- Молодец, Егор, так и надо. Как встал, так засовывай, и никогда не спрашивай. Да? - он потрепал мать по щеке, которую оттопыривал мой боец, она что-то промычала, - вот, мычит, значит согласна.

Понаслаждавшись приятными ощущениями я, поёрзав, склонился над матерью и теперь не она сосала мой член, а я трахал её в рот. Ощущения были совсем другими. Продержавшись минут пять, я снова слил ей в рот своё семя. На этот раз его было не так много. Откинувшись на спину, я расслабился, рукой тиская грудь матери, дёргая её за сосок.

- Ну как, сын? - отец мял её вторую грудь.

- Ещё спрашиваешь! Полный восторг! Я и не знал, что может быть так классно.

- Это ты ещё только ротик попробовал. То ли ещё будет, когда всё распробуешь. Но сегодня уже наверное больше не стоит?

- Хотелось бы ещё, но пока не поднимается.

- Да ладно. Не торопись. Сегодня выложишься, завтра тяжело будет. Да и время уже за полночь. Теперь можешь в любое время мамку попользовать. И не стесняйся. Будет отказываться, не слушай, это она кокетничает. Эту корову, чем больше ебёшь, тем она больше хочет. Да, Бурёнка? - он потрепал жену по щеке, так что давай ещё вина выпьем и спать.

***

Проснувшись, я ещё не открывая глаз, подумал: "это был со, или не сон?" Открыв глаза, понял - нет, не сон. За окном вовсю светило солнце. Прямо перед глазами вздымалась огромная ничем не прикрытая грудь матери. Посмотрел ниже, там она тоже была голой. Приподнявшись, увидел лежащего за ней отца с полустоячим членом. Тут же глянул на свой, он был уже в полной боевой готовности. Лёг на бок, подперев голову рукой, и стал рассматривать мамины пышности. Груди слегка разъехались, но сохранили приятную форму половинок большой дыни. Ниже живот, сейчас, когда она лежала на спине, он был практически плоским, его объём съехал в бока, но всё равно талия, пусть и не осиная, была чётко очерчена. Ниже пухлый гладко выбритый лобок, под ним валики половых губ. Широкие бёдра, даже на вид гладкие и бархатистые.

Вернулся взглядом к лицу. Глаза закрыты, аккуратный нос, под ним пухлые мягкие губы. Посмотрел на них, и сразу заломило в паху, вспомнил как ночью дважды нырял в её рот своим членом. Таких ярких впечатлений у меня ещё в жизни не было. А как приятно было выплёскивать заряды своего семени в этот блядский ротик. Рукой я непроизвольно сжал член и потянулся. Нестерпимо хотелось разрядиться. Но начинать самому было страшновато, вдруг у отца это был просто одноразовый аттракцион.

Глянув на него, я увидел, что он уже не спит. Заметив мой взгляд, он поднял вверх большой палец:

- Охуенная баба. Ты, наверное, ещё не совсем веришь в то, что произошло? Ничего. Со временем привыкнешь, а пока лови первые, самые незабываемые ощущения. Что, опять хочется? Понимаю. Ладно, пора её будить. Время к девяти. Мы на море приехали или как? Просто трахаться мы и дома могли.

Отец пошлёпал её по бедру, потом потрепал за грудь:

- Подъём, а то весь отпуск проспишь.

Мать потянулась, открыла глаза. Увидев меня со стоящим достоинством, и себя абсолютно голую, покраснела, попыталась прикрыться руками, да куда там, не те формы, чтобы руками прикрыть.

- Ой! Отвернись, бесстыдник.

- Что-то ночью не просила отвернуться, - заржал отец, - заглатывала так, что и в порно не увидишь. Или забыла всё?

- Не забыла. Но это не правильно. Больше так не надо.

- Ещё скажи, что тебе не понравилось. Сама же мычала и визжала от удовольствия, особенно когда Егор тебя кулаком трахал.

Мать покраснела ещё сильнее.

- Я пьяная была, сам же меня споил. Не надо больше такого.

- Надо, надо. Вчера почин был, теперь жизнь веселее пойдёт.

- Но как можно? Егор ещё ребёнок, к тому же наш сын.

- Опять завела. Ночью уже всё обговорили и решили. И сам же сосала у него, аж причмокивала. И хватит пиздеть.

- Но нельзя же так. Это пошло, цинично, непристойно. Преступно, наконец.

- Слышь, Егор, какие умные слова наша маманька знает. Последний раз объясняю. И чтобы больше никаких вопросов. Самое главное - так можно и нужно. Второе - кто сказал, что это пошло и непристойно? Мы этим не на людях занимаемся, а что у нас в семье делается, это наше дело. Забудь эти пуританские глупости. Если мы этого хотим, делаем, если это доставляет нам удовольствие, то это правильно, и идёт только на пользу семье и каждому из нас. И последнее. На счёт преступно - сыну шестнадцать исполнилось? Значит всё законно. И ещё. Если вдруг мы все вместе захотим ещё кого-нибудь пригласить покувыркаться, то это тоже будет законно и правильно. Так и быть, тут я согласен на демократию - будем голосовать, - отец улыбнулся, скосив глаза на меня.

- Ага, - мать глянула на меня, - я же всегда в меньшинстве буду.

- Таковы издержки демократии. Решаем только все вместе. Что решает большинство, обязательно для всех. В общем, хватит разговоров. Первое предложение - утро начинается не с умных разговоров, а со страстного минета. Голосуем - двое уже за, - он кивнул на мой каменный член, потом на свой, тоже в полной боевой готовности.

- Но я против, - возмутилась мать.

- Это уже ничего не меняет. Поднимай свою жирную задницу, вон у Егора уже лопнет скоро от напряжения. Второе предложение - во время наших игрищ ты можешь только мычать и стонать. Говорить только если тебя спрашивают. Вижу, тоже принимается, двумя голосами против одного. Давай, давай, шевелись, корова, - отец похлопал жену по бедру.

Мать тяжело вздохнула, и поднялась на четвереньки, склонившись над моим пахом. Ночью при ночнике было не очень хорошо видно. Зато сейчас, при ярком солнечном свете, льющемся из окна, всё было видно до мельчайших деталей. Мать откинула волосы на бок, так что весь процесс был виден мне до мельчайших подробностей. Пухленькие губы скользили по стволу, доходя чуть дальше средины, потом поднимались вверх. Ощущений добавлял язык, бегающий по члену, особенно было приятно, когда он обрабатывал уздечку и венчик головки. Несмотря на сильное возбуждение, быстро я не разрядился. Мать уже пару раз выпускала член чтобы отдышаться. Наконец я, вспомнив когда-то виденное в порнушке, предложил:

- Мам, развернись, хочу чтобы ты мне в глаза смотрела, когда сосёшь.

Она выпустила член изо рта.

- Егор, мне и так стыдно. А ты ещё такое просишь.

- Ты почему разговариваешь? - отец отвесил звонкий шлепок по материной заднице, - сказано же, молча. И ты сын, во время наших занятий называй её коровой или Бурёнкой, можешь и погрубее. Мамой она будет, когда выйдем из спальни. И то если тебе захочется с ней поиграть в любом другом месте, то она тоже должна делать всё молча и беспрекословно. А ты, хуесоска не прекословь, двигай свою жирную жопу.

Мать, вздохнув, передвинулась, и продолжила насасывать мой член. Вид был возбуждающий. Широко открытые глаза, огромная жопа, выглядывающая из-за головы, когда она опускалась вниз, колышущиеся шары грудей. Почувствовав, что вот-вот кончу, я руками прижал её голову и мой член запульсировал, выплёскивая заряд спермы. Мать задёргалась, судорожно глотая моё семя, но я держал голову, пока не вылилась последняя капля. Я отпустил её, и она, выпустив член изо рта, отдышалась и тщательно вылизала его.

- Прирождённая хуесоска, - отец потрепал её за щеку, - иди теперь ко мне.

Мать, вздохнув, передвинулась к отцу, и впустила в рот его дубину. Её она заглатывала едва ли на половину. Всё же у отца агрегат был выдающихся размеров. Видимо, возбудившись, глядя на жену, исполняющую минет сыну, он кончил уже через пару минут.

- Ну вот, а ты не хотела, - отец погладил её по голове, - вон, сколько вкусного тебе досталось. Теперь поднимаемся и пошли завтракать.

Отец соскочил с кровати и натянул плавки. Попытку матери что-нибудь одеть, он пресёк на корню.

- Забыла? Ночью же договорились, что дома только в естественном виде ходишь.

- Но сегодня же ещё жильцы приедут. А там совсем молоденькие.

- Они к вечеру приедут. Хозяйка же сказала. Вот как приедут, так и оденешь свою футболку. Хотя, думаю, сегодня сходим в город и подберём тебе что-нибудь посексуальнее. И не думай, что раз соседи появятся, то сможешь халявить. Всё в силе. Что скажем с сыном, то и будешь делать. И никаких капризов.

- Но как же, а вдруг вы при детях захотите.

- Егор тоже до вчерашнего вечера ребёнком казался. Ладно, как приедут, так посмотрим. Хватит болтать. Жрать хочется, пошли завтракать, потом сходим на море. А после обеда на шопинг.