеличены. Хлоя все еще пыталась отдышаться после физической нагрузки, когда она увидела, что следующей стадией значилось Имитация Оплодотворения/ Сексуальная Стимуляция.
Вот дерьмо, подумала Хлоя, только не сейчас! Я выжата, как лимон! Но тем не менее, ее тело скоро оказалось в предельно возбужденном состоянии, как и накануне, и несмотря на свои усилия, она оказалась бессильна предотвратить накатывающие волны оргазмов.
Затем ее истощенное тело подверглось Доению. Чашки молокоотсосов присосались к воспаленным грудям и защелкнули свои крепления на пирсинге, после чего принялись доить ее соски, еще не отошедшие от вчерашней экзекуции. После нескольких минут Хлоя почувствовала незнакомое ей ощущение в своих сосках. Она скосила глаза так далеко вниз, как только смогла, и, к своему изумлению, увидела, что по прозрачным трубкам, отходящим от молокоотсосов к сами насосам, двинулся поток какой-то белой жидкости. Гормоны, которые ей дали, уже на второй день применения заставили ее груди производить молоко! Мощность этих препаратов вызвало у Хлои немалое беспокойство. Ее доктор сказал, что нормальная гормональная терапия не будет вредна в течение недели-двух, но как насчет повышенного гормонального режима, на котором, судя по всему, у BEST BREASTS находились все их подопечные?
Часы перекачки тянулись точно так же безрадостно, как и накануне. У Хлои было много времени, чтобы покаяться в том необдуманном решении, которое она приняла, подписываясь в качестве волонтера на эту фабрику. Условия содержания оказались гораздо более ужасающими, чем она воображала. Она понятия не имела, как ей удастся выживать еще двенадцать дней в этом аду. Она отчаянно хотела узнать у других женщин, как им удалось сохранить свой рассудок в этих условиях, но она понимала, вряд ли ей удастся узнать это у них до её выхода на свободу. Она ненавидела устроителей этой фабрики за всё, что видела вокруг себя, с каждой минутой все больше и больше, и находила немалое утешение, строя планы ужасной мести всем виновным.
(6)
Когда Хлою и ее секцию наконец отвели в помещения для сна, измученная девушка заснула в тот же миг, как ее голова коснулась "подушки". Она настолько много думала обо всем происходящем вокруг во время доения, что у нее не было ни желания, ни сил думать о чем-то после долгих часов тренировки, и, самое главное, -доения.
Следующее утро наступило слишком скоро. Тело Хлои умоляло свою хозяйку не вставать так быстро, но ее привязь не оставила Хлое никакого выбора. Процедура душа стала уже привычной для Хлои, и ее снова отвели в тренажерный зал на беговую дорожку. Она понятия не имела, как она сможет пережить еще одну такую разминку. Но боль оказалась невероятно сильным фактором мотивации. В этот раз она поскальзывалась неоднократно, и каждый раз, повисая на вывернутых предплечьях, она преисполнялась готовности преодолеть свою усталость.
Во время коротких перерывов на водопой женщины постоянно с любопытством осматривали друг друга, некоторые даже пытались общаться мимикой, но перерывы между сеансами были столь незначительными, что даже эти робкие попытки были обречены на провал. Как и днем ранее, в зале был собран весь возможный диапазон рас и размеров. Но эту группу, в отличие от предыдущей, отличало то, что все ее участницы неплохо переносили нагрузки и находились в превосходной физической форме. Хлоя поняла, что её поместили в ту часть поголовья, которая уже давно была на фабрике и находилась в хорошей форме из-за ежедневных зверских нагрузок.
Вывод Хлои, что ее содержат вместе с ветеранами, натолкнул её и на другое наблюдение: у всех девушек в комнате были груди размером не менее D. Хотя теоретически это могло быть и совпадением, но при зрелом размышлении Хлоя пришла к выводу, что это было неизбежным следствием длительного пребывания на фабрике. Ей осталось задаться вопросом: успеют ли гормоны, которые она получала здесь ежедневно, довести ее грудь до такого же состояния, прежде чем она покинет фабрику.
Ежедневный распорядок дня превратился в рутину. Каждое утро началось с душа и испражнения, затем - изнурительные упражнения. Сессии доения всегда начинались с гормонов и оргазмов, затем следовали тогда часы и часы под воздействием молокоотсосов прежде, чем Хлою отводили спать. Тело Хлои быстро привыкло к этому распорядку. Она не чувствовала потребность гадить, пока она не добиралась до душа, но там уже она не могла дождаться удаления своей анальной затычки. Теперь ее тело начинало возбуждаться уже в момент попадания в стойло от ожидания плановых оргазмов.
Хлоя попыталась запомнить своих товарищей по плену, но уже на третий день она обнаружила, что фабрика умышленно перетасовывает состав группы. Каждый день рядом с ее монитором ее ждали новые соседки, пусть некоторых из них она и видела раньше мельком в душе или тренажерном зале. Она была разъярена тем, как BEST BREASTS изощряется для того, чтобы для того предотвратить даже минимальные контакты между пленницами. Неужели фабриканты действительно боялись возможности массового неповиновения? Ведь все их поголовье было абсолютно беспомощно! Или это все эти процедуры были следствием утонченной жестокости владельцев?
В течение этих двух недель Хлоя выживала, благодаря осознанию того, что ей нужно продержаться всего две недели. Она и понятия не имела, как выживали другие женщины, зная, что у них нет надежды на спасение.
Двухнедельный срок её пребывания на фабрике стал, наконец, походить к концу. Хлоя тратила все свои силы на то, чтобы поддерживать счет дней своего пребывания на фабрике. Она не знала, как именно закончится ее пребывание на фабрике, и готовилась к тому, что это может произойти в любой момент.
После немыслимого количества часов, которая она провела на беговой дорожке, она думала о том, что она сделает, чтобы остаться в форме после своего освобождения. К исходу двух недель она достигла феноменальной формы. Это была единственная положительная вещь, которую она смогла почерпнуть из этого опыта, и ей хотелось сохранить достигнутое. Единственное, Хлоя дала себе слово: никогда в жизни не приближаться более к беговой дорожке!
Когда на четырнадцатый день пребывания ее вели к монитору доения, она уже не могла сдерживать охватившего ее возбуждения при одной мысли о приближении времени ее запланированных ежедневных оргазмов, и надеялась, что освобождение не произойдет прямо в этот неудобный момент.
Может, лучше пусть это произойдет перед сном? Впрочем, ей пока не приходилось выбирать: она поискала глазами ярко-красные цифры на своем мониторе, которые она заметила еще на третий день пребывания. Она уже поняла, что они означают количество унций молока ее ежедневного удоя. Эта мысль все еще приводила ее в бешенство, но она не могла не чувствовать непонятное ей самой удовлетворение от того, что эти числа увеличивались день за днем. Ее груди также выросли в размере за эти две недели и были теперь тем самым размером D, как у большинства поголовья. Она одновременно чувствовала и гордость, и отвращение от этих изменений.
Доение, казалось, тянулось бесконечно в тот день, но к концу дня спасательная команда все еще не появилась. Хлою, как обычно, отвели обратно в спальное помещение. Впервые она не заснула сразу - она лежала с открытыми глазами и мечтала о том, как будет восхитительно избавиться от процедуры принудительного кормления и, взяв в руки вилку и нож, пообедать в ресторане. Мысленно, она пообещала себе. Что это будет вторым пунктом ее повестки дня после освобождения. Первым пунктом значился врач. Ее руки были связаны изуверским способом с момента поступления на фабрику, и она уже давно перестала их чувствовать. А еще эти безумные гормональные инъекции...
(7)
Хлоя была разбужена на следующее утро обычным звонком и чуть не сошла с ума, осознав, что она все еще остается пленницей на фабрике. Тем утром занятие на тренажерах казалось ей особенно изнурительным. Осознание того, что она уже давно должна была покинуть фабрику, не позволяло ей сконцентрироваться на упражнении. Ее ум бешено пытался найти объяснение происходящему. Почему ее до сих пор не вытащили отсюда? Неужели она неверно считала дни? Ведь каждый новый день был таким же тяжелым и однообразным, как и предыдущий.
