Резко отодвинувшись, Валентина Петровна встала. -Хватит на первый раз. Дорвался до бесплатного. Я давно вижу, как ты наблюдаешь за мной. Но сегодня больше не будем. Скоро моему на вахту, тогда и оторвемся. А сейчас иди домой, а то подумают что-либо не хорошее. Она усмехнулась. В прихожке Егор еще раз полапал ее грудь, попу, поцеловал губы, медленно пошел в дом Ивана. Из палатки доносились тихие вздохи казашки. Увидев Кирибеевича, идущего домой, Егор вошел в палатку. Казашка лежала на спине, согнув ноги, улыбаясь. -Мне позволишь? спросил Егор. Не дожидаясь ответа, он сдернул с себя шорты и быстро оказался меж ее ног. Женщина молча направила член внутрь, помогая войти, непринужденно выгнулась навстречу. Егор целовал пухлые губы, мял тугую грудь, а перед глазами стояла Валентина Петровна. Видимо, что то чувствуя, дама помогла быстро кончить, и ушла. Во второй половине дня приехал казах и, покачивая ветвистыми рогами, увез ее домой, пообещав приехать осенью, привезти дынь, арбузов и виноград.
Так, незаметно, за воспоминаниями, Егор докрасил полы, вымыл и убрал инструмент, принял душ, и стоял, любуясь яркими, крупными звездами, которые, казалось, были рядом-протяни руку и бери любую.
- Ты так и будешь стоять до утра? От неожиданности Егор вздрогнул. -Чайник ставить? Женщина стояла в дверном проеме, подняв руки, она поправляла волосы. Вместо бананов на ней был короткополый бирюзовый халатик, открывающий красиво очерченные, полноватые бедра. Почувствовав что-то, она опустила руки. Но было уже поздно. Гибкая, как ветка, тело, оказалось в крепких руках молодого мужчины. Дама не сопротивлялась активно, не кричала, она свела руки перед собой, молчала, только ее глаза, удивительно детские, смотрели Егору в глаза, словно говоря: Не надо, ведь ничего хорошего из этого не получится.
Егор не был с женщиной уже почти две недели. В тот день Ирина Александровна, жена Ивана, позвонила и попросила его прийти. К удивлению Егора, он увидел Ивана, лежащего возле ступенек крыльца. Видимо, сил дойти до дома хватило, а подняться по лестнице уже не смог. Сломило его. Вдвоем они затащили тело на веранду, уложили на старый ковер, прикрыв сверху другой половиной ковра. Егор хотел уже идти домой, но Ирина Александровна задержала его. -Давай поужинаем. Все равно идет дождь, будешь сидеть один. Она споро накрыла на стол, поговорили о жизни, пожаловалась, что дети редко приезжают, а хотелось бы почаще. Дочь была ровесницей Егора, сын-чуть старше. Он служил на границе, а дочь жила в краевом центре и не хотела возвращаться домой. У нее росла дочь, названная в честь Ирины, поэтому Ирина Александровна так хотела ее видеть. У сына тоже росла дочь, но те жили далеко, виделись раз в год, когда приезжали в отпуск. Вечер пролетел быстро, непринужденно, опустела и бутылка легкого, домашнего вина.
Поблагодарив, Егор вышел на веранду. Дождь, еле слышный в комнате, лил как из бочки. Молнии сверкали уже рядом, глухо рокотал гром. Егор раздумывал, как будет идти домой, зонтик здесь определенно не помощник, а плащ он не подумал взять. -Да ты оставайся, переждешь дождь и пойдешь потом. Этот-Ирина Александровна кивнула на спящего мужа-возражать не будет. Да сейчас он и не сможет ничего сказать. Она стояла рядом, любуясь разгулом стихии. Молния с сухим треском ударила рядом, и следом гром грянул так громко, что они поневоле подались друг к другу. Егор приобнял Ирину Александровну, она крепче прижалась к нему. Руки Егора стали невольно блуждать по телу женщины.
Она не сопротивлялась, только останавливала и немного отжимала пальцы, отпуская их, затем сама стала направлять как ей хотелось. Обнимая ее, парень чувствовал небольшую дрожь своего тела. Ирина Александровна стояла спиной к нему, прижимаясь все сильнее и сильнее, позволяя рукам хозяйничать там, где они хотят. Руки сами расстегнули пуговицы, нежно и легко скользили по телу женщины, расстегнули бюстгальтер, взяли в себя немного обвисш Она молчала, только ее рука потрогала восставший член Егора и его тело, горячее, немного дрожащее. Прижавшись теснее, она задвигала попой, положила руки Егора себе на бедра, медленно подвигалась к диванчику, стоящему возле стены.
Поняв, чего она хочет, Егор просто взял ее на руки и отнес на диван. Он положил ее тело, раздвинул ноги и стал целовать везде, куда мог проникнуть. Губы, шею, грудь, низ живота. Ирина Александровна не говорила ничего, только тихо стонала, а когда язык начал ласкать клитор-она не выдержала -Да входи же скорее, входи уже, хватит мучить!!! Медленно, очень медленно, член Егора вошел в нее. Не торопясь, он наслаждался роскошным телом хорошо пожившей женщины. Она сама направляла его, помогая получить удовольствие от процесса, и доставить партнеру. За окном шел дождь, сверкала молния, гремел гром, а на веранде тихо поскрипывал старенький диванчик и два тела, меня позы, помогали друг другу познать себя. Иногда они останавливались, женщина приносила вино, о чем-то тихо разговаривали, затем скрип продолжался. И только рассвет успокоил мужчину и женщину.
Медленно и нежно Егор начал целовать лицо будущей тещи. Она воспринимала происходящее как-то отрешенно, словно впав в нирвану. Ни слова не прозвучало из ее уст. Подставляя губы, шею, грудь под жаркие поцелуи, она была холодна и безразлична. Даже, когда, расстегнув бюстгальтер, Егор нежно покусывал соски, большие, красиво торчащие, на ее лице не изменилось ничего. Совсем отчаявшись, подумывая уже прекратить все и просить прощения, Егор увидел надувной матрас, на котором спала женщина. Пусть будет, что получится. Он медленно уложил тело на него, стал на колени меж ее ног, покрывая поцелуями грудь, животик, добрался до сокровенного. Женщина не издала ни звука.
Только когда, раздвинув волосики, языком начал ласкать клитор, когда он губами оттягивал его, а языком старался проникнуть как можно глубже-только тогда тело отозвалось, струна ослабла, женщина ответила на ласки. Согнув ноги, она руками взяла член и медленно ввела его в себя. Обняв тело, охватив ногам, стала совершать возвратно-поступательные движения. Но Егор уже не хотел терять контроль над процессом. Он вспомнил все, чему его учили еще в детском доме преподавательницы, далеко чуждые морали, когда они вдвоем с другом обслуживали по очереди не одну, поэтому стал входить медленно, очень медленно, считая про себя и продвигаясь внутри так, словно шел по минному полю. Ему нравилось находиться в ней, нравился ее запах, ее достаточно тугое, крепкое тело, нравилось, как она отзывается на ласку-неторопливо, зная себе цену, не спешит, а с чувством собственного достоинства помогая получить истинное, не показное, а настоящее удовольствие.
Утром он уехал, как делал это всегда, на вокзал, за пассажирами, до обеда развозил их, приехав, нашел тещу на кухне. Обед был готов, теща ничего не
говорила о ночи, была только немного возбуждена, сказала, что дочь сегодня приедет вечером. После обеда, немного отдохнув, Егор собрался опять было ехать к поезду, случайно увидел грустный взгляд женщины, брошенный на него, оставил машину, обнял ее и повел в дом. Они долго кувыркались в доме, пока не позвонила дочь и не сказала, что уже почти на вокзале.
Потом была уже другая жизнь, и другой рассказ.
Если не трудно-оставьте критические отзывы о стиле изложения, о фабуле, и обо всем, что вам понравилось а что нет. Спасибо.
