Андрюха проиграл вторым и принялся целовать всех в шею. Во второй раз он гладил наши животы, для чего все по очереди ложились перед ним.
Богдан был третьим. Ему подфартило с одним из самых легких фантов: целовать нам уши, при этом обнимая. На второй раз он гладил всем спину. Причем делать это надо было стоя спереди.
Четвертым проиграл я и мне пришлось целовать ребят в пупок. Казалось бы ничего сложного - как бы не так! Целовать надо было у сидящих парней, доставая языком до самого дна пупка. Почти у всех пресс тут же становился железным. Я вынужден был сильно прижиматься лицом, при этом подбородок мой елозил по твердокаменным стоякам. На второй раз повезло вытащить самое классное из желаний - гладить по задницам, стоя спереди. При этом все тут же прижимались ко мне передком и мы активно терлись мокрыми от смазки концами.
Иван в первый раз проиграл последним и стал целовать игрокам соски, а во второй - принялся гладить нам грудные мышцы.
Надо ли говорить, что все это сопровождалось сальными комментариями, возгласами и стонами. Под конец все были уже дико возбуждены. Если бы не новенький, мы давно забыли бы игру и, разделившись по парам, занялись бы сексом. Ваня стал как бы сдерживающим фактором. Он принимал игру полностью и отрабатывал свои проигрыши старательно и с удовольствием. Самым большим халявщиком в тот вечер оказался старшОй, который больше всех робел и сдерживался. Посреди игры была ничья, решили сделать перекур. Мы с Богданом в отличие остальных, орошающих мочой кустики, решили сходить в туалет, а заодно проверить все ли на базе в порядке.
Народ сидел по домикам. На улице студеный ветер все крепчал и было очень неуютно.
При выходе из туалета меня удивил наш руководитель. Он притянул меня к себе, обнял и впился умопомрачительным поцелуем, после которого прошептал на ухо:
- "Слышь, Кир, ты еще помнишь свое обещание? Помнишь - хорошо: Я готов: ну трахнуться с тобой. Нет, не сейчас: Очень сильно хочется. Я так балдел натягивая рыжика - ты не представляешь! Бля: но его счас трогать никак нельзя: пока что. Давай завтра или послезавтра, чтоб до похода. На твоих условиях. Но я буду первый. Ну там промоемся, кишку очистим - все как нужно. Харе?"
- "Договорились, брат. У меня на твой лохматый зад стоит что надо. А если учесть, что ты там почти целяк, то вообще крышу сносит. Давай натянем друг дружку и вспомним какой это кайф, когда даешь" :
После этого мы еще немного пососались, и в обнимку вернулись обратно. Игра продолжилась. Примерно за полчаса до ее завершения начался дождь, а когда было выполнено последнее желание, базу заливал настоящий ливень. Без молний и грома. Решили обождать, но когда спустя еще полчаса он лил по-прежнему, решили спать все вместе. И тут же растерялись ненадолго. Спать без одеял было холодно. Под одним одеялом мы никак не поместимся, надо делиться на две группы. С кем? Богдан с Андрюхой спать вместе точно не захотят, как и Ваня с Витей, никто не допустит, чтобы с кем-то одним спали оба юноши. Мерзнуть тоже никто не хотел - ночь предстояла сырой и холодной. За всех решил старшой. С хитрющей миной он решительно постановил:
- "Так, Кирюха. Ваня твой друг, ты его привел? Вот, тебе с ним и спать. А мы с Дроном и Рыжиком уж потеснимся под одним одеялом, небось не замерзнем. Иван ты ж не против? Вот и ладно. Отбой".
Четыре легких одеяла и подушки разделили поровну. Вырубил свет и все улеглись. С краю Ваня и я, тесно прижавшись ко мне спиной лежал Бодя, затем Витек и последний Дрон. В колыбе царил сплошной мрак. По крыше барабанили струи ливня. Полежав немного, мы обнялись с Ваней и принялись жарко целоваться. Судя по доносившимся до нас звукам, тем же занимались и соседи. Когда в паху стало ломить до боли я стащил трусы, судя по ощущаемым спереди и сзади движениям, также поступили и все остальные.
Пару мгновений и ко мне спереди прильнула лохматая промежность Вани, сзади - чуть менее лохматые ягодицы Боди. Продолжая целоваться и обниматься, мы что есть мочи вминались друг в друга каменными, скользкими от смазки стояками. Через пару минут во мраке послышались приглушенные специфические звуки, которые могли значить только одно - Витек кому-то отсасывал. В домике становилось все жарче. Все были перевозбуждены. Движения наши с Ваней становились все неистовее и наконец паренек блаженно простонав, затрепетал и кончил, орошая наши животы своим семенем. В воздухе, смешиваясь с мощным мужским духом, катализатором поплыл запах спермы. Продолжили целоваться. Вскоре зарычал и задрожал в оргазме Богдан. С минуту было тихо, затем послышалось утробное мычание Дрона.
И вот тут меня удивил Иван. Оторвавшись от губ он юркнул под одеяло и тут же вобрал в себя мой дрын. Да, сосать парень умел - явно не новичок! И я, и Андрюха итак уже были на пределе и кончили почти одновременно, оглашая домик восторженным ревом. Ваня тщательно испил мои как всегда обильные соки, дождался последних всплесков экстаза и вернулся вверх с поцелуем. Я мощно прижал его к себе, всасываясь в мягкие уста. На какое-то время наступило затишье, нарушаемое ставшим уже даже уютным шумом не утихающего ливня.
Члены продолжали торчать. Объятия вновь крепчали. Когда стало зашкаливать, я перевернул своего юношу головой к ногам, взгромоздился сместившись, на него сверху и вобрал в себя самый свежий болт нашей компании, чувствуя головкой влажный жар его губ. Стебель юноши был примерно 19 см в длину, около 5 в диаметре. Венчался крупной, шарообразной залупой, и покоился на тугой, размером со средний апельсин, мошонке. Она и вся промежность утопали в дремучей растительности, от аромата которой я просто дурел. Наслаждаться размеренными ласками мы были еще не готовы и потому я принялся страстно и мощно качать всем торсом, насаживаясь ртом до самого корня юноши и одновременно вколачивая в него свой. По спине плавно заскользила чья-то широкая ладонь. Шум дождя вновь обогатился стонами и мычанием. На этот раз мы дарили себя друг другу немного дольше. Излились одновременно и я с восторгом впервые вкусил сладкий нектар Ванечки. Сбоку вновь застонал в оргазме старшой.
Новый недолговечный штиль. Со стороны тройника тихо и сладко замычал Дрон. Витек изучал его телеса, а я уже хорошо знал его любовь к вылизыванию и поцелуйчикам особо волосатых мест, которых у нашего детинушки было в избытке. Вскоре домик задрожал от мощного рыка последнего. Во время второго отсоса я осторожно обследовал розочку Вани, влажную, пульсирующую и скорей всего тоже давно не девственную. И был рад этому. Парень уже имел определенный опыт и не будет слишком сильно страдать, если я войду в него сзади. Понимая, что это, возможно последняя совместная ночь, перед нашим уходом, я все же чувствовал, что сейчас не время. Отдавать парня на двойной трах нашим боровам не хотелось. А присунь я ему в попец сейчас, иначе бы не получилось. Раздраконенных этим Дрона с Бодей никакая сила бы не удержала. А я вообще не хотел делить его с кем-либо. Он был мой, Только Мой и я готов был разорвать каждого, кто захотел бы это оспорить.
Из непродолжительной дремы меня вывели ласковое поглаживание рук, поцелуи и покусывания груди и живота. На миг даже почудилось, что это ласки рыжика: Стоп! - мгновенно встрепенулся я в панике. А где же мой, МОЙ Ванечка!? Гады, сволочи: они утащили его к себе и сейчас натягивают, дурея от обладания свежачком!!! Руки судорожно обхвати нежащую меня голову, пробежались по шее и плечам: Фу-у-у: отлегло. Эти крупная голова с шелковистой шевелюрой, толстая шея, мощные плечи, по-юношески атласная нежная кожа тут и сейчас могли принадлежать только одному - МОЕМУ мальчику. Объятый всепоглощающей негой, я подтянул его вверх и стал зацеловывать мужественное лицо и мягкие губы, крепкую шею и ушки.
Затем, плавно сдвигаясь вниз и подтягивая тело парня за подмышки вверх, стал дарить ему ответные ласки. Снова поменялись ролями. Добравшись до паха, Ваня страстно лизал и сосал все мое хозяйство, пока не подтянул мошонку к корню и принялся за промежность. Я приподнял ногу, согнув ее в колене, давая ему лучший доступ к этому месту. Сместить бедра вперед или назад никакой возможности не было, нам итак было тесно. Резко перебросив тело через мою ногу на другую сторону, паренек раздвинул руками ягодицы и принялся ласкать языком мою трепещущую от кайфа розочку. Из груди вырвался протяжный стон.
Тут я почувствовал, как развернулся старшой и, обхватив лицо широкими ладонями, припал в жарком поцелуе. Руки его обнимали и гладили меня всего. Когда ладонь Боди добралась до стояка, он крепко обхватил его, рывком сдвинулся вниз и заглотив ствол принялся мощно сосать, заглатывая до самого горла. Меня охватил настолько мощный экстаз от этого двойного кайфа, что я прижав голову ладонью, с низким грудным рыком стал изливаться в рот Богдана и улетел в нирвану:
Пришел в себя в объятиях обоих соседей. Сквозь шум чуть стихшего дождя слышалась только возня Дрона с Витьком. Последнее, что различил перед тем как отрубиться, был глухой утробный рык богатыря. Так мы и уснули. Среди ночи я просыпался пару раз, прижимал к себе горячее тело Ванюши, заботливо укрывал сбившимся одеялом и вновь умиротворенно засыпал под его сопение.
***
Утро пришло с низким, затянутым свинцовыми тучами небом, моросящим непрекращающимся дождиком и холодным ветром. Выползать из под теплых одеял не хотелось категорически. Я приподнял голову и оглядел ложе. Все спали тесно прижавшись друг к другу. Справа льнул, забросив на меня ногу и руку Ванюша, слева почти так же Бодя. К тылу его прилип рыжик, а к нему Дрон, облапивший обоих соседей поверх одеяла своей массивной ручищей. Так было уютно! Но внизу живота отчетливо давал о себе знать переполненный мочевой пузырь. Зверски хотелось жрать. Понежившись еще немного в объятиях парней, я неохотно выполз из постели и лихорадочно принялся одеваться. В колыбе было очень прохладно. Изо рта валил пар. Выскочив на крыльцо я вывалил изнывающий хоботок и долго, минуты три, поливал мокрую травку.
Ах, как хотелось юркнуть обратно в постель и прижаться к горячим телам ребят! Но все уже заворочались, снедаемые теми же утренними проблемами, и принялись одеваться. Справив нужду, сменили скомканное, залитое спермой постельное белье. Все были одеты легко. Решили сходить с Богданом на кухню за чаем. Оставшиеся, закутавшись в одеяла, снова улеглись в ожидании. База, объятая промозглыми сумерками, словно вымерла. Помылись в скоростном темпе. Примчавшись на кухню, поставили на плиту чайник и как-то оба одновременно прильнули друг к другу в легких объятиях и поцелуях. Прошедшая ночь сроднила нас окончательно. Прижимая к себе необъятную спину старшого я заговорил немного робея:
