- Да вот, стою и размышляю.
- И получается?
- Еще бы! А вы поэт?
- В душе, но вечно. Мой разум рифмами наполнен - могу слагать их бесконечно, а после и строки не вспомню.
- А как мне выбраться отсюда? Я заблудилась и устала. Вы не поможете мне, сударь?
- Конечно. Но скажи сначала - ты не встречала здесь брюнетку в одеждах цвета зимней ночи? Ищу с утра сию кокетку:
- Она ушла.
- Давно?
- Не очень.
- Ох, чтоб ей! Все ее видали - кто раньше, кто поздней, но все же. Следы ее в лесу пропали. О, кто же мне теперь поможет?!
- А что случилось?
- Зуб, мерзавец. Все ноет, ноет, как старуха. А чуть его коснется палец, стреляет от щеки до уха.
- Откройте рот. Не закрывайте.
- Жашем?
- Молчите, я магичка. Да, воспален. Не унывайте. Я сейчас попробую: Отлично! У вас, любезный, нерв застужен. Зуб с корнем надо бы вам корнем вырвать. Скажите, он вам очень нужен?
- Ый!
На лбу у добровольно-принудительного пациента выступили мелкие капельки пота. Я тем временем размышляла, где бы это мне добыть челюсть, а лучше полный череп вампира для школьного музея. Клыков было четыре - длинные верхние (добрых полвершка) и короткие нижние, вполне допустимые даже для человека. Остальные зубы почти ничем не отличаются от человеческих, разве что ослепительно белым цветом, столь редким среди моих соплеменников. Два моих пальца лежали на внутренней стороне десны, свободной рукой я прикрыла щеку пациента и попыталась создать между пальцами обеих рук круговой поток теплых лучиков. Зрачки вампира удивленно расширились.
Под заговором обычно подразумевается невнятное бормотание над больным органом, отвлекающее внимание пациента от собственно волшбы. Существуют сотни "бормоталок" типа: "Я пойду, пойду в поле, сорву полынь, полынь горькую, заварю зелье, зелье терпкое, помешаю ложкой, ложкой дубовою: и т д. и т п." , вызывающих благоговейный трепет у пациента, что позволяет глубже запустить руку в его кошелек. Чем глупее "бормоталка" , тем глуше и неразборчивей голос врачевательницы - например, одна моя коллега с факультета Травниц перечисляла себе под нос неправильные глаголы на языке троллей, который вообще-то певучий, но сплошь непристойный, ибо все глаголы образованы от непечатных существительных.
Я ограничилась беззаботным, не слишком мелодичным посвистыванием. Сначала "лучики" как бы застревали в челюсти; я чувствовала их трепыхание в кончиках пальцев, когда пыталась сосредоточиться на непрерывном потоке. Но через пару минут дело пошло на лад. Я приостановила лечение и осторожно потрогала десну.
- Больно?
- Ы-аю!
- Да или нет? - Я убрала руки, вампир закрыл рот и брезгливо облизнулся. Потом осторожно щелкнул зубами, потрогал пальцем щеку.
- Ну?
- Я исцелен! - неожиданно возопил он. - Свершилось чудо! Мое блаженство бесконечно! Скажите, кто вы и откуда? Я ваш покорный раб навечно!
- Меня зовут Вольха.
- Знаю, это так, для рифмы, - отмахнулся горе-стихоплет.
- До города далеко?
- Верста, поди, с немалым гаком: Почту за честь везти в Догеву магичку доблестную: хм: маком: браком: раком: Тьфу, в общем, влезай на телегу!
Коренник до скрипа налег на оглобли, телега выправилась, и пристяжная нехотя натянула постромки. Как оказалось, до города оставалось всего ничего - если, конечно, знать короткую дорогу по "сгибам".
Вампир довез меня до самого фонтана и долго, громко, велеречиво и в рифму расхваливал на глазах у Старейшин, остолбенело таращившихся на нас с крыльца Дома Совещаний. Рифмоплет ораторствовал около получаса, собрал вокруг себя сотенную толпу и в поте лица втолковывал ей, какая я добрая, отзывчивая и умелая знахарка. Пережарившись в лучах славы, я затесалась в толпе и улизнула домой.
Там меня ждали Крина и пирожки: с капустой. Гадость.
Глава 9
Вздремнув часок-другой после обеда, я вспомнила о настоящей цели своего приезда. В конце концов, я уже почти сутки в Догеве, а тварь все не торопится с визитом. Может, ждет, пока я организую ей достойную встречу?
Отыскав кузницу по толстой струе черного дыма, я заглянула под навес. В глубине стояла наковальня, зловеще коптили угли и пузатые меха протянули к горну свои стальные рыла. Повсюду какие-то железяки, обрезки, куски оплавленного металла. Сам кузнец, черный от копоти, как исчадие ада, размеренно плющил молотом раскаленный добела прут. Я поздоровалась, он обернулся, кивнул, передал прут и молот помощнику и подошел ко мне. Я без лишних слов сунула ему меч.
Повертев в руках сие грозное орудие, кузнец недоуменно поинтересовался, во что я хочу его перековать. Я объяснила, что меч нужно не перековать, а заточить и сбалансировать. Опущенный в воду прут громко зашипел. Кузнец уставился на меня с таким удивленным видом, словно я привела подковать дохлую лошадь.
- Ты уверена? - на всякий случай переспросил он. - У меня большой выбор готового оружия.
- Не стоит. Почините этот.
- Сделаю, что смогу, - неуверенно пообещал он, плашмя похлопывая лезвием по ладони, как палкой сырокопченой колбасы.
- Это не простой меч. Твердый сердечник обшит серебром, а потом уж - ковкой сталью.
- А, понятно-понятно. - Судя по скептическим ноткам в его голосе он решил, что я пыталась выдать дохлую лошадь за спящую.
- Когда он будет готов?
- Денька через три.
- А нельзя ли к сегодняшнему вечеру?
- Постараюсь. - По его лицу можно было прочесть, что даже месяц ковки и балансировки не поможет этой жалкой железяке стать мечом. - Девушке твоей комплекции больше подошел бы гворд.
- Что-что?
- Сейчас покажу. - Кузнец целеустремленно прошелся вдоль длинного стола с готовым оружием и выбрал из кучи железяк что-то длинное и тонкое. - Вот, взгляни. Женская модель, облегченная и с надежным предохранителем.
В руках у меня оказалась полированная палка локтя три с гаком. Вернее, посох с изогнутой рукояткой в виде длинной волчьей морды с хищно прижатыми ушами. В глазницах зверюги поблескивали кусочки полупрозрачного янтаря.
- Тяжеловатый для деревянного, - заметила я, взвешивая посох в руке. - Он что, со свинчаткой в набалдашнике?
Вампир только хмыкнул.
- А ну, дай-ка, - пробасил он, забирая посох. - Учись, малышка!
Взяв гворд в левую руку, кузнец правой рукой повернул волчью голову против солнца. Сместившись на четверть оборота, она раззявила пасть, полную костяных зубов, и одновременно с этим из противоположного конца трости выскочило трехгранное светлое лезвие двух пядей в длину. Сделав выпад, вампир отступил на шаг и имитировал защиту, держа гворд в вытянутых руках параллельно земле.
- Неплохо, а? - Кузнец крутанул рукоятку, и лезвие исчезло.
- Для того, кто владеет техникой боя, - скептически заметила я.
- Главное - элемент неожиданности, - заспорил кузнец. - Гворд - что-то вроде национального оружия, за пределами Догевы используется крайне редко. Поэтому нападающий, как правило, бывает ошарашен - он-то рассчитывал на безоружную жертву. А что может быть безобиднее посоха?
- Нож, спрятанный за голенищем.
- Ты сможешь ножом остановить бешеную собаку? Рысь? Медведя?
- А зачем мне останавливать медведя? Главное, самой не останавливаться, - хмыкнула я, присматриваясь к посоху уже с большим уважением.
- Хорошо. А упыря? Допустим, идешь ты по темному лесу, глядь - упырь.
- Здравствуйте! - жизнерадостно отозвалась я.
- А это невоспитанный упырь. У него в брюхе урчит.
- Ну, не знаю, - растерялась я. Магией упыря можно только остановить. Но убивать, к сожалению, приходится вручную. - Нож, конечно, слабоват. Но гворд еще хлипче. Лезвие короткое, узкое, проворачивать бесполезно. Упырь даже не почувствует.
- Разве? - ухмыльнулся кузнец, приводя гворд в рабочее состояние. - А если вот так?
Под навесом стояла старая рассохшаяся колода. Лезвие вошло в ее гниловатый бочок, как в масло. После удара осталась неприметная дырочка, шириной пальца в три. Кузнец пнул колоду ногой, и она: рассыпалась двумя тонкостенными половинками и кучей щепок. Я подняла одну, рассмотрела. Трухлявая, конечно, но уж не податливей упыря.
- Впечатляет, - признала я. - Можно взглянуть поближе?
Лезвий было не одно, а целых три. Они прижимались друг к другу, как тычинки в бутоне. Малейшее сопротивление острию приводило в действие скрытую пружину, и тычинки расходились. Удар в грудь мог разорвать сердце на куски, в живот - превратить внутренности в кашу. За широким венчиком из лезвий легко входил "стебелек" - деревянная часть трости. Да, от него царапиной не отделаешься, дай бог обратно вытащить.
- Когда вытягиваешь, лезвия механически сжимаются, - прокомментировал кузнец, явно гордясь своей работой. - Ну, что ты теперь о нем думаешь?
- Гадость, - честно созналась я.
- Как хочешь, - обиженно поджал губы кузнец. - Но с мечом против гворда выходить не советую.
- А что, кто-то собирается нападать на меня с гвордом?
Но кузнец уже развернулся и ушел к горнилу. Кажется, мое пренебрежение к национальному оружию огорчило его кровожадную душу.
Отделавшись от меча, я вернулась на площадь и с удивлением обнаружила там ярмарку, причем в самом разгаре. Обычно торжища устраивают по утрам. Может, для вампиров вечер - как утро? Но они и днем бодрствуют:
Торговали с телег, в основном снедью и готовым платьем. Приценившись там-сям, я осталась довольна - купцы запрашивали по-божески, на порядок ниже, чем в Стармине. Разжившись здоровенным персиком, потянувшим на полтора фунта, я неспешно прошлась вдоль рядов - их было всего два, но зато длинных, кольцевых, по периметру площади. Половина купцов оказались местными, крылатыми, но были тут и гномы с их неизменными мечами, шеломами и кольчугами, эльфы, торгующие воздушными тканями, легкими тугими луками, безделушками из полудрагоценных и поделочных камней, парочка дриад с лотком эликсиров да горластый леший, рекламирующий накладные усы и бороды.
