- Вы носите нам еду и воду, не позволяете умереть с голоду, но не даете женщин. Будьте вы прокляты Ля Боннэ. Я требую женщину, поскольку это естественное желание человека, такое же, как сон и еда! Отказывая мне в праве сношения с существом противоположного пола, вы нарушаете мои права, как обитателя нашей мерзкой империи.

Вы нарушаете права человека и аристократа!!! Приведите ко мне какую угодно девку, хоть служанку с кухни, хоть безграмотную поломойку из своего особняка. Другого в тюрьме я получить и не чаю! Однако молю, поспешите, я нахожусь на грани отчаяния!

Наконец, крики маркиза были услышаны. В темном, каменном коридоре раздались шаги, и посреди бескрайнего мрака я увидела крохотную точку масляного фонаря. Подошедшие к камере солдаты вытолкали в коридор лишь двух заключенных - меня и аристократа-развратника.

- Ну, все, голубчики, сейчас к наместнику пойдете, - весело подмигнул мне усатый, мокрый от пота стражник, - Он сегодня в хорошем настроении, так что, может быть, отделаетесь каторжными работами на северных рудниках.

Пропустив маркиза вперед, солдат двинулся за нами, не снимая ладони с рукояти кремневого пистолета. По всей видимости, этому невежде наговорили про нас таких ужасов, что он решил на всякий случай подготовиться к защите собственной жизни.

Выбравшись из подвальных помещений тюрьмы, мы несколько минут блуждали по каменным казематам замка и, наконец, вошли в крохотную комнатушку. Ее скромная обстановка была освещена тусклым светом полуденного солнца, лучи которого с трудом пробивались через решетки квадратного окна - такого крохотного, что через него не вылез бы и ребенок. В центре помещения стоял тяжелый стол, заваленный бумагами и докладными записками.

Рядом с ним, в десяти шагах от двери, можно было увидеть фигуру вооруженного охранника. Прямо за столом сидел сутулый надменный мужчина, взгляд которого выражал не то скуку, не то усталость, а то и вовсе презрение ко всем окружающим. Это и был ужасный наместник императрицы - граф Ля Боннэ. Увидев нас, наместник показал рукой на стулья, дождался, когда мы расположимся на них и начал с нами следующий диалог.

- Маркиз, вам было мало моих личных предупреждений! Ведь еще пол года не прошло с тех пор, когда вы отмывались от очередного грязного скандала. И вот снова!

- В чем нас на этот раз обвиняют? - иронично спросил аристократ.

- О, список преступлений довольно велик! - Ля Боннэ взял со стола испещренный буквами лист бумаги, водрузил на нос очки и прочитал вслух следующие пункты обвинения, - Вы обвиняетесь в нарушении общественной морали, революционных речах, флагелляции с участием малолетних, а также в самом страшном - в анальном соитии с мужчинами и женщинами. Тут еще написано, что во время оргии вы занимались черной магией, до смерти душили одних шлюх, а других насиловали совместно с товарищами мужского и женского пола! .

Поглядев на маркиза через узкие линзы очков, Ля Боннэ отложил бумагу в сторону и добавил, - Впрочем, в последние три пункта обвинения я не верю. Вы, маркиз, конечно изрядный развратник и сластолюбец, но на такое вы способны пойти только в своих безумных фантазиях. Теперь же объясните мне, с какой целью вы избили хлыстом десять малолетних девиц.

- Десять! - едва не подпрыгнул со стула маркиз, - Да на этих загаженных улицах и двух-то нормальных женщин не найдешь. Вы что, решили свалить на меня всю ночную деятельность всех городских развратников! Почему я всегда за всех отвечаю!!! Если в городе разошлись крамольные листовки, кто виноват? Маркиз Киннерштайн. Если в городе кто-то выпорол шлюху, кто виноват? Опять маркиз Киннерштайн. Боюсь, что вскоре мне придется отвечать за каждую наказанную в деревне кошку и каждую забеременевшую в городе трахальщицу?

- Потише, господин маркиз. - покачал головой граф, - Меня интересует лишь факт избиения хлыстом нескольких малолетних проституток. Это правда?

- Да, Ля Боннэ, - махнул рукой Маркиз, - Но их было трое, и мой товарищ сразу предупредил их о том, что все пройдет без последствий для их хрупких тел. Клянусь вам, так все и было.

- Хоть шлюшки так и не считают, я все же верю вам маркиз, - кивнул головой наместник, - Заплатите каждой женщине пятьсот марок и они сами замнут дело. Согласны?

- А куда мне деваться!

- В очередной раз подорвав ваше финансовое состояние, я отдалю угрозу революции и преподам хороший урок другим развратникам. Теперь идем дальше. Шлюхи заявили, что во время оргии вы сношали женщин в анус, что противоестественно и запрещено официальным распоряжением церкви.

Девушки были столь сильно шокированы фактом гнусного разврата, что решили донести об этом в полицию. В своем описании дамочки говорили, что сношению в анус подверглась уважаемая в городе госпожа фон Штейнберг, а также мадемуазель N. - известная в округе волшебница.

Повернувшись ко мне, Ля Боннэ легонько приподнял треугольную шляпу и осторожно заметил.

- О вашем развратном замке ходит много слухов мадам, но я не допущу, чтобы вы били детей в стенах моего города. За это вы будете сурово наказаны.

Прежде чем я успела сказать слова оправдания, Ля Боннэ подскочил с кресла и закричал.

- Помолчите развратница. Я знаю, что вы хотите предложить мне какой-то вид плотских утех, но я не намерен участвовать в ваших оргиях! Была бы моя воля, вы бы уже без лишних разговоров были гильотинированы! Наберитесь мужества получить за свои поступки справедливое наказание!

Немного успокоившись, граф вновь опустился в кресло и впал в глубокую задумчивость. Спустя три минуты размышлений, наместник улыбнулся маркизу и произнес.

- Поскольку вы являетесь дальним родственником королевы, я не могут отрубить вам голову даже за то, что вы брали женщину сзади. Однако я имею полное право посадить вас под замок в собственном особняке. С этого момент и до начала нового года вы будете находиться под домашним арестом, и вам будет запрещено писать пасквили и бунтарские записки! Все книги и письма, которые вы будете заказывать из других мест, пройдут через мой личный контроль.

- Протестую, - пробурчал себе под нос маркиз, но его реплика было пропущена Ля Боннэ мимо ушей.

- Свои прокламации, господин маркиз, оставите на потом, - холодно отрезал граф, после чего опять повернулся ко мне, - Что касается вас мадам, то я придумал для такой развратницы, как вы, более эффективное наказание. Сейчас вы пройдете в соседнее помещение и встретитесь с человеком, которого давно и хорошо знаете. Если вы согласитесь с его предложением, то я немедленно выпущу вас и вашу служанку Жульетту из тюрьмы.

В противном случае, вам будет угрожать гильотина, ибо вы, как и маркиз, вступали в половое сношение с помощью своей... Извините за выражение, задницы. При этом, вы набрались наглости и совершили подобное извращение, не являясь представительницей высшей имперской аристократии!!!

Граф поморщился и указал рукой на дверь, укромно расположившуюся за его спиной.

- Прошу, вас, мадемуазель, проходите!

Я приподняла свою юбку над каменными плитами пола и поступила так, как приказал мне граф. Оказавшись в темной комнате, я поняла, что передо мной стоит стройный, худой мужчина в темном сюртуке и треугольной шляпе.

В одной его руке я увидела книгу, тогда как в другой была трость с медным набалдашником, выточенным в виде грифоньего клюва. Узрев меня, мужчина оставил вещи на деревянной скамейке и сдавил меня в своих крепких объятиях. Вдохнув запах женского тела, он прижал меня к груди и спустил руку вдоль талии.

- N, - проговорил он, - Моя возлюбленная сестра! Долгие, долгие годы я мечтал тебя обнять и увидеть, и, наконец, этот сладостный миг наступил. Жестокие родители рассоединили нас против своей воли, но, наконец-то, мы получили возможность соединиться снова! О, Боже, я не могу поверить, что в моих руках вновь находится твое восхитительное тело, и вскоре я буду пить нектар жизни прямо из недр твоей восхитительной дырочки!

Я была потрясена подобным поворотом событий, поскольку моя связь с двоюродным братом прервалась много лет назад. Это произошло тогда, когда наши жестокие родители заподозрили, что отношения между младшими родственниками не столь целомудренны, как-то должно быть в обыкновенной семье.

Действительно, я искренне любила своего брата, и он отвечал мне взаимностью. Мать Жозеф смотрел на происходящее сквозь пальцы, поскольку я обучала ее сына любовному ремеслу, но все в одночасье изменилось, когда он захотел от меня ребенка. Родители назвали нашу связь чудовищной и оторвали возлюбленных друг от друга. Я горевала столь же сильно, как и мой двоюродный брат Жозеф, но ничего не могла поделать с жестокостью этого мира.

Позже я узнала, что Жозеф женился на милой девушке из ближайшей деревни, что вполне отвечало его аскетичному нраву, и заимел от нее двух прелестных дочурок. Отрешившись от всех связей с аристократическим обществом, Жозеф на последние деньги купил на горе Тодберг угрюмый "Высокий манор" и зажил в нем, занимаясь сочинительской деятельностью.

Иногда, он посылал мне главы из своей книги "Победившая добродетель" , в которой описывался мир полностью противоположный нашему, где доброта и целомудрие победили зло и порок. Однако, кроме этих регулярных писем я больше не имела никакой связи с братом.

Теперь же выяснилось, что Жозеф пришел вызволять меня из тюрьмы и более того, он до сих пор не истратил терзавшую наше сердце любовь. Крепко обняв меня во второй раз, Жозеф произнес.

- Ля Боннэ позволит выйти вам из тюрьмы, если вы пообещаете мне, что на несколько недель станете сексуальной рабыней моей жены - Эридит Ля Боннэ! Обещаю вам, сестра, в моем доме вам не придется страдать и мучатся. Страсти Эридит немного отличаются от ваших, но вы все же родственные души.

Я сильно надеюсь, что пребывание в моем доме, поможет возродить в наших сердцах ту любовь, что так грубо была порушена нашими жестокими родителями! Когда вы покинете Особняк, скандал с проститутками будет давно замят, и вы сможете вернуться в общество без стыда и угрызений совести!