Наступила суббота. А суббота, как известно, банный день. На меня бабушка возложила обязанность наносить воды в баню, а также показала, как правильно затопить печь и подкладывать дрова. На это всё ушло полдня. Наконец баня была готова. Бабушка вымыла в ней полы и запарила березовый веник.
Мне она выдала полотенце и велела идти в баню (как она выразилась: "Иди передОм!") . Я прихватил чистую одежку и почапал на помывку. В предбаннике уже чувствовался аромат веника. Я разделся, зашел в баню и устроился на полке. Горячий воздух, насыщенный влагой, щекотал ноздри и размягчал все тело. Я прикрыл глаза и привалился спиной к стене. Сколько времени прошло не знаю, но из забытья меня вывела хлопнувшая в предбаннике дверь. Я даже подумал, что это мне почудилось. Но спустя несколько минут дверь открылась и в баню вошла голая бабушка.
Я мгновенно прижал ноги к туловищу, обхватил их руками и испуганно уставился на нее. Волосы бабушки, обычно собранные в тугую шишку на затылке были распущены и достигали поясницы, тяжелые груди сильно обвисли, тучная фигура, лобок густо зарос черными волосами. Но в целом, для своих лет, бабушка выглядела не плохо.
- "Чего испугался-то?" - сказала бабушка: "Чего я там у тебя не видала?!"
Она, поддала пару, вынула веник из таза с водой, потрясла его над каменкой и продолжила: "А в бане одному не надо. А то угоришь вдруг или плохо станет, а никто не увидит и помочь некому будет. Давай-ка я тебя попарю. Ложись".
Я застыл в нерешительности.
- "Да не жмись ты! Не укушу!" - стала смеяться бабушка.
Ее смех немного расслабил меня и я одним рывком лег на живот. Она стала хлестать меня веником, периодически прогревая его над каменкой. Делала она это мастерски и уже через минуту-другую я расслабился совсем. Я даже без колебаний выполнил ее команду "перевернуться". Хорошо отхлестав меня веником, бабушка (при помощи все того же веника) ополоснула меня водой.
- "Ну, хватит с тебя!" - сказала она: "Иди пока в предбанник - передохни. А я вымоюсь пока. Что-то в последнее время не могу я долго в бане. Сердечко шалить начинает. Только спину мне потри".
Она намылила мочалку и протянула мне. Я принял мочалку и стал водить ею по спине бабушки.
- "Да сильнее три! Что ты как малохольный!?" - возмутилась бабушка.
Я утроил усилия и интенсивность движений.
- "Вот! Другое дело!" - довольно закряхтела она.
- "Все" - через минуту закончив со спиной, сказал я.
- "Я там, на лавке квасок в крынке поставила. Ступай" - ответила она, принимая из моих рук мочалку.
В предбаннике я развалился на лавке и употребил, как нельзя, кстати пришедшийся, квас. Тело потихоньку остывало, а расслабление продолжалось, и я потерял счет времени. Наконец дверь бани открылась и вышла чистая и довольная бабушка.
- "Я все" - сообщила она и принялась вытираться: "Я в дом пойду - прилягу. А то напарилась, аж голова кружится. А тебе сейчас Ленку пришлю. Попарь ее веником хорошенечко. Запомнил как?"
Я открыл рот от удивления и застыл без звука.
- "Да ладно тебе!" - махнула рукой бабушка: "Будто я не знаю, что вы на речке вместе голышом плещитесь. Ну, так помнишь, как правильно веником стегать?"
Я закрыл рот и кивнул (надо сказать, что осведомленности бабушки можно было только позавидовать: она не так уж часто ходила в деревню, но при этом всегда все про всех знала и была в курсе, наверное, всего на свете, как глава контрразведки) .
- "Вот и хорошо. Иди погрейся, пока не застудился" - сказала она и вышла.
Глотнув еще квасу, я зашел в баню, поддал пару и растянулся на полке. Спустя минут пять дверь отворилась и в проеме появилось лицо Ленки, с улыбкой в ширину всего проема.
- "Ну, как ты тут?" - спросила она.
- "Как в бане:" - беззлобно съязвил я: "Чего не заходишь?"
- "Сейчас, только разденусь" - ответила она и исчезла за дверью.
Через минуту она вошла, при этом прижимая руки к груди так, как будто в бане было холодно.
- "Ты что, замерзла?" - расхохотался я
- "А?" - не поняла она. Потом оглядела себя, поняла над чем я смеюсь и опустила руки.
- "Да я так, просто:" - попыталась оправдаться она, и переходя на более повелительный тон добавила: "Двигайся, давай!"
Я подвинулся и она легла рядом. Пар бесшумно витал под потолком и тишина нарушалась только Ленкиным сопением.
- "Ты не удивился, когда бабушка пришла?" - спросила она.
- "Еще как! Вообще не ожидал" - ответил я
- "Я сама удивилась, когда она вслед за тобой собираться стала. А потом вспомнила как она, как-то, рассказывала, как раньше всей семьей мылись. Мы, в общем-то тоже, когда мама с папой приезжали сюда, все втроем в баню ходили. Да еще перед уходом сказала, что нельзя в бане по одному и тебя надо научить правильно в бане веником париться." - задумчиво проговорила Лена.
- "Как будто я в бане в первый раз!" - вспылил было я, но тут же успокоившись, добавил: "Хотя веником парит она офигенно".
- "Она, кстати мне велела тебя веником еще попарить" - повернулась ко мне Лена.
- "А мне тебя" - ответил я, и мы рассмеялись.
- "Так что, кого парим первым?" - спросила Лена, отсмеявшись.
- "Давай тебя - меня уже парили" - ответил я, беря в руки веник.
Лена перевернулась на живот и я начал похлопывать ее, стараясь делать это как бабушка. Видимо мне это удалось, потому что она вскоре начала довольно мурлыкать. Затем я велел ей повернуться и продолжил процедуру. Наконец я выдохся и сказал, что хочу проветриться. Лена выразила то же желание. Мы вышли в предбанник, сели на лавку и быстро прикончили остатки кваса.
- "Маловато" - проговорила Лена.
- "Угу" - согласился я.
Мы посидели еще пять минут, и не сговариваясь пошли обратно в баню. Я поддал воды на каменку.
- "Давай теперь я тебя" - взяла в руки веник Лена.
Я лег на полок и по моей спине стал прохаживаться веник. Парила Лена довольно неумело (видимо, поэтому бабушка пришла учить париться меня сама) , но старательно. Потом она так же велела мне повернуться. Закончив, она бросила веник в таз и со словами: "Я подышать" , пулей вылетела за дверь. Я поднялся и последовал за ней (уж не угорела ли она?) . Лена сидела на лавке, вся красная как помидор, тяжело дыша и с сожалением заглядывая в пустую крынку.
- "Хочешь, сгоняю, принесу?" - предложил я.
Она взглянула на меня, поразмышляла несколько секунд и молча кивнула. Я одел шорты (пусть грязные. но все равно же, еще не мылся) , взял крынку, влез в сандалии и пошел домой. На кухне наполнил из бидона крынку квасом и напился сам. Затем решил посмотреть как там бабушка и прошел в ее комнату. Она лежала на своей кровати с закрытыми глазами и выражением блаженства на лице. Услышав мои шаги, она открыла глаза.
- "Что, помылись уже?" - спросила она.
- "Нет" - ответил я: "Квас кончился. Ты как?"
- "Я нормально, нормально. Мойтесь" - сказала она и опять закрыла глаза.
Я прихватил крынку и потопал обратно в баню. Лена сидела в той же позе. Увидев меня, она протянула обе руки к крынке и за раз ополовинила ее.
- "Жалко душа нет" - сказал я смахивая с себя капли пота.
- "Есть" - переводя дух ответила Лена: "Только он сломан".
- "Где это?" - удивился я.
- "Тут, за баней" - был ответ.
Далее выяснилось, что душ действительно стоит за баней, со стороны, куда я еще не заглядывал. Но там, что-то сломалось и им соответственно, не пользовались.
- "Надо его посмотреть" - подумал я, а вслух сказал: "Тебя еще раз парить или мыться будем?"
- "Нее-ет!" - протянула Лена: "С меня хватит, давай мыться".
Мы зашли в баню, взяли себе по тазу, налили воды и приступили к помывке. Лена вымыла голову и начала намыливать тело. Я краем глаза заметил ее движения и меня как будто снегом и кипятком окатили одновременно. Конечно, ее тело я уже видел во всех подробностях, но никогда не присутствовал при ее мытье (да и вообще никогда не видел этого процесса в женском исполнении) . Она водила мыльными руками и мочалкой по телу, а я мельком поглядывал на нее (ладно хоть сам мыться не перестал) и боролся с возбуждением. Получалось плохо - пришлось сесть и свести ноги.
Лена, казалось, ничего не замечала. А потом вдруг повернулась ко мне и протянула мочалку: "Потри мне спину".
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Хорошо, что она сразу повернулась ко мне спиной, когда я взял у не мочалку. Я стал тереть ей спину, наслаждаясь прикосновениями к бархатной коже, но тут:
- "Ай, ай, ты сейчас с меня кожу сдерешь!" - законючила она.
- "Вас с бабушкой не поймешь - ей слабо, тебе сильно!" - разозлился я, но усилия уменьшил.
В общем-то, ее возглас оказался кстати - меня немного охолонуло. Я отдал ей мочалку и повернулся к своему тазу.
- "Давай теперь я тебя потру" - неожиданно предложила она.
Я не оборачиваясь, отдал ей свою мочалку и застыл в позе стойкого оловянного солдатика. А затем:
Затем были чудных полминуты. Я стоял и млел от ее прикосновений. Видимо с Леной тоже, что то происходило - потому, что ее дыхание изменилось, а движения стали плавными и медленными. Наконец она через мое плечо протянула мне мочалку.
- "Все!" - хрипло сказала она.
Я не оборачиваясь забрал сей предмет, а она повернулась к своему тазику. Так мы и домывались: спинами друг к другу и молча. Лена закончила первой (я нарочно медлил) , сполоснула таз и выскочила за дверь. Я тоже закончил и ливанул на себя полведра холодной воды. Так намного лучше теперь можно выходить к Лене.
Она стояла уже в длинной майке и кропотливо вытирала волосы. При моем появлении, как бы невзначай, скользнула взглядом по мне от живота и ниже, и (вроде как безучастно) уставилась в потолок. Я быстро вытерся, оделся и повернулся к ней.
- "Готов?" - спросила она.
Я кивнул, она прихватила крынку и мы пошли домой, Неловкость ситуации отдалялась и мы постепенно входили в режим обычного общения. А затем занялись текущими делами (козу в сарай загнать, ужин и т. п.) и все вернулось в свое русло.
Ощущения той ситуации, мои прикосновения к коже Лены, мои прикосновения к ее спине я еще долго и с трепетом вспоминал - это было первое подобное переживание в моей жизни, но никаких похабных мыслей я не испытывал.
