Лена попросила полотенце. Я подал ей свое запасное и махровую простыню, что служила мне покрывалом в жаркие болгарские ночи, в придачу. Выйдя из душа, она сразу же повалилась на кровать, скинула с головы полотенце, а махровую простыню опустила на поясницу. "Ты же обещал мне массаж", - произнесла она игриво. У нее болели ноги, а подставляла она спину. Мне, впрочем, даже не стало смешно. Я рвался прикоснуться к ней. Снова хотел ее держать в руках. Хотел чувствовать пульсации ее тела. Мои руки поползли вверх от талии к плечам, беря сразу, целиком ее стройненькое тело в обхват своих ладоней. Дальше мои руки уже мне не подчинились. Они спустились от подмышек к Лениной груди, обняли ее, стали ласкать. Ее тело услужливо прогнулось, пропуская мои ласки. Лена оперлась на голову, приподнявшись над постелью. Мокрые волосы упали на подушку и матрас, совершенно скрыв, таким образом, ее лицо. Я прижался грудью к ее спине, и стал безумно, как будто боясь упустить, целовать ее шею, плечи, лопатки. А руки неслись по ее телу, изучая, лаская, возбуждая.
О, он умел завести! Я почувствовала с первого мгновения силу его страсти и опытность его рук. Я забыла про весь сегодняшний день. Про дождь, про массаж. Я растворилась в ощущениях. Мне хотелось только одного, чтобы это не кончалось. У стены, облакотившись спиной на подушку, было удобнее. Мне хотелось ласкать его не переставая, и я это делала, как умела. У него были непослушные волосы, кончики моих пальцев касались его губ, носа, глаз, как будто проверяли на чувствительность. Мне так хотелось знать о нем все! Я гладила его шею, плечи, и мне это доставляло огромное удовольствие, а он реагировал на прикосновения, как натянутая струна. Его грудь, спина, ягодицы. Как приятно осознавать, что сейчас этот мужчина - мой. Мое тело уже не подчинялось мне, оно принадлежало ему. И я подставляла грудь под его руки, я прижималась бедрами к его животу и чувствовала его страсть, и пульсацию крови в органе, прижатом к моим ногам.
Постепенно клокочущая страсть перетекла в бурные ласки, а потом сменилась размеренным петтингом. Я хотел ей дать все, что умел, все что мог, и все, чего бы она ни пожелала. Я долго целовал ей грудь, потому что заметил, что ей очень нравятся эти ласки. Затем я, медленно целуя живот, перебрался к ее лону. Она не сразу позволила моему язычку проникнуть туда, может, ей это было внове? Зато потом ее стоны, изгибы и всхлипывания были мне наградой за настойчивость. Внезапно она отстранилась и задала прямой вопрос, глядя мне в глаза: "Ты хочешь, чтобы кончила Я? Или ты хочешь, чтобы Мы кончили?" Я устыдился, что все внимание сосредоточил на ней одной. Ей тоже нужно было мое тело. И потом, я не привык к женщинам с высоким темпераментом. Обычно, мне приходилось долго разогревать своих партнерш, чтобы потом мы вместе могли достигнуть кульминации. Часто я не додерживал, до столь отдаленного финала. Теперь же была сказка!
Его касания были и нежны и интенсивны одновременно. Когда Женя дошел до оральных ласк, я замерла, а потом полностью отдалась власти ощущений: Не скажу, что часто я практиковала их до него, зато сейчас это было феноменально. Мне пришлось сказать Жене, что если он хочет, чтобы мы добрались до оргазма вместе, то не стоит заниматься только мною одной. Я съехала на матрас вместе с подушкой и притянула его к себе. Он очень осторожно лег сверху, не сразу опустив свой вес на меня, придвинулся бедрами ко мне, осторожно приготовился войти. Я помогла ему. А дальше было растворение. Я совсем потеряла контроль над собой.
Она недолго пробыла в миссионерской позе. Спустя пару минут Лена перевернулась на живот. Когда я вошел в нее в таком положении, она начала потихоньку тереться бедрами о постель. Я понял, чего Лене требуется. Я облегчил ее задачу. Одной рукой я приподнял ее бедра, другую подсунул под них, продвинул свои пальцы далеко вниз, пока не достиг разгоряченного лона. Лена с благодарностью приникла бедрами к моей руке. Она задвигалась быстрее. Стоны более не сдерживались, и перешли уже скорее в стенания. Время от времени по ее телу пробегала судорога, которую я ощущал всей поверхностью своего тела прижатого к ней. Такая ее реакция завела меня безумно. Далее сдерживаться я не мог. Мои бедра задвигались с бешеной скоростью.
Женя был очень чутким, он все понял, и я была ему бесконечно благодарна за это. Его внимание и привычная поза заставили с безумной скоростью меня приближаться к вершине. Лишь в последний момент, я вспомнила, что мы ничем не защитились. Не вовремя, но мне пришлось сказать ему об этом. Я видела, что Женя уже не в состоянии сказать ничего. Что он успел, - лишь выйти из меня. Я была бесконечно благодарна ему за это. Его сперма, полилась на меня, на плечо, руку, бедро. Я быстро повернулась к нему, чтобы воспользоваться ситуацией. Сегодняшний день (так звезды легли?) стал днем отметенных и комплексов и правил. До этого я никогда не пробовала на вкус мужское семя. Сейчас, влюбленная в этого замечательного мужчину, двадцати девяти лет, в полном расцвете сил, такого обаятельного, сильного, мужественного, но еще и нежного, я ощутила, что это самый подходящий момент для еще одного нового опыта в жизни. Я подставила губы и рот под его извержение. Не скажу, что мне понравилось. Я была разочарована, но не пожалела о сделанном. В конце концов, в жизни надо "попробовать" все!
Мы лежали, откинувшись на моей полутороспалке, распаренные "нашими упражнениями", утомленные и довольные. Вяло тек разговор. Лена задавала мне анкетные вопросы. Я тоже интересовался ее биографией. Неожиданно Лена спросила, со свойственной ей прямотой: "Женя, ты женат?". Что мне было ей ответить? Как в одной фразе объяснить, что женился я, приняв страсть за любовь, что давно уже мы с супругой охладели друг к другу. Как объяснить, что семейная жизнь моя больше похожа на редкую серию встреч двух людей, объединенных только печатью в паспортах, да дочерью двух лет. Да еще, пожалуй, устройством быта для несуществующей де-факто семьи.
- "Да", - только и мог вымолвить я. Разговор продолжался и дальше. Мы что-то еще говорили, задавали какие-то вопросы, но все уже это было не то. Искра, разгоревшаяся между нами, затлевала, пока не угасла совсем. Я чувствовал это, я хотел что-то сделать, сказать нечто неимоверно важное. Чтобы все вернулось. Чтобы все потекло, как началось. Но, увы, все мои попытки были жалки, а потуги напрасны. Через некоторое время Лена засобиралась. Она говорила, что не допустит мысли, что ее соседки могут наблюдать ее полное отсутствие в течение хотя бы одной ночи. Они все с одной работы, с одного городка. То-то будет пересудов! Да, и все-таки комплексов у нее хватало. Мы расстались вновь в ее кемпинге. Лена вернула мне куртку, с которой я ее провожал. Мы условились встретиться на пляже на прежнем месте поздним утром уже наступившего дня.
Все мои неясные, но блаженные эмоции, романтические надежды на отношения с Женей погасли, натолкнувшись на злую реальность. Что могло объединить меня с ним, нас, таких похожих, но так удаленных друг от друга? Я - в Белоруссии, он - в России, да еще и на Кавказе! Его учеба - в Болгарии, моя работа - на границе с Литвой. Его перспективы в Европе, и моя грошовая карьера на таможне. И самое главное, что сразу погасило мои чувста, как ушат воды на костер, он с семьей, а тогда кто я? - Разлучница? Я пережила боль, ту невыносимо тупую боль, какая бывает только от сердечных разочарований. Мне хотелось сейчас только одного - удалиться от этого времени быстро-быстро, чтобы прошел срок, то самое время, что залечивает любые раны. Боли было достаточно.
Утром я не нашел ее на том самом месте, ее группу тоже. Я обыскал весь пляж. Лены не было. В кемпинге мне сказали, что их группа уехала на два дня в Стамбул. Через сутки я начал свой экстернат в институте. Еще неделю я пытался найти Лену, но все время находились барьеры, препятствующие мне ее увидеть. Через десять дней я узнал, что ее группа отбыла на родину.
В. К.
Январь 2006.
