Весь текст написан в жуткой депрессии НЕИЗВЕСТНЫМ под музыку группы "Dust Brothers".
Цель, смысл и название текста автору НЕИЗВЕСТНЫ.
Все персонажи и события, упомянутые в тексте, являются вымыслом НЕИЗВЕСТНОГО. Совпадения с реальными людьми, львами и прочими животными, если таковые имели или будут иметь место, просьба считать случайностью.
Текст некоммерческий; т.е. его свободно можно распространять (но не изменять) в общедоступных бесплатных изданиях и по сети Internet/FIDO/Gopher. Коммерческое распространение и публикация запрещены.
Прошло уже много лет с того дня, как люди покинули Планету, признав ее непригодной для колонизации. Странные психо-волны, источник которых так и не был обнаружен, губительным образом влияли на человеческий разум - поначалу снились кошмарные видения, которые позже перерастали в галлюцинации, сводящие с ума, а иногда приводившие к смертельному исходу. Никакая защитная одежда не помогала - в течение тех шести месяцев, которые две тысячи колонистов провели на Планете - погибло 650 человек, еще 900 потеряли рассудок. Именно поэтому было принято решение срочно покинуть Планету в кратчайшие сроки с минимальным грузом. Опытные образцы с Земли в этот груз не входили, и все топливо с Ковчега было перемещено на Главный корабль. Люди уже не думали о братьях своих меньших, коих оставляют они в нескольких тысячах световых лет от родной планеты....
Но для животных чужбина оказалась куда приветливее, чем для людей. Видимо, некий Планетарный Разум решил прогнать со своего тела двуногих паразитов, способных за пару сотен лет высосать из него все жизненные соки и превратить кровь в яд. Планета не хотела принимать на себе тех, кому помимо поддержания жизни путем еды, сна и размножения, нужна еще и Власть, получаемая путем истребления ближнего своего и разрушения окружающей среды. Животные с Земли чувствовали себя не хуже, чем на родине, и вскоре стали являть собой население Планеты. Обширную долину на юге облюбовали львы. Двое самцов и три самки быстро освоились на незнакомой территории - благо пищи хватало: на Планете обитали травоядные млекопитающие, очень похожие на антилоп, да и земные представители травоядных оказались весьма неприхотливыми на чужбине, посему тоже хорошо размножались и становились объектом охоты хищников; воды было немного, но вполне достаточно для выживания. Вскоре в долине образовался львиный прайд, численность которого постоянно увеличивалась. Львы не знали никаких бед: они жили, охотились, играли, спаривались, отдыхали - вобщем вели типичный для себя образ жизни.
Однако была в прайде одна львица, которая старалась держаться от своих соплеменников отдельно. Откуда она появилась и к чьему роду относится - пожалуй, не знал ни один член прайда. В отличие от других животных, ей не доставляли удовольствия охота и игры с остальными львами. Львица целыми днями лежала на большом белом камне под палящими лучами Дневной Звезды; ее взор был устремлен в никуда. Под вечер она спускалась со своего каменного ложа и бродила по долине в поисках падали и объедков, оставшихся после дневного пиршества львов. Все члены прайда обходили странную львицу стороной; для них она как бы не существовала - "не хочет жить в семье и разделять ее законы - не надо". У самцов было достаточное количество самок; и то, что одна из них не желала "вписываться в коллектив", не являлось трагедией, поэтому у одинокой львицы никогда не было потомства. Кто знает - может быть, так бы и прожила львица до конца своих дней одинокую, пресную жизнь на одних объедках, если бы не случай, который изменил все.
* * * * *
Приближался очередной сезон появления на свет нового потомства. Беременные львицы подыскивали себе идеальное убежище для родов, защищенное от ярких лучей - днем, и холодного ветра - ночью. Судя по их вздутым животам было ясно, что самцы в этом году постарались на славу, и приплод будет большим. Некоторые львицы с трудом передвигались - таким тяжелым было бремя в их утробах. Львы же в это время беззаботно резвились в долине, состязаясь в охоте и стремясь показать друг другу свою силу. Те, кто уже не первый год спаривались с самками, знали, что почти на полгода будут лишены даже присутствия в прайде самок.
Об одинокой львице не вспоминал никто. Ее словно не было. Никто не высказывал ни малейшего желания хотя бы подойти к ней и справиться о ее жизни. Она по-прежнему лежала на камне и всех игнорировала, равно как все игнорировали ее. В ней словно отсутствовали все основные львиные инстинкты - страсть к охоте, тяга к противоположенному полу, стремление к воспроизведению потомства. Может быть, именно поэтому львы игнорировали ее, считая представительницей другого вида?
Прошло несколько дней. У большинства львиц родились детеныши. Как и предполагалось, в этом году их было много - несколько самок разродились шестью, а то и восемью, львятами. Несмотря на такой большой приплод, практически ни у одной львицы не было проблем с родами. И только самая молодая львица, которая рожала впервые, принеся в мир двух детенышей, продолжала чувствовать себя дискомфортно. Спустя сутки, львица родила еще одного детеныша. Видимо, из-за задержки с родами, львенок родился очень слабым; он не мог найти сосок матери, а когда наконец-то нашел, то никак не мог понять, что с ним делать. Но инстинкт все-таки проснулся в этом маленьком существе, и Судьба подарила малышу шанс на выживание.
Время шло. Все львята быстро росли, но запоздавший заметно отставал от них. Хоть он и выжил, хоть глаза его открылись (правда, спустя неделю после того, как это произошло у всех других львят), и он бегал не хуже остальных львят, но во всех отношениях он был гораздо меньше своих сверстников. Казалось, что львенок был моложе их на пару месяцев. Когда же львицы вернулись в прайд со своими детенышами и представили их львам, все львята постоянно нападали на самого маленького, по всяческому задираясь к нему и кусали за все возможные места. Для них он был не соплеменником, и даже не представителем львиного семейства - а всего лишь маленьким пищащим зверьком, с которым можно позабавляться. Маленький львенок пытался всячески избегать остальных львят, и держался рядом со своей матерью, для которой он всегда оставался родным. Двое его братьев погибли, не прожив и года - одного из них ужалила ядовитая змея, второй же умер спустя два месяца, оказавшись на пути бегущего стада зебр. Малыш же практически не отходил от матери, взрослел, и терпеливо внимал ее урокам охоты. Через два года он превратился в молодого льва, замечательного охотника. Но все равно он выглядел моложе своего возраста. Повзрослевшие сверстники оставили молодого льва в покое, но избегали его, считая слишком молодым. Его же это нисколько не задевало - он был достаточно сильным, что бы прокормить себя. Но с некоторых пор молодой лев начал чувствовать странную тяжесть, которую никогда не чувствовал раньше, когда был львенком. Эта тяжесть исходила от его половых органов, и застилала все инстинкты. Ему не хотелось есть, охотится или спать, он только хотел избавиться от гнетущего ощущения. Только вот как - молодой лев не знал. Не знал он, что в нем проснулся основной инстинкт - сексуальный, что его тело требует самку. Часами молодой лев сидел под раскидистым деревом и смотрел на свои непомерно вспухший половой член, как факир в глаза змеи, словно пытаясь избавиться от непонятной тяжести. Иногда он в экстазе катался по земле, но и это не помогало. Вскоре тяжесть практически полностью овладела им - если раньше эрекция проходила так же внезапно, как и наступала, то теперь она не проходила сутками. Лев полностью потерял сон и желал только одного - что бы все было, как раньше, как в те времена, когда он был львенком.
Наступил сезон спаривания. Молодой лев начал замечать, что остальные львы ведут себя несколько странно - так же, как и он, катаются по земле, спят меньше, чем раньше. Львицы тоже изменились - они повсюду ходили за львами, обтираясь мордами об их тела и слегка приподнимая хвост. Затем куда-то убегали вместе со львами, а через пару суток возвращались - и те, и другие выглядели вполне счастливыми. Когда молодой лев спросил мать, что происходит, она ответила: "Сезон спаривания. В следующем году узнаешь", - и убежала вслед за одним из старших львов.
Молодой лев почувствовал себя отвратительно. Значит, та тяжесть, что не отпускает его, и что сделала его гениталии такими большими, в этом году его не покинет? Вот только доживет ли он до следующего года? Уже почти трое суток он не спал, и кто знает, что с ним будет дальше. И почему ему надо ждать еще год? Что случится в следующем году такое, что избавит его от тяжести? Неужели это никак не может произойти в нынешнем году? Теперь, помимо тяжести, молодой лев чувствовал еще и боль - словно что-то распирало его гениталии изнутри - так бывало после сытного обеда, когда те же самые ощущения возникали в желудке. Вот только боль в желудке проходила после нескольких часов отдыха, а гениталии словно пухли с каждым днем все больше и больше.
Молодой лев понуро опустил голову и в очередной раз попытался забыться, прогулявшись по долине. Он шел, сам не зная куда, направив свой взгляд на желтую траву. Дневная Звезда обжигала его, ему хотелось есть и пить. Но больше всего ему хотелось избавиться от всепоглощающей тяжести и боли... Так молодой лев дошел до самых северных границ прайда, где почти никто не обитал - те немногие львы, что жили там, в сезон спаривания ушли на юг в поисках самок. И лишь на большом белом камне лежала одинокая львица, по-прежнему глядя в никуда. Ее спина, выжженная яркими лучами, была почти белой и сливалась с цветом камня. Молодой лев даже не заметил львицу, и прошел бы мимо нее, если бы она вдруг не повернула голову в его сторону, и не спросила:
- Эй, львенок! Ты откуда?..
Молодой лев остановился и посмотрел на одинокую львицу.
- Я не львенок, я молодой лев, - ответил он, пытаясь не показывать свою боль.
- О, извини меня, молодой лев! Как же я сразу не заметила! У львенка не может быть таких огромных яиц. Небось, пользуешься популярностью среди самок?
