Они работают ночами,

Чтобы к утру всё заблестело.

Им всё равно, что будет с нами,

И нам до них какое дело?

Среди танцоров - наших нету,

Эх, проморгали, отдыхая!

Нельзя российскому поэту,

Расслабясь, выпить чашку чаю.

Вперёд, за мной, во мраки улиц,

Во глубь пустынных переулков!

Оставим бару горы блюдец,

За мной, на пешую прогулку.

Москва ночная, как красива,

Стоит, неоном осветясь.

Вот - Кремль, чуется в нём сила,

Рубины, в небо взгромоздясь,

Соперничают со звездáми,

И блекнет в их лучах луна.

"Большой" с извечными конями

Обходит стороной туман.

Здесь сбоку "Малый" примостился,

А сзади - подпирает ЦУМ.

Пассаж с клиентами простился,

И загрустил безлюдный ГУМ.

Арбат соперником Бродвея

Назначен волей партбюра.

Кольцо бульварное, немея,

С трамваем встретится с утра.

Огни сияют в Метрополе,

Там иностранцев перебор,

У них лишь началось застолье,

У них в разгаре весь сыр-бор!

Безлюдно возле Мавзолея,

Хоть и светло, как будто днём.

В огнях канавы и аллеи,

А люди видят третий сон.

Кому станок сверличный снится,

Кому кухарка общепита,

У ней сосок вдруг оголится,

Да и пиздень уже открыта.

Ах, власть Морфея, царство грёз,

Толпы́ людей ты вовлекаешь

В фантазий буйных перекос,

И страшное обожествляешь.

Всё это - в центре, а в Кузьминках,

Поверьте мне, не так красиво.

Москву, что продают на снимках

Здесь не узнаешь. Сиротливо

Вдали качается фонарик,

Как путеводная звезда;

Шальной задроченный комарик

В миг устремляется туда,

В надежде кровью поживиться

Летит, да только толку в том,

Как справедливо говорится,

Ему и там сплошной облом.

Окраина моей столицы

Похожа ночью на пустырь,

Чтоб средь домов не заблудиться,

Здесь нужен местный поводырь.

Однако, чу! Вон там, смотрите:

Идут четыре и одна.

Теперь мы в курсе всех событий,

За мной, пожалуйста, туда!

Да, это - Сэм под ручку с Аллой,

Счастливый, просто донельзя!

За ним, походкою усталой

Идут вразвалочку друзья.

Сэм распрощался у подъезда,

К метро направив скорый шаг,

Метро - до часу, и скабрезно,

Нельзя опаздывать никак!

Пешком тогда идти до дому,

Коли в карманах нет рубля,

Таксист вам скажет беспардонно,

Что не посадит ни хуя!

6

Наутро: Чёрт, все эту фразу

Избили вдоль и поперёк.

А не послать ль её, заразу,

Прямком на северо-восток?

Так начинают романисты

Свою сто пятую главу.

Наутро что-нибудь случится,

А что - пока я не пойму!

Всегда наутро перемены,

Я этих фраз подчас боюсь,

То оживают манекены,

То обсираются в бою

Те, что вчера лишь побеждали;

То вместо солнца - снег с говном.

Меня "наутром" заманали,

Ибо не знаешь, что потом!

А не сказать ли мне "назавтра"?

Или "на следующий день"?

Глядишь, иная выйдет карта,

И не наступит поебень!

А, впрочем, в слове ль вовсе дело?

Или злодейская судьба

Всё исковеркает умело,

И развербенит в никуда!

Умней оставить Сэма ночью,

Пока он счастлив, на коне!

Покинуть, ставя многоточье

И дифирамбя тишине!

Дать волю вам, читатель верный,

Нафантазировать конец,

Чтоб был счастливый, а не скверный,

Чтобы наутро под венец!

Чтобы детишек шумных ворох,

Чтоб не скандалов, не интриг,

Чтобы и в старости был порох,

Чтобы не "клал за воротник".

Я мог бы кончить так бездарно,

Но от вранья разнылось б нутро!

Пусть дальше будет всё кошмарно,

Посмотрим, что же там наутро?

7

Наутро Сэм проснулся рано,

Душ принял, тщательно побрился,

И быстротечным ураганом

Он по квартире прокатился.

Полчашки кофе в три приёма,

И на зубок два бутерброда,

Он лихо выскочил из дома

До появления народа.

В Кузьминках утро наступало,

Когда Сэм оказался там,

Вскрывалось ночи покрывало,

И лишь последняя звезда

Светила ярко в свете Солнца,

Ничуть светила не боясь.

Светила прямо в то окошко,

Где наша Алла родилась.

Где от денька до поздней ночки,

Для всех незримо хорошея,

Росла она в объятьях почки,

Внутри бутона зрея, зрея.

Сэм - в том же месте, как и прежде,

Стоял, свой выжидая час,

Любовью окрылён безбрежной,

И страстью вспыхнувший фугас,

Как залп салюта, в буйстве диком

Собой полнеба освещал,

Так Сэм светился многолико,

И словно вкопанный стоял.

И Сэм дождался аромата,

Того, что ходит перед ней,

Лифт пасть откроет виновато,

И Алла выйдет из дверей.

Сэм вперил взгляд осатанело

В подъезд, чтоб крикнуть: "Вот он, я!"

Дверь распахнулася несмело,

А из неё вышел Колян.

И Алла в лёгком пеньюаре,

Его целуя горячо,

Шепнула: "Я горю в пожаре!

Мне, Коля, хочется ещё".

"Всему свой срок" , Колян ответил,

"Ты жди, вернусь под вечерок.

Ты хороша" , он вдруг заметил,

И вновь сказал: "Всему свой срок".

У Сэма голова кружилась,

И точно знаю нынче я,

Что в смысле фразы затаилось,

Мол, из-под ног ушла земля.

Бедняга, Сэм! В одно мгновенье

Лишался дружбы и любви:

Долой надежду, прочь сомненья,

Ты только с горя не умри!

Ведь жизнь на этом не угасла,

Всё порастёт быльём-травой.

А жизнь по-прежнему прекрасна,

Ты не сжигай её тоской.

Ты стойкий, хоть судьбы удары

Порой жестоки и грубы,

Иди вперёд под звон гитары,

И не испытывай Судьбы!

Иди по жизни без каприза,

С девизом: "Горе - не беда!"

И помни, не дойдя до низа:

Теряют больше иногда.

Часть IV

Дуэль

1

С отяжелевшей головою

Сэм бродит по тропинкам леса.

Давно ль очнулся он весною,

Морозом скованный повеса?

Сэм ничего вокруг не видит.

Он мрачен, горечь на зубах.

Он Николая ненавидит,

Его вовсю клеймит в сердцах:

"Вот, падла, другом притворился.

Я, мол, по дружбе помогу.

А сам с ней оплодотворился,

И отъебешил на ходу!

И я хорош, кусок гандона,

Всё торопился на метро.

Не проводил её до дома,

Вёл, как последнее дерьмо!

Но, если я найду Коляна,

Ему тогда несдобровать!

Ему навешаю пиздянок,

И будет кровью он харкать!

Его же хуй ему же в жопу

Засуну, чтоб до гланд достало!

Чтобы зарубкой пидормоту

Из памяти всплывала Алла!"

В таких раздумьях на поляну

Вдруг вышел Сэм. Остановился.

Осмысленно на небо глянул,

Как будто с ним он распростился.

И тут, в траве, Сэм обнаружил

Моток верёвки бельевой,

Нагнулся, осмотрел снаружи,

Поднял, издал клич боевой.

Петлю сварганил и к берёзе

Он привязал другой конец.

Петлю накинул в коматозе,

И на берёзу он полез.

Ломались сучья под ногами,

Но Сэм - упорный, доползёт.

Вот он поднялся над ветвями,

И спрыгнул: Как же не везёт!

Верёвка за зиму сопрела,

И оборвалась в трёх местах,

Сэм, исцарапанный всем телом,

Лежит, как Винни-Пух в кустах.

Беззвучно плачет и хохочет,

Как будто заново рождён.

Уж суицида он не хочет,

А хочет быть он отомщён.

2

Сэм вышел из лесу спокойно

Напротив улицы Чуйкова,

Он вёл себя вполне достойно,

Направив стопы к гастроному.

Купил сырок и "чебурашку" ,

И отойдя в кусты к забору,

Открывши душу нараспашку,

Хотел оправиться по скорой.

Уже ширинку растопырил,

Уже ялдину он достал,

Уже подрыгал он ялдиной,

Да вдруг Коляна увидал.

Ах, как Колян переменился,

Держа тюльпаны пред собой,

И по всему, он торопился,

Да Сэм тут крикнул: "Эй, постой!"

Колян застыл, увидя Сэма,

"Чего тебе?" , он огрызнулся,

Подсев немедля на измену,

Споткнувшись, чуть не наебнулся.

"Ты - сучий потрох!" Сэм воскликнул,

"Ублюдок хуев, педераст!"

А Николай в ответ лишь хмыкнул:

"Ты - проморгал. Тебе не даст".

Ах, зря сказал он эту фразу,

Сэм взвился, Сэм пошёл в разнос:

"Ах ты, мандюк, сожравший зразу,

Плевок пиздячий, хуесос!

Ты - разъебай, хуй нестоячий,

Сифак схвативший от блядей!

Ты - хуй в пальто и хер собачий!

Тебя зову я на дуэль!"

Дуэль? Ах, помню, в время оно,

Как славны были дуэлянты.

В дуэли есть свои законы,

И правила её занятны.

Дуэль на шпагах - там всё ясно,

Сильнее тот, кто выживает!

Кто не роняет честь напрасно,

И слов на ветер не бросает.

На пистолетах - спору нету,

Хотя, конечно, пуля - дура!

Но честь и там призвать к ответу

Возможно, если честь в натуре!

Коль честны будут секунданты,

Всё верно по шагам отмерят,

Дадут отмашку дуэлянтам,

Да и оружие проверят.

Дуэль забыта в наше время,

Честь защищается в месткоме,

И с секундантов снято бремя,

И всё записано в законе.

Хоть конституция убога,

И хамства суть неисправима,

Один хер, ходим мы под Богом -

И с честью те, и те, кто мимо.

3

"Дуэль тебе, бля, подавай?"

Воскликнул грозно Николай,

"Ты на кого ебло разинул?"

И Сэму он по морде двинул.

Сэм устоял, поправил скулу,

Двумя зубами смачно сплюнул,

И тут пошёл меж них махач,

И не разнимешь их, хоть плачь.

Один поддых въебал другому,

Другой пыром всадил меж ног,

Дерутся, позабыв законы,

Дерутся, точно на издох.

Да кто из нас хоть раз не дрался

За честь девчонки иль свою?

Но кодекс драки соблюдался: