Я вернулся со срочной службы из армии. Мне было двадцать, но я еще не знал женщин. Родители мои погибли в автомобильной катастрофе, и мне досталась от них сплющенная тачка, которую я отправил в утиль, гараж, и вполне приличная двухкомнатная квартира. Но не в центре города, а на отшибе - около Дома престарелых и инвалидов. Мой двоюродный брат, работающий в Спасательном отряде МЧС прапорщиком, привел ко мне шестнадцатилетнюю девицу, сказав, что она - сирота. Мать у нее умерла, когда ей было двенадцать лет. После окончания интерната, ее взяли на работу в Спасательный отряд секретарем-машинисткой. Тетка у нее - пьющая баба, двоюродный брат - отъявленный алкаш. Жить с ними она не может. Обстановка в их квартире похожа на кошмарную. Мол, не мог бы я ее на время приютить. Девочка она хорошая, послушная. А там - как сложится. Бывают же в жизни не только трагические истории, но и редкие счастливые исключения.
Я не знал, что с ней делать. Она старательно убиралась в моей квартире, вкусно меня кормила, но ничего в сексе не понимала. Вечером подмывалась, ложилась со мной в постель и наивно спрашивала: "Ты мне говори, что я должна делать".
Я целовал ее в губы, хотя толком не умел целоваться. У нее была роскошная грудь. Я целовал ее в соски, чувствуя, что они набухают и становятся твердыми. Я копался в промежностях ее пухлого лобка, глубоко раздвигая половые губы.
- Ты прямо, как гинеколог, - ворчала она. - Войди же в меня!
Она была чистоплотной барышней. Но запах, который исходил из ее лона, меня чем-то смущал. Смрад соития во мне вызывал брезгливость. И почти неделю мы спали с ней, как невинные младенцы. Меня это как-то удовлетворяло. Она же казалась чем-то удрученной и разочарованной.
- Ты совсем не хочешь меня? - спрашивала она. - Неужели я такая отвратная?
Почему ты не хочешь сделать меня женщиной?
- Ты не отвратная, - отвечал я. - Ты приятная. Но я не знаю, как это делается.
- Ну, тогда пригласи Игорька, - предложила она. - Он тебе все объяснит.
- И ты не будешь против?
- А куда мне деваться? - вперлась она в меня своим наивным взглядом.
Игорек явился на следующий вечер. Он забрал Ольгу из Спасательного отряда, расположенного возле деревни Починки, на служебном газоне. Отпустил водителя. И ввел ее в мою квартиру, где я уже как сервировал стол, украшая его закуской, бутылкой водки и сухого вина.
- Братан, все это хорошо, - сказал он, взглянув на стол. - Но проблемы решать надо неотложно, а все остальное - потом. Оля - в ванну! - приказал он тоном прапорщика. - И выходи к нам в костюме Евы. А ты, братан, разбирай постель. Я тебя сейчас научу, как надо работать с женщиной. Это - не сложная наука.
Стеснясь и прикрывая руками лобок, Оля вышла из ванной обнаженной.
- Ну, вот, - удовлетворенно хмыкнул Игорек. - А теперь, Олечка, прыгай в кроватку, а я Сереже покажу, что нужно делать с такой невыгуленной девочкой, как ты.
Ольга покорно легла в кровать, по-прежнему прикрывая свое лоно руками.
- Твоя пизденка нас пока не интересует, - сказал Игорек. - Можешь ее не прикрывать. Займемся твоей грудью. Она у тебя отзывчивая?
- Не знаю, - трепетно призналась Ольга.
- Сейчас проверим. - Игорек зажал между двумя пальцами ее соски и стал их оттягивать. Они набухли и затвердели. - Соски в норме, - констатировал Игорек. Он для куража подергал жесткие волосики на ее лобке, а потом всунул указательный палец в ее лоно. - Половые губы нормальные. Что тебя смущает, старик? Девственная плева не нарушена. Надо пускать ее гнездышко в эксплуатацию.
- А ей не будет больно? - пролепетал я.
- Забудь о том, что больно и не больно. Главное - чтобы женщина ощущала кайф и испытывала оргазм. Повернись и стань на колени, - приказал Оле Игорек. - У тебя есть вазелин? - спросил он. Я принес крем для бритья. Он обильно смазал ей анальное отверстие.
- Что ты делаешь, Игорек? - возроптала Ольга.
- Сейчас я трахну тебя в попку и ты почувствуешь, как это приятно, хотя и больно.
- Может, не надо? - возроптала она.
- Надо, милая, надо. Все женщины через это проходят. Такова их участь.
Игорек установил Олю в коленно-локтевую позицию, заставил повыше поднять зад и сначала медленно, а потом все интенсивнее стал вводить в ее анальное отверствие свой член. Она стонала. Он стал садомировать на полную глубину, смачно шлепая ее по ягодицам. Это длилось минут десять, пока он не кончил.
- Ну, вот так, старик, приблизительно, надо обрабатывать женщин. Заднюю целку я ей сломал. Проход теперь туда свободен. Я уж переднюю ты сам ломай. Ну, а теперь можно и выпить! Вставай, дуреха, пошли за стол!
- У меня ноги подкашиваются, - призналась Ольга.
- Ничего, это с непривычки.
Два года я имел Ольгу, как хотел. Она оказалась хорошей сладострастной сучкой. И оральный, и анальный секс стал для нас нормой. Но потом пришла беда. Ее внезапно шарахнул инсульт, и она в восемнадцать лет ослепла. Ей дали первую группу инвалидности. Я ухаживал за ней, как мог. Кормил. Поил. Подмывал в ванной. Надевал ночную рубашку. Вел в кровать и имел ее там по полной программе. Она не роптала, только часто плакала. Я не знал, что с ней делать. Обратился за советом к Игорьку. К тому времени он перевелся служить в военную часть села Макарово. Стал каким-то интендантом по хозчасти. Я мыл Ольгу в ванной, когда он позвонил в домофон.
- Кто там? - встрепенулась она.
- Не бойся, это Игорек, - успокоил я ее.
Я открыл дверь. Впустил Игорька. А потом уже вывел Ольгу из ванной в ночной комбинации и уложил в постель. Игорек прихватил с собой бутылку черноголовской водки, и мы еще с полчаса базарили с ним на кухне. Я ему объяснил, что меня на неделю отправляют в Дагестан в командировку и за Олей некому ухаживать.
- У меня сейчас мама в больнице, и я могу взять Ольгу к себе. Но через две недели курс лечения у мамы закончится. И она вернется домой. Проблему с Ольгой надо решать как-то кардинально.
- Как? - спросил я. - Я же не могу из-за нее бросить работу?
- Надо думать. Ну, пойдем посмотрим на твою суженую, - бутылка была наполовину выпита, и алкоголь тянул на приключения. Мы вошли в комнату, где лежала Ольга. Я бесцеремонно стянул одеяло и задрал комбинацию почти до шеи. Ольга лежала на животе, и перед нами предстал ее роскошный зад.
- Зачем ты позоришь меня перед Игорем? - всхлипнула она.
- Что Игорек не видел тебя обнаженной? Классный станок. Классная попка.
Только что с ней делать?
- Ебать, - сказал Игорек. - А что еще остается? Барышня не возражает?
- А у меня есть возможность возражать? - пролепетала Ольга.
- Сейчас нет, - жестко отрезал Игорек. - Сойди с постели и стань раком! Мы отхарим тебя в два смычка. Игорек заставил ее выпить бокал водки, хотя она давилась, и мы ничего не дали ей закусить. Она сосала член Игорька, когда я трахал ее в анус, а потом мы менялись местами. Игорек ожесточенно порол ее в зад, а я спустил ей в рот. Потом мы устали. И Ольга уже была в отключке.
Допив водку, Игорек сказал: "Собирай свою слепую сучку. Я отведу ее к себе, а после что-нибудь придумаю".
Накрапывал дождь, и мы вели ее под зонтиком.
- Ты бросаешь меня? - спросила Ольга. - И как же я теперь буду жить?
- О тебе позаботится Игорек, - ответил я.
Игорек о ней позаботился. Пока его мама пребывала в больнице, он трахал ее со своим другом-прапором Леонидом. Леониду пришла мысль отвести Ольгу в солдатскую баню. Баня в части была небольшой, но когда они ее раздели и вели голой в парилку среди солдатской братвы, то те похрюкивали и смеялись. А потом ее имели все, кто хотел. Выйти из парилки Ольга самостоятельно не могла, и ее оттащили в санчасть на носилках. Лейтенант из санчасти оказался понятливым мужиком и пошел на встречу Игорьку. Он выделил Ольге койку. Из солдатской столовой ей приносили поесть. Лейтенант установил небольшую денежную таксу и Ольгу, как шлюху, имел любой военнослужащий. Она стала вполне выгуленной сучкой. Однако держать слепую даму в санчасти было не положено. И когда замаячила проверка, лейтенант, чтобы не иметь служебных неприятностей, сбагрил Ольгу семидесятилетнему старику Измаилу, который работал сторожем на Макаровском кладбище и жил в сторожке. Он был импотентом. Она годилась ему даже не в дочки, а во внучки. И ему было приятно по-садистски харить ее во все щели с применением дополнительных материалов. Это могло быть и горлышко пустой бутылки, и огурец, и купленные на рынке внушительные по объему баклажаны. Он засовывал вымытый баклажан в презерватив и убеждал Ольгу, что это - искусственный член, который она должна принять, чтобы испытать сладострастный оргазм.
У Измаила появилась фантазия выводить Ольгу на прогулки при лунном свете. Он вел ее по кладбищу обнаженной в одних босоножках. Он надевал на нее пояс с ремешком, шел чуть сзади и шлепал ее ладонью по роскошной заднице. Она, что-то причитая о Господе, пробегала вперед, но пояс ее удерживал. Прогулка продолжалась минут сорок. Измаила не мучила ревность, и он сдавал Ольгу могильщикам. Те щедро поили ее водкой. И она становилась почти невменяемой. Могильщики трахали ее так, как хотели. Но кто-то из них, порвав в процессе сношания презерватив, заразил ее сифилисом. Тогда они закопали ее ночью живой в свежую могилу, которую нельзя обнаружить. А ей было всего двадцать. И после этой истории вы мне хотите сказать, что жизнь прекрасна и удивительная. Что она устроена справедливо? Да она устроена так ужасно, что, право, лучше бы не жить.
