"Ты будешь мыть посуду!", - дразнил Паша свою младшую сестру, Ирину.

"Не буду!", - со слезами отвечала Ирина.

"Прекратите препираться и ешьте!", - прикрикнула на них их мать Евгения Петровна.

Александр муж Евгении Петровны пристально смотрел на детей.

Как раз в это время они услышали стук в дверь.

"Я открою", - сказала она и пошла к двери.

Открыв дверь она увидела на пороге загорелого хорошо сложенного парня с пистолетом в руке. Он схватил Евгению Петровну и приставив пистолет в ее виску прошипел:

"Крикни и я продырявлю твою башку, сука."

"Кто вы...., что вы хотите?", - пролепетала Евгения пытаясь вырваться из стальной хватки.

"Молчи сука, здесь я буду задавать вопросы, а ты отвечать", - сказал он и его рука проскользнула в вырез ее платья и, обнаружив что Евгения без лифчика, с силой сжала сосок на ее груди. Евгения задыхалась и покраснела.

"Я думаю, что мы договоримся по хорошему. Ты можешь называть меня Николаем", - сказал он и улыбнулся.

Он развернул ее лицом к себе и полные губы. Тут он услышал спор в столовой. Тогда он развернул ее и подтолкнул пистолетом внутрь дома.

Они шли по направлению к столовой.

"Заткнитесь нахер, иначе я грохну эту суку!", - сказал он и приставил пистолет к голове Евгении.

"Мамочка!", - закричали Ирина и Павел.

"Женечка!", - ошеломленно вскрикнул Александр.

Александр встал, но сразу же остановился. Он понял, что этот ублюдок не шутит, и медленно сел обратно.

"Быстро все в зал", - сказал Николай.

Они медленно встали и пошли в зал, один за другим. Там они сели и Николай связал их веревкой.

Он быстро прошел по комнатам и собрал все их золото и деньги.

Все это время они оставались связанными. Они были испуганы, особенно Ирина - она плакала непереставая.

Павел чувствовал жалость к сестре, и пробовал успокаивать ее. В то же самое время он не мог оторвать взгляда от матери. Веревка, которой она была связана, пересекала ее груди поперек и прижимало ее платье так сильно что теперь он ясно различал ее соски. Это было невероятно, Паше казалось что она возбуждена. По крайней мере ее большие и вставшие соски говорили за это.

Только через некоторое время Николая вернулся в комнату. Он посмотрел на Евгению Петровну и ее вставшие соски.

"Эта комната возбуждает тебя так или ты рада что я вернулся?", - сказал он и улыбнулся.

Он стал медленно развязывать веревки Евгении.

"Сука, блядь, убери свои поганые руки от моей жены.", - крикнул Александр и попробовал пнуть Николая.

Николай увернулся и пнул Александра в лицо. Александр вскрикнул и решил, что лучше не будить гнев в парне с пистолетом.

Теперь Евгения была полностью освобождена от веревок. Николай толкнул ее на пол и сорвал с нее платье, разорвав его при этом в клочья.

Паша уставился на обнаженное тело матери. Ее живот был выпуклым, а груди слегка отвислыми. Но больше всего его поразил размер ее сосков. Ареолы вокруг соска были размером со сливу, а ее коричневый сосок был полностью вертикален, мало чем отличаясь от большого пальца руки. Его член начал расти несмотря ни на что.

"...пожалуйста ...не делайте это со мной ...не перед детьми", - плакала Евгения.

"Ты сделаешь это, или я сделаю это с ней", - сказал Николай указывая на Ирину.

Он поцеловал ее крепко и стал медленно продвигать руки вниз по ее телу, стаскивая порванное платье открывая те небольшие участки ее тела, которые оно все еще скрывало. Черные лобковые волосы скрывали ее влагалище, прикрывая его от нескромных взглядов. Его руки медленно скользили по ее соскам и ласкали их заставляя вырываться из груди Евгении сладостные стоны. Тогда он поставил ее на колени и сняв штаны показал ей свой огромный член, он был больше чем у Александра, он был больше чем Евгения когда-либо видела в своей жизни.

"О мой бог!", - задыхалась подумала Евгения Петровна. - "Он наверное длиной 25 см."

"Да сука, я трахну этим хуем каждую твою дырку."

Николай поднял Евгению с колен и прежде, чем он смог даже войти в нее, его сперма залила выставленную ему розовую щелку.

"Ааарррггхххх...", - стонала Евгения Петровна, думая, что этот член порвет ее киску. В этот момент Николай стал насаживать ее на член и она еще сильнее застонала. Ее вздутые половые губки медленно раздвигались принимая его большой орган. Но вместо того чтобы попытаться сползти с хуя, она наоборот плотней прижималась к своему новому любовнику, помогая ему проникнуть глубже в ее киску. Паша не отрываясь смотрел на мать. Он рассматривал ее живот раздувшийся от огромного члена в ее влагалище. Любовники упали на пол, не замечая ничего вокруг себя. Через пару минут такой ебли Евгения Петровна сладострастно стонала яростно подмахивая Николаю.

"Бля: Я сейчас кончу!", - заорал Николай, поглубже всаживая свое хер во влагалище Женечки.

"Спускай в меня... Трахни меня...", - орала в ответ Женечка, целуя его губы.

Ее бедра, обхватывающие его с силой всаживали его конец в ее киску. Когда он кончил, то сперма полилась их ее влагалища неспособного вместить такое количество спермы.

"Аааааааааааа!", - кричала она кончая.

Когда Николай вышел из нее то все услышали слабый сосущий звук и затем легкий хлопок. Сперма медленно вытекала из ее киски. В это время Николай заметил, что петух Паши встал и небольшое количество предварительной смазки выступило на его брюках.

"О... Мне кажется, что не только мы так возбуждены...", - сказал он и улыбнулся, одна идея родилась в его мозгу.

Он стянул с Павла брюки и продемонстрировал его член всем. Он был не очень большой, но тем не менее привлек внимание Евгении Петровны. Паша смотрел в сторону, боясь показать, что ему понравилось смотреть как его мать трахается с незнакомым мужчиной. В его 19 лет он никогда не думал что его 39-летняя мать может так сексуально выглядеть, но события последних пяти минут изменили его мнение.

"Ну-ка посмотри сучка", - сказал Николай, смотря на Евгению Петровну, - "он хочет тебя."

Но у Евгении Петровне, даже после того невероятного унижения которое она претерпела, идея относительно секса с собственным сыном вызывала отвращение у нее. Она была шокирована, ее сын наслаждался унижением матери! Николай распутал веревки Паши и подтолкнув его пистолетом к матери сказал:

"Трахни ее."

"Не делай этого сынок или ты труп!", - закричал Александр.

"Заткнись сука!", - крикну Николай и пнул Сашу, тот застонал и скорчился от боли.

Паша не нуждался в повторном приглашении и придвинулся к матери.

"Мамочка, я должен делать это..., мне это нужно", - сказал Паша.

"Нет... Нет сынок... пожалуйста... Аааааааай...", - закричала Евгения Петровна, второй раз за этот день принуждаемая к ебле, но сейчас уже собственным сыном.

Паша вдолбил свой член в наполненную спермой вагину матери и стал трахать ее. Он долбил ее влагалище, плавными размеренными движениями проникая в место своего зарождения, в ее матку.

Несмотря на все свои протесты Женечка не могла не помогать Паше, пытаясь лучше приспособиться к его члену. Александр в ужасе смотрел на жену и сына, Женечка кричала и рыдала, из-за того что Паша таранил ее матку своим твердым членом. Пашу не заботили протестующие крики матери, ее пизда говорила за нее, и она жаждала его молодого сильного члена.

"Мамочка... спасибо: я люблю тебя", - шептал Паша и целовал ее твердые соски и влажные губы.

Когда он кончил, Женечка заметила что ее ноги с силой обхватывают его бедра. Вся его сперма полилась прямо ей в матку, и если она забеременеет от его кровосмесительного семени, то она узнает об этом слишком поздно. Она обмякла в объятиях сына, быть изнасилованной собственным сыном и совершенно незнакомым мужчиной было выше ее сил.

Когда Паша закончил с матерью, то он решил продолжить начатое со своей 15-летней сестрой. Он разорвал открытую блузку на сестре, открывая ее светлоголубой лифчик. Николай посмотрел на него одобрительно.

"Ира... Если бы ты знала, как долго я хотел этого..."

"Пожалуйста, Пашенька... Ведь я же твоя сестра... Я девственница:"

"Я был девственником еще 5 минут назад:", - сказал Павел и улыбнулся.

"Паша, не делай этого еще и со своей сестрой... пожалуйста, Паша. Слышишь меня!", - призывал его отец.

Павел медленно двигал правую руку внутрь чашечки лифчика его младшей сестры. Вскоре он ощутил кожу ее сосков, и тогда сорвав с нее лифчик обнажил ее небольшие и крепкие грудки с золотистой кожей и маленькими ареолами вокруг двух, похожих на землянички, сосков.

Он медленно наклонился и взял его в рот.

Ира с отвращением смотрела на брата, но ничего не могла поделать связанная по рукам и ногам. Паша снял с нее юбку и трусики и увидел ее великолепную киску обрамленную черными волосиками прикрывающими девственное влагалище сестры в которое он сейчас войдет.

Он сразу же впился губами в ее киску, вдыхая ее аромат и запуская свой язык в как только мог дальние уголки ее девственной киски. Ее половые губки пульсировали и открывались навстречу его языку, но он все же не мог проникать так глубоко как ему хотелось. Места которых Павел касался я зыком, пылали от его прикосновений, Ира задыхалась и сладостно стонала.

Корда сестра была достаточно готова Паша направил свой член в ее влажную девственную щелку. Сестра сразу же закричала.

"Аааааааааа: Паааашааааа: неееееет:"

Но он не обращал на нее внимания и продолжил погружать свой поршень и вскоре почувствовал сопротивление. Это была ее целка. Он резко надавил на нее и лишил сестру девственности. Ни на мгновение не останавливаясь он продолжил трахать ее чрезвычайно напряженную киску. Он всасывал ее стоящие соски, а сестра рыдая обхватила своими ногами его бедра и подмахивала ему. Резко ворвавшись во влагалище сестры он выбросил весь запас спермы в ее матку, едва сумев сдержаться чтобы не кончить уже через минуту, так плотно обхватывала его член напряженная щелка сестры. Сперма вытекала из ее щелки не способной принять такое большое количество.

Ира обнимала брата, а ее ноги продолжали насаживать ее на член брата принимая в матку новые и новые порции его семени, несмотря на то что еще несколько минут назад даже сама мысль о ебле с собственным братом была отвратительна ей. Паша осторожно вышел из сестры, она все еще плакала, ее опухшие половые губки наконец могли расслабиться.