Он ловким движением развязал ее лифчик и спустил с нее плавки.

- А ты, что, одетым собрался загорать?

Она спустила плавки с него, и щекой прижалась к его паху. У Акселя немедленно вскочил.

- Ну вот, теперь я узнаю осевого!

Они побежали в море.

Пляж был совершенно пустынный. За весь день мимо них прошел какой-то блондинистый парень, с интересом оглядывавший Норму, и дама с девочкой. Дама демонстративно на них не смотрела, а девочка не сводила любопытного взгляда с Акселя.

- Осевой, а я хочу! Где мы будем?

- Пойдем пообедаем, и посмотрим, где родители - что бы не с ними!

Родители были в бунгало Акселя, поэтому они пришли в комнату Нормы.

- Ну вот, я привела тебя в свою постель.

- И что ты будешь со мной делать?

- Прибью тебя, чтобы не просыпал!

Они быстро раздели друг друга. Он начал целовать ее, прижавшись к ней всем телом. Она потащила его в постель:

- Иди же! Не могу больше ждать!

Упала на спину и подняла ноги. Он задрал их ей еще выше, так, что ее писька оказалась сильно приподнятой. Присел перед ней на колени, и, любуясь видом, начал гонять в ней своего красавца. Видно было все - прыгающие сисечки, раскрытая писька, в которой орудовал его член, ее запрокинутое лицо с закрытыми глазами. Когда она начала постанывать, он плотно лег на нее, прижимаясь, и сильно и глубоко загоняя в нее член. Она почти заплакала от бурного оргазма, а ему после ночи с мамочкой еще нужно было бы поработать. Он хотел снова вставить ей между грудей, но она прошептала:

- Погоди, я еще не пробовала у тебя пососать! Только я не умею. Подсказывай мне!

Он сел в постели, опираясь на спинку, чтобы ей было удобнее лежать у него между ног. Она устроилась, и взяла в рот. Он показал ей, как помочь себе рукой, как двигаться и как подсасывать.

- То, чем кончу - проглоти!

- Оно съедобное?

- Оно целебное!

Она принялась за дело, у нее получалось весьма неплохо, и скоро он уже заполнил ее рот. Показал ей, что нужно еще немножко поласкать его, и потом вынул. Она облизнулась:

- Так вот ты какой на вкус!

Он обнял ее, они легли рядышком, отдыхая. Он положил руку на ее письку.

- Слушай, перпендикулярная, а покажи мне ее!

- Дурачок, ты же любуешься ею уже второй день!

- Я хочу не так! Я хочу подробно и не спеша!

Он спрыгнул с кровати, развернул ее поперек, к себе ногами, поднял их, поставив пятками на край постели. Она широко раскинула колени, он руками раскрыл ее писечку. Потрогал верхушечку клитора, краешки губок, залез пальцем в дырочку.

- А где дырочка, из которой ты писаешь?

- Все там, смотри внимательно.

- Перпендикулярная, покажи, как ты это делаешь!

- Ты что! Мне стыдно!

- Ну давай! Я еще не видел, как девочки писают!

- Ну ладно. Как мне это сделать?

- Пошли в ванную!

Он усадил ее на торцовый край ванны, она поставила ноги на края, оперлась спиной о стену, приподняв писечку. Он присел в ванне перед ней и раздвинул губки руками:

- Давай!

Сначала не было ничего. Потом над влагалищем приоткрылась маленькая слипшаяся дырочка, из нее побежал прямо по писечке ручеек, заливаясь во влагалище и стекая вниз по ягодицам. Но вот оттуда вырвалась веселая желтенькая струйка, прямо ему на грудь. Она стала двигать попкой, пытаясь попасть ему в лицо, он радостно подставлялся. Но вот струйка иссякла, опять превратившись в слабенький ручеек, протекающий через влагалище, и вот дырочка закрылась.

- Ух ты, как классно! Все, теперь в море не писай! Писай только на меня!

- Ладно. А теперь давай ты!

Он встал, она присела перед ним, взявшись за член рукой.

- Только ты мне его не возбуждай, а то ничего не получится.

- Ладно, я только головку приоткрою.

Он закрыл глаза. Потекло не сразу, но потом струйка набрала силу. Он открыл глаза - она направила ее на себя, и желтенькие капельки стекали с обоих ее сосков.

- Все, обмываемся! - скомандовала она. Они обмылись и вытерли друг друга.

- Пошли на пляж!

- Пошли, только давай здесь купальники наденем, а снимем уже там.

На пляже, уже к вечеру, когда они валялись в песочке, она сказала:

- Хочу писать!

Он поднял ее ноги, раздвинул губки:

- Давай!

Снова ударила из тайной дырочки желтенькая струйка, когда она иссякла, он вылизал ей письку.

- Вот ты дурак! Это же моча!

- Ну и что?

- Ничего! Не лезь ко мне с поцелуями, иди обмойся!

Он понес ее на руках в море. Искупавшись, они стояли в воде, обнявшись.

- Осевой, я сегодня ночью хочу спать с тобой!

- А я тебя, перпендикулярная, и не отпущу!

- Пойдем ужинать, и выясним, где будут спать родители.

Генриетта смущенно призналась, что будет ночевать у Павла. Он поцеловал ее, не забыв приласкаться к ее груди:

- Все в порядке, ма! Норму пришлите ко мне.

Вечером пришла Норма, держа в руке пляжную сумку с вещами:

- Сударь, примите, несчастную изгнанницу в ваш дом, и оттрахайте ее хорошенько!

- Слушай, осевой, - сказала она в постели, а давай пососемся? Кто первый начнет?

- Давай вместе.

Они легли рядом, в позу 69, он поднял ее ногу и добрался ртом до ее розочки. Через некоторое время пришлось лечь на спину и закинуть ее на себя, так было классно, но уставала шея - все время поднимать голоау.

- Прижми письку к моему рту! - попросил он. Сразу стало гораздо лучше. Только нужно было языком двигать наоборот - от дырочки к клитору. Но он скоро приспособился, стал засасывать ее губки и клитор, и уже так увлекся, что заметил, как она кончила, только тогда, когда она бессильно распласталась на нем.

- Чуточку подожди, - попросила она, - сейчас я тебя дососу.

Она подняла попку повыше, чтобы он ее пока не лизал, и приступила к делу. Теперь он только любовался ее писькой, поглаживая ее рукой, раздвигая попку и иногда вставляя палец в анус. Когда он кончил, она нежно его дососала и облизала.

- Ну как, я научилась?

- Ты вообще талант!

Они обнялись и заснули, проспав до утра. Утром Генриетта тихонько заглянула к ним в комнату, и увидела, что Норма лежит, высоко задрав ноги, а ее сыночек активно ей задвигает. Она было залюбовалась картинкой, но быстро спохватилась, тихонько прикрыла дверь и пошла завтракать. Ее терзали противоречивые мысли. Этой ночью Павел взял ее два раза. А вот прошлой ночью Аксель сделал с ней это пять раз! У Павла больше размер, но зато Аксель гораздо активнее. В конце концов она пришла к мысли, что хорошо бы иметь обоих.

Несколько дней они жили попарно: Аксель с Нормой, Генриетта с Павлом. Но вот пришла пора уезжать Павлу и Норме. Прощаясь, Генриетта с Павлом о чем-то тихонько и спокойно договаривались. Норма обняла Акселя, и стояла, плотно к нему прижавшись.

- Знаешь, осевой, ты - очень хороший.

- Перпендикулярная, ты - не такая, как все, и просто чудесная.

- Осевой, благодаря тебе, это лето у меня удалось.

- Перпендикулярная, если бы не ты, это лето у меня было бы тяжелым.

- Ты будешь помнить меня?

- Конечно. Я думаю, мы еще встретимся. Судя по тому, что наши родители о чем-то договариваются.

Новые соседи, какая-то супружеская пара, вежливо поприветствовали их, но попыток сблизиться избегали. Генриетта с Акселем отдыхали вдвоем, наслаждаясь теплым морем и близостью друг друга. Пару раз они даже поднимали вымпел на острове. Генриетта тоже пристрастилась загорать голышом, скоро они с Акселем почернели совсем и перестали пользоваться кремом.

Когда они вернулись домой, Рози, встретившая их с радостной улыбкой, воскликнула:

- Да какие же вы черные! Это вы, вас там не подменили?

Акселя ждала целая пачка писем от Берты. Она пеняла ему, что он не пишет, и он тут же сел писать ей большое и нежное письмо.

Первую ночь дома Аксель спал один, он не знал, что Рози спала с Генриеттой. На второй день шепнул ей:

- Придешь ночью?

Она с улыбкой согласно кивнула.

12.

Прошли годы. Рози, наконец, заработала желаемую сумму и уехала на свою родину. Генриетта вышла замуж за Павла, переселила его к себе в дом и устроила на должность в своей фирме. Норма закончила колледж, пару раз она виделась с Акселем, но уже без отношений. Потом она уехала в другой город, нашла там работу и вышла замуж. Генриетта так и не смогла отказаться от Акселя, как от любовника. Иногда она отправляла Павла в командировки и предавалась ночным сладостным утехам с Акселем.

Аксель закончил университет, устроился на работу в очень престижную металлургическую фирму. Как и обещал когда-то, нашел Берту, привез ее к себе домой и женился на ней. Берта призналась, что за время разлуки у нее кое-кто был, но любила она все время только его. Аксель осторожно намекнул ей про Норму.

Как-то ночью Берта проснулась и не обнаружила Акселя рядом. В ванной его не было. Встревоженная, она решила сказать об этом Генриетте. Боясь разбудить, она тихонечко приоткрыла дверь ее спальни, и увидела голого Акселя, у которого Генриетта, тоже голая, отсасывала. Она осторожно прикрыла дверь и пошла в свою спальню. Там она села на постель и стала думать. Конечно же, такой тюфяк, как Павел, Генриетте совершенно не подходит. Такая роскошная женщина, как Генриетта, достойна только самого замечательного мужчины, а это и есть ее любимый Аксель. Ну и что с того, что он время от времени будет трахать мамочку? Ей же от этого не станет меньше! И на сторону сразу от двух женщин он никуда не пойдет. С этими мыслями она спокойно уснула.

На их столике в спальне в рамочке стоит фотография. На ней - улыбающаяся Рози рядом с молодым густоволосым мужчиной, перед ними - двое детишек, мальчик и девочка. На обороте фотографии - надпись: "На память чудесному дому, обитателей которого я так полюбила. Рози".