"Ну вот. Здесь только розовый. Любимый голубой, похоже, с утра в ванной повесила" - подумала она и тут же обрезала себя: "Хватит искать оправдания. Тебе хочется, ему хочется, от вида женских сисек еще никто не умирал. Бери чистые трусы - и марш в ванную! Без халата! В конце концов, Лидке можно, а мне - почему нет?"

Решительно взяв с полки трусики, она открыла дверь и вышла из комнаты, глядя на сына. Тот, поначалу лениво обернувшись, порывисто встал на тахте на колени и проводил мать ошалевшим взглядом, слегка приоткрыв рот. Марина, сама тоже немножко одуревшая от своей "наглости" , заставила себя ласково улыбнуться сыну. Улыбка, впрочем, вышла не очень уверенной.

Дверь в ванную она все же закрыла на защелку. Чуть погодя, отчетливо щелкнула за Сережкой защелка на двери туалета. "Ага, проняло" , - почему-то весело подумала она.

И поняла вдруг, что это еще только начало их совсем новых взаимоотношений с сыном. И еще поняла, что завидует Лиде с Андрюшкой белой завистью.

После чего взяла бритву и начисто, как у Лиды, сбрила растительность на лобке. Уговорив себя, что она ей просто надоела.

Из ванной она вышла, решив, что на сегодня хватит, уже в халатике. Сережка посмотрел на нее несколько разочарованно, а она вдруг подмигнула ему и пошла на кухню - готовить ужин.

Вечер покатился дальше по накатанной летней колее.

********

На следующий день Марину начальство услало в область, и встретиться с Лидой у них не получилось.

Домой она вернулась в десять вечера, уставшая донельзя. Сережка, как обычно в это время, валялся на тахте в гостиной: едва поздоровавшись с ним, Марина прошла к себе, разделась и совершенно обнаженная, с трусиками в руке, пошла в ванную. Только поймав на себе взгляд сына, поняла, в каком она виде.

Но почему-то совсем не смутилась. Может быть, потому, что Сережка смотрел на нее вовсе не так, как вчера - удивленно-испуганно, а весело, чуть прищурившись. "Оценивает, что ли? Да пусть его!" - устало подумала она и, закрыв дверь в ванную, но не защелкнув ее, залезла под душ.

Немного спустя прислушалась: нет, дверь в туалет никто не побеспокоил. "Ну, вот и хорошо" , подумала она. "Нельзя, чтобы парень в тринадцать лет от одного вида голой бабы дрочить тут же бежал".

Не вытираясь, все так же без ничего - жара стояла, несмотря на поздний вечер, невыносимая, - она прошла мимо Сережки, наклонилась к нему, поцеловала в лоб, задев при этом правой грудью его щеку, сказала: "Сына, прости, но с ужином уж как-нибудь сам: устала донельзя" , и буквально свалилась на кровать, не закрыв дверь в спальню. Она давно мечтала о том, чтобы спать летом именно так, с открытой дверью - тогда в комнате был легкий сквозняк, и жара переносилась намного легче.

Задумчиво посмотрела на дверной проем. Из темноты был хорошо виден Сережа, косившийся на ее дверь. Подумала: "Ну вот, нудистский этап, кажется, пройден. Оказывается, это просто - только один раз надо преодолеть себя, мне вон только сиськи показать ему хватило, а дальше уж совсем без проблем" - и, почему-то совершенно довольная собой, заснула, лежа на животе с раскинутыми руками и ногами.

Чуть позже, сквозь сон, она почувствовала какое-то движение в комнате. Слегка приоткрыв глаза, увидела отсвет от ручного фонарика где-то возле своих ног. Лениво подумала: "Вот паршивец. Думает, что я сплю, и пытается разглядеть мою пизду. Погнать, что ли?" - но вместо этого улыбнулась про себя. Тяжело вздохнув, не открывая глаз, перевернулась на спину и развела ноги еще шире, согнув одну из них в колене. Почувствовала, что внизу опять чешется, и что это приятно:

Фонарик на минуту погас, но потом загорелся снова. Она лежала в полусне, представляя себе, что именно видно сыну и что примерно он должен при этом испытывать, стараясь не шевелиться и дышать как можно ровней.

А тот, наверное, насмотревшись, уселся рядом с ней на кровать и, едва прикасаясь, погладил сначала ее ногу возле самого венериного холмика, а потом и сам холмик. От неожиданной ласки она вздрогнула, и Сережка, испугавшись, ушел.

Марина открыла глаза и, чуть потянувшись, запустила палец во влагалище. Там было немного мокро. "Ну, я так и поняла. Моему организму все это тоже нравится. А парню-то хочется большего. Посмотрим на твое поведение, сынуля" - тихонько хихикнула она и, повернувшись на бок, заснула.

********

Утром она, встав с постели, привычно поискала взглядом халатик. Не найдя его в комнате, вспомнила вчерашнее, и ей вдруг стало хорошо.

Не став надевать ничего, она заглянула в комнату к сыну. Сережка спал на спине, и не в трусах, как обычно, а абсолютно голый, сбросив скомканную простыню на пол. Марина, внимательно разглядывая недоступные ее глазу ранее места, умилилась: "Ах ты мой умничка! Решил, значит, взять с мамы пример! Или - подыграть маме?" - тут же ехидно поправила она себя. "Впрочем, какая разница. Хуй-то как стоит, а! И впрямь, вполне приличного размера, не хуже Андрюшкиного" - довольно подумала она, подошла к сыну и поцеловала его, как обычно утром, в лоб.

Открыв глаза, он увидел над собой обнаженную мамину грудь.

Приподнял голову, осмотрел маму с ног до головы, и, очевидно, убедившись, что вчерашнее ему не приснилось, благодарно погладил маму по бедру, улыбнулся. Посмотрел маме в глаза, но взгляд постоянно дрожал, срывался ниже, и Марине это было приятно. "Хм. Так и у меня глаза тоже тянутся: не туда, куда им надо бы" , почувствовала она. "Вот интересно, что еще Лидка с Андрюшкиным хуйком делает, а?"

Мысль была почему-то не столько любопытной, сколько сладкой.

Марина улыбнулась и, с трудом поборов желание приласкать многообещающую палочку сына, вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Перед самым уходом на работу, уже полностью одетая, с сумочкой в руках, она опять заглянула к Сережке. Тот лежал на боку, прикрывшись на этот раз простыней, и, увидев открывающуюся дверь, быстро выдернул из-под нее руку. Марина улыбнулась.

- Пока, сына.

- Мам, а ты: ты: вечером когда придешь? - Сережка явно собирался спросить ее о чем-то другом, но не решился.

- Да наверное, как обычно. Может, попозже на часок, - она вспомнила о предстоящей встрече с Лидой и задумчиво улыбнулась.

- И: ты, маленький, теперь можешь меня не стесняться, когда: ну, когда "напряжение сбрасываешь".