Даша остановилась, ее дыхание застряло где-то в горле. Этот взгляд... предельно сфокусированный, почти злой, но демонстрирующий, что все полностью под контролем... практически парализовал ее. Махмуд сделал шаг в ее направлении, и у нее моментально появилось желание сделать шаг назад, но она спокойно и решительно удержала себя на месте.
Он пробежался по ней взглядом сверху вниз и обратно, так же, как когда-то Ильяс, но в его пристальном взгляде содержался несколько иной смысл, что-то вроде вопроса. Это вызвало прилив тепла к ее лицу - отчасти скорее от смущения, чем от удовольствия, и отчасти от чувственного напряжения, возникшего от того, что он так близко и так пристально ее изучает. Не в силах больше выдерживать его пристальный взгляд, она опустила глаза и уставилась в пол. Она вздрогнула, когда он опять пришел в движение, обошел ее и плотно закрыл дверь в кабинет, ... затем она услышала звук замка, запирающего дверь.
Что?! Слово умерло на ее языке, не родившись, когда она, повернувшись, вновь встретила его пристальный взгляд. Фокус был опять на ее глазах, и когда она взглянула на него своим непонимающим, вопросительным взглядом, она увидела взгляд мужчины, который готов дать ей ответ. Она попятилась назад, сначала медленно, затем быстрее, в то время, как он шел к ней, пока, наконец, не добежала до его стола. Темп его шагов не менялся. В поисках спасения она отвела взгляд от его лица и оглянула комнату. Когда он остановился перед ней, не далее, чем в полушаге от нее, она закрыла глаза, собираясь внутренне. Ее грудь тяжело вздымалась, ее легкие горели... адреналин наполнил ее тело, заставляя ее чувствовать так, будто она была сгустком энергии. Было ощущение, что ее сердце - бабочка у нее в груди, бабочка в панике.
"Дарья".
Она не могла взглянуть на него, просто не могла. Открыв глаза, она опять уставилась в пол. На свои ноги. "Да, Махмуд Асхатович?" Ее голос прозвучал абсолютно нормально, будто она полностью себя контролировала. Но она знала, что это не так. Она была птичкой, которую поймала кошка, безумно желая свободы, как только представится такая возможность. Она снова закрыла глаза.
"Это... это интересная форма одежды". О Боже. Он провел пальцем по воротнику ее жакета. Она подняла голову вверх, их взгляды встретились... . И птичка попалась. Казалось, его взгляд проник в каждый каприз, каждую мысль, каждую мимолетную фантазию, которые посещали ее голову в последние несколько месяцев. Она не могла дышать. И она не могла ничего с эти поделать. Резко отодвинувшись от его прикосновения, она наткнулась на его стол и была вынуждена упереться в него руками, чтобы полностью не потерять равновесие.
Он улыбнулся. Ярко блеснули идеально белые зубы... обе ее руки по-прежнему были на столе.
"Очень интересная форма одежды". Палец вернулся на ее жакет, погладил воротник, затем спустился вниз по правой половине ее жакета, потом опять поднялся и перебрался на ее блузку... на то место, где она вздымается у женщин. На ее глазах появились слезы желания и страха одновременно... .
"Что Вы хотите?" - ее голос уже не был таким, как обычно, даже близко не демонстрировал, что она контролирует ситуацию. Он дрожал и прерывался, она с усилием проталкивала слова через внезапно ставшее слишком узким горло.
"Это не то, что я хочу" , - от его невероятно низкого голоса в ее позвоночнике возникли вибрации, в то время, как его палец продолжал легко играть с верхом ее груди - "но я верю, что это практически то, что хотите Вы". Его глаза все это время не отпускали ее, в то время как он сбросил с ее плеча правую часть жакета, и его пальцы беспрепятственно играли с верхом ее груди, приоткрытой получашками ее бюстгальтера. Вздрогнув, она повела плечами, пытаясь освободиться.
"Нет, нет, нет" , - сказал он и положил руки ей на плечи под ее жакетом. "Ты наверняка купила все это специально, чтобы я увидел". Жакет был сброшен с ее плеч, его руки под ним, касаются ее предплечий. "Это то, что Вы хотели".
Что-то похожее на выход накопившегося из нее: "НЕТ!" , - она пытается схватить его руки своими, - "нет! Это не так, это не так! Я только хотела... . Я просто хотела... ." , - она не может сформулировать, что же именно она хотела. Умоляющие глаза вновь находят его лицо. Он уже не улыбался.
"Вы так одеваетесь" , - потянул жакет вниз, стянув ее наполовину с ее рук, этим как бы связав ее руки. Откровенная и быстрая оценка верхней половины ее тела, затем взгляд возвращается на ее лицо и следует продолжение: "И Вы ничего не хотите? Я с трудом могу в это поверить, Дарья". Звук ее имени был для нее как пощечина. "Определенно, это не профессиональная одежда для бизнеса". На его лице не было ни следа улыбки, но она почти слышала ее в его голосе, в то время как слезы стыда выступили на ее глазах.
Вдруг он резко развернул ее и, толкнув вперед, уложил ее на стол с руками, сведенными за спиной, по-прежнему связанными жакетом. У нее сперло дыхание, когда ее грудь сплющилась о твердую древесину его стола, а когда его рука обрушилась на ее задницу, она закричала и попыталась пнуть его ногой.
Тихий смех, а затем давление, она снова лишилась дыхания, когда прижал свое тело к ней, склонившись над ней. Между половинок своей задницы она чувствовала его твердый хуй. Когда он достал из кармана шарик-кляп и вставил ей в открытый ничего не понимающий рот и набросил резинку ей за голову, все что вырвалось у нее - это жалобный стон. Затем он достал из другого кармана несколько мотков веревки и положил рядом с ее головой, которую она повернула, чтобы видеть, что происходит. Она стала сопротивляться изо всех сил, яростно и безнадежно... несмотря на то, что она абсолютно не понимала, что происходит, она ни капельки не боялась Махмуда... хотя она очень боялась того, что может произойти. И чем больше она боялась, тем сильнее увлажнялась ее киска.
Когда Даша была маленькой, она постоянно фантазировала, что ее похищают, связывают и берут в плен пираты. Принцесса, похищенная князем тьмы... , очаровательная крестьянка, украденная для гарема султана. Сейчас происходило то, что можно назвать современным эквивалентом ситуации, когда она оказалась беспомощной пленницей, о которой фантазировала в детстве. Она еще никогда в жизни не была так возбуждена.
Первая веревка плотно связала ей запястья "восьмеркой" , затем ее руки были подняты вверх, и ее запястья были привязаны к верхней части ее рук. Она даже не успела подумать о хоть каком-нибудь сопротивлении, ее правая нога была отведена в сторону и привязана к правой ножке стола. Мысль о том, чтобы снова попытаться его пнуть, показалась ей непривлекательной, и, кроме того, теперь она еле удерживала равновесие, и у нее не было ни какой возможности активно двигаться. Ей действительно не приходило в голову, как выбраться из этой ситуации... да и хотела ли она этого?
Теперь левая нога... и вот уже ноги Даши разведены в стороны до предела. Мышцы внутренней поверхности ее бедер были слегка напряжены, а ее юбка задралась до талии. Тихий смех, раздавшийся позади нее, вызвал прилив краски к ее лицу.
"Так, так, так. И даже под верхней одеждой мы вынуждены надевать одежду шлюхи". Махмуд разглядывал ее, водя пальцем сзади под резинкой ее белых кружевных стрингов, а затем резко сдвинул их в сторону. Вздрогнув, она попыталась что-то сказать, хоть что-нибудь сквозь шарик-кляп, а его рука снова обрушилась на ее задницу. Слезы полились из ее глаз, и она взвизгнула от боли.
Опять тихий смех. "Мне кажется, что это лучшая поза, в которой я когда-либо Вас видел, хотя поза в которой Вы были сегодня у окна, была тоже замечательной". По ее телу пробежала дрожь, когда его пальцы нежно провели по половинкам ее обнаженной попы - почему у нее не хватило ума, и она не надела колготки вместо чулок? - а затем он обошел стол, сел в свое кресло перед ней и стал изучать ее лицо. От его взгляда ее стыд и смущение только усилились. Когда он взял ее за подбородок и поднял ее голову вверх, ее взгляд наполнился мольбой.
"Ты будешь хорошей девочкой?" , - спросил он. Она закивала, подтверждая, что будет идеальной девочкой и никогда не будет так одеваться. Вспышка белизны на его темном лице, чарующая улыбка. Надежда и облегчение наполнили ее, но только до поры, пока он не встал и не расстегнул свои брюки.
У нее не было другого выбора, кроме как широко раскрыв глаза смотреть, как он достает свой хуй из боксеров. Даже в мягком состоянии он, очевидно, был больше, чем она когда либо видела, как толще, так и длиннее, и не только от того, что у него были сбриты все лобковые волосы. Не то, чтобы она много видела хуев в своей жизни, но у трех ее бывших любовников были лобковые волосы, а хуи были меньше даже в возбужденном состоянии. Ей стало интересно, как он будет выглядеть в возбужденном состоянии, хотя у нее было стойкое ощущение того, что ей недолго пребывать об этом в неведении.
Как только он снял с нее шарик-кляп, она тут же начала его умолять: "Пожалуйста, пожалуйста, я буду хорошей, простите меня, я никогда больше не буду так одеваться..." , но палец, прислоненный к ее губам, остановил ее сбивчивую речь, а он снова тихо засмеялся.
"Наоборот, дорогая" " , - он вздернул бровь, глядя на нее, - "Я думаю, что теперь ты так будешь одеваться несколько чаще. А теперь будь хорошей девочкой и открой рот пошире". Она было заколебалась, но он силой наклонил ее голову, ухватив сзади за волосы, и ее рот послушно раскрылся. По мере того, как его хуй проникал в ее мягкий, манящий ротик, он становился все больше и больше, и через минуту он был уже намного больше.
Опять смешок в ее сторону: "Дорогая, его длина 22 сантиметра, и тебе сейчас придется постараться принять в себя его весь". Весь??? Паника! Он никаким образом не мог весь уместиться в ее рту, она с трудом принимала целиком у последнего парня, когда он просил, но у него было не более 15 сантиметров. Но без всякого сопротивления она принялась проталкивать его все глубже и глубже к миндалинам, начиная задыхаться.
