- Марина, - ответила я, и губы предательски дрожали. То ли мне удавалось передать свое реальное отчаяние, то ли тело предвкушало дальнейшие измывательства.
- Ну-ка, Марина-блядина, оближи мои яйца.
И тут я не перечила. Наклонившись, я взяла рукой напряженный член и, поглаживая, отогнула вверх. Тяжелые волосатые яйца казались отвратительными. Но я сказала:
- Какие сочные...
- Давай-давай, - велел он. Я высунула розовый язычок и провела им по яйцам, вызвав одобрительное урчание. Пришлось ткнуться лицом прямо в его волосатую прелую мошонку, но я вновь облизала их, набухшие, горячие, чуть солоноватые. Я вылизывала его яйца, нюхая пот и выделения, а мужик повторял, словно в бреду: - Давай, тварь, давай... будешь знать, как дерзить. Будешь знать, как машины бить... Соси их! На меня смотри!
Я послушно взяла в рот одно яйцо и принялась осторожно посасывать, глядя снизу на его красное полубезумное лицо. Уверена, даже если с ним случилось то же, что со мной, даже если он потерял контроль, то сейчас получал удовольствие. Я принялась за второе яйцо, потом за оба сразу. Он блаженствовал, держа меня за волосы.
- Вот так... - он сглотнул. - Нравится?
Я не сразу отдышалась, когда разрешили остановиться. Тяжело сглатывая, я пробормотала.
- Ты такой вкусный, зайчик...
Большего вранья я не говорила ни разу в жизни. Стоя на коленях, закусив губу, с прикрытыми глазами и растрепанными волосами, совсем голая, я сейчас выглядела, пожалуй, мечтой любого самца. А повелевало мной... это.
- Вкусный? - он сипло рассмеялся. - Ну, тогда попробуй все на вкус. Лижи мне очко, сука!
Он шире расставил ноги и задрал их, неловко устраиваясь на диване. Волосатая задница приподнялась. Нет! НЕТ!!! Все что угодно, но только не это! Мне хотелось биться в истерике. Я никогда, никогда такого не делала по своей воле! Я не прикоснусь к его заднице...
- Сейчас я пощекочу тебя язычком, сладкий... - выдохнула я и, встав на четвереньки, придвинулась ближе. Его зад вонял смесью пота, опрелостей и чего-то, о чем думать не хотелось. Я тронула его волосатые ягодицы, раздвинула их. Кольцо сфинктера было узким, коричневым. Я подалась вперед, глуша рвотный рефлекс. Язык скользнул между его булками, коснулся туго сжатой плоти.
- О-о-ох... - простонал мужик. - Вот так, Мариночка, сучка, лижи мою жопу!
И я лизала, водя языком во все стороны, пытаясь запустить его глубже. Сфинктер чуть расслабился, и я попыталась, насколько смогла, просунуть язык дальше. Я облизала внутреннюю поверхность его ягодиц, я поцеловала их, вызвав одобрительный вздох.
- Молодец, жополизка московская...
Наконец, сеанс унижения закончился... отчасти. Он велел мне отстраниться и опустил ноги на пол. Я снова стояла на коленях, послушно ожидая продолжения.
- Ну что, Маринка, понравилось тебе моя жопа?
- Да... понравилась, зайчик.
- Ну, тогда пришла очередь твоей жопы. Становись раком!
Руки все-таки задрожали, когда я послушно встала на четвереньки прямо на ковре посреди комнаты. Он обошел меня, надрачивая член, посмотрел на отвисшие крупные груди, на маняще выставленный зад, на мой вопрошающий взгляд.
- Драли тебя в очко, сука? - спросил он.
- Да... - тихо ответила я.
- Еще бы! - он шагнул куда-то в сторону. - Такую роскошную жопу грех не распечатать...
Когда мужик вернулся, в его руке был тюбик с каким-то кремом.
- Намажь меня, - он протянул тюбик мне. - Для себя старайся.
Я послушно выдавила крем и принялась намазывать его на напряженный мокрый член. Мой мучитель стоял и сладостно стонал, когда я невольно ласкала его руками. Наконец, все было готово. Он обошел меня сзади и опустился на колени.
- Хочешь в очко, Маришка? - вопрос прозвучал почти ласково.
- Хочу! - ужасаясь себе, простонала я. - Вставь свой хуй в мой сладкий попец!
- Как ска-а-ажешь, у-ух... - он принялся водить член в мою задницу. Хоть прибор его и не был таким уж крупным, я почувствовала все до последней капли. Словно раскаленная кочерга вдруг оказалась в попке. Руки подогнулись, и я упала лицом в ковер. Боль пульсировала внутри, отдаваясь внизу живота пошлым, невозможным сладострастным томлением. Мне не могло это нравиться, но тело и тут не слушалось. Лежа лицом вниз, я ощутила, как он задвигался. Раскаленный поршень заходил внутри. Ему было хорошо. А я только дрожала, не смея двинуться с места, и подмахивая попкой.
Он громко пыхтел, трахая меня, и резко неуклюже двигался. Я тяжело дышала и при каждом толчке, загонявшем член глубже, вскрикивала с пошлой похотливостью. Мужские пальцы жадно сжимали мои пышные ягодицы. Боль и унижения слились в слаженно работающий механизм анального изнасилования. Я не сразу расслышала, что он бормочет:
- Нравится, сука, нравится? ... Получай в свою сахарную жопу... таких, как ты, надо ебать... шмара московская...
Хотелось до крови закусить губу, чтобы унять боль и ужас, что царили сейчас в моей голове. Но ставшее чужим тело снова все сделало еще хуже.
- А-а-ах, да, еби меня, сладкий, еби!
- Тварь... - рычал он, двигаясь все быстрее, все хаотичней, словно бился в припадке. - Я тебя захотел, еще когда увидел днем! Чистенькая, ухоженная, жопой туда-сюда! И вот я ебу тебя в эту жопу, нравится?!
- О да-а-а... - стонала я, словно актриса в порнухе. - Мне так больно! Так хорошо! . .
Внезапно насильник замер, и я замерла вместе с ним. В ушах опять запищало, и на мгновение появилась надежда, что я снова обрету контроль над собственным телом. Но нет, кошмар продолжался. Он отодвинулся, и я с облегчением ощутила, как член выходит из попки.
- На спину, сука! - была команда, и я, как машина, перекатилась на спину. Теперь я лежала на ковре, раскинувшись перед красным, потным мужиком с напряженным членом, смотревшим мне в живот. - Проси, чтоб я тебя выебал в пизду!
- Давай, сладкий... - простонала я. - Вставь мне как следует! Научи меня, что такое настоящий мужик!
И вот он, бешено хрипя, навалился сверху, раздвигая мне ноги. Потная рожа нависла сверху, тело придавил его волосатый живот. Мои нежные бедра почувствовали, как их грубо хватают мужские руки. Рот раскрылся в беззвучном крике, когда он вошел в меня, предательски мокрую и готовую.
- У-у-у-ух! - простонал насильник и начал двигаться. Член заходил во мне, горячий, мокрый, заставляющий ужасное и противное томление внизу распаляться все сильнее. Потная туша дергалась, елозила сверху, а я лежала и смотрела на отвратительного мужика, которого еще утром не подпустила бы к себе. При этом тело издавало похотливые стоны, руки сами собой потянулись и обняли его за плечи, оставляя царапины на спине, когда особо резкое движение загоняло член глубже.
Так он и достиг апогея: трахая податливую, на все согласную меня. Шикарная Марина лежала перед незнакомцем, раскинув ножки и впуская в себя немытый член, и при этом прижималась к невзрачному мужичку всем телом, шепча несусветно глупые пошлости.
- Я вся твоя, вся твоя. Сладкий... еби меня, как хочешь, когда хочешь! . .
Наконец, он застонал и резко вышел из моей киски. Я поняла, что дрожу, когда он встал на колени и плюхнул член мне на грудь.
- Заставь меня кончить! - выл мужик. - Отдрочи мне своими роскошными сиськами!
Я уже прижалась к горячему поршню грудями, сжала их ладонями и изогнула спину. Он тут же принялся двигать тазом, трахая еще и мои чудесные "дойки" , как сам сказал. На несколько минут мы замолкли, и только тяжелое дыхание выдавало взаимное возбуждение двух тел. Мужичок продержался недолго. Ласкаемый грудью, он вдруг выпрямился и широко открыл рот. Напряженный член покинул ложбинку между грудями, и тут же прямо мне в лицо брызнула сперма. Горячая и вязкая, она попала на щеки, в едва успевшие закрыться глаза. В тот же миг мужик захрипел и начал сползать с меня. Машинально я поднесла руку к лицу, чтобы стряхнуть сперму, и та послушалась.
- Ой... - произнесла я секунду спустя, когда пришло понимание. - Ой...
Я снова владела собственным телом. Неужто оргазм насильника освободил его жертву?!
Я резко села и посмотрела на упавшего набок мужичка. Глаза его были широко раскрыты, рот раззявлен. Мой насильник тяжело дышал и смотрел в пустоту. Изо рта на мягкий ковер стекала тонкая струйка слюны.
"Умирает, что ли?!" - метнулась испуганная мысль. Я неловко поднялась на ноги. Контроль над телом и впрямь вернулся. Поискав тряпку, я вытерла лицо его футболкой. Мужичок все так же лежал, громко, но ровно дыша. Казалось, он просто спит с открытыми глазами. Первой мыслью было попытаться помочь, может быть, позвонить в "скорую". Но тут я вспомнила, что стою посреди чужой квартиры абсолютно голая... и поиметая во все дырки.
"К черту!" - подумала я, натягивая сброшенную недавно одежду. Надо было просто убираться отсюда. Ключи оказались в замке...
