Мы с Лаурой жили вместе уже почти два года. Она была обворожительной блондинкой с роскошным телом: полные налитые крепкие и упругие груди, изящная талия, стройные полные ножки, заканчивающиеся маленькими розовыми пальчиками.
В любви она была бесподобна. Она любила меня и вкладывала свою любовь в интимные отношения. Я боготворил ее, но о тайных своих желаниях никогда не говорил, боясь быть высмеянным и отвергнутым ею. Но в конце концов все тайное становится явным. В любовном экстазе я исступленно целовал ее ноги, и ей это нравилось. В сексе она предпочитала позу "женщина сверху" - это целиком соответствовало и моим желаниям. И еще я получал неземное удовольствие, когда, стоя перед ней на коленях, я ласкал своим языком ее междуножие.
Как-то раз, сидя на мне. она шлепнула маня по щеке.
- О, прости, милый, - испугалась она.
Но я почтительно поцеловал руку, ударившую меня.
- Тебе понравилось? - улыбнулась она.
- Да, милая.
Тогда она шлепнула меня еще раз, но уже несколько сильнее. Вскоре это стало у нас традицией. Она давала мне во время секса пощечины и подзатыльники, это возбуждало меня, и я видел, что и ее, и наши ночи становились все более бурными.
- А ты знаешь, - как-то сказала она мне, - мне нравится бить тебя, я чувствую себя властной Госпожой, и могу делать с тобой все, что захочу.
- Мне тоже нравится, когда ты бьешь меня, - признался я.
Она рассмеялась. А затем вдруг капризно сказала:
- Встань на колени! На полу!
Я с готовностью выполнил ее желание. Она протянула мне кончик своей обнаженной ножки.
- Целуй. Раз я Госпожа, ты будешь целовать мне ноги, когда я тебе приказываю.
Я с замиранием сердца прижался губами к пальчикам ее ноги. Я много раз целовал их, но сейчас чувство было совершенно особенным. Она вытянулась на кровати.
- А теперь, мой раб, лижи своей Госпоже пятки.
Я осторожно начал проводить своим языком по ее бархатным пяточкам. Затем она капризным тоном велела лизать ее попочку. И когда я вылизывал ее белые упругие ягодицы, она вдруг сказала:
- Мне не нравится, как ты лижешь. Разве так должен лизать раб попку своей Госпожи? Я накажу тебя.
Я вопросительно взглянул на нее.
- Дай мне ремень - приказала она.
С некоторой дрожью я подал ей ремень от моих брюк.
- Нагнись!
Я нагнулся, выпятив свою задницу, и Лаура несколько раз шлепнула по ней ремнем. Затем рассмеялась и притянула меня к себе.
- Ну, больно?
- О, милая, твой раб заслужил это наказание, и он счастлив, что был ему подвергнут.
Она поцеловала меня долгим страстным поцелуем.
- А мне очень понравилось, - прошептала она, - я и сама не думала, что так понравится. А тебе?
- И мне, милая. Я так счастлив!
С тех пор наша любовь приобрела совершенно новые краски, вносящие в нее совершенно неземное блаженство. Лаура сделала ремень непреложным атрибутом наших любовных игр. Я ползал у ее ног, целовал и лизал их, выполнял разные приказания и получал удары ремнем по голой спине и заднице. Мы купили множество журналов, посвященных S/M тематике, и с жадностью их изучали. В конце концов я стал просить Лауру о настоящем S/M-сеансе.
- Это было бы очень интересно, - отвечала она. - Но я могла бы по-настоящему поиграть с тобой в "это", если я буду чувствовать себя действительно настоящей Госпожой. И знала бы, что могу наказывать тебя по-настоящему. Чтобы тебе было по-настоящему больно.
- Я согласен, милая.
- И не будешь об этом жалеть? Выдержишь?
- Выдержу все.
- Тогда, чтобы я могла быть жестокой Госпожой, нам придется подготовиться.
На следующий день мы купили в охотничьем магазине толстую кожаную плеть для крупных собак, ошейник с цепью, несколько длинных крепких ремней и веревок Еще кое-что Лаура купила в магазине нижнего женского белья, велев мне ждать на улице.
После ужина и душа Лаура обняла меня и сказала:
- Ну, дорогой, тебя ждет целая ночь рабства у жестокой и капризной Госпожи. Я хочу почувствовать себя полновластной твоей Госпожой. Ты готов?
- Да, Госпожа моя, - с восторгом ответил я.
- Тогда марш за дверь и стой там на коленях, пока не позову.
Я стоял на коленях перед закрытой дверью. И вот:
- Раб!
Открыв дверь, я обомлел. Как Лаура была прекрасна На ней был персидский халат, полуобнажавший ее груди, на шее ожерелье, на ногах золотые босоножки. Алые губы и макияж дополняли очарование. Она сидела в кресле.
- На колени!
Приказ немедленно исполнен.
- К ногам!
Я подполз к ее божественным ногам.
- Ну, готов ли ты всю эту ночь быть моим рабом, исполнять любые мои приказы и покорно сносить любые наказания?
- Да, да, Госпожа! - в экстазе возопил я .
- Я буду очень больно наказывать тебя за провинности.
- Я готов, госпожа.
- Тогда мое безусловное требование. Как бы несладко тебе ни пришлось, ты не имеешь права закончить игру сам. Она закончится лишь тогда, когда я этого захочу.
- С радостью согласен, Госпожа.
- Подумай, еще есть время.
- Нет, нет, я все решил.
- Ну что ж, - усмехнулась она, - тогда начнем.
И с этими словами она залепила мне звонкую пощечину.
- Раздевайся! Догола! Живее!
Когда я совершенно обнаженный встал перед ней на колени, она приказала:
- Плеть!
Я смиренно принес Госпоже купленную плеть.
- Плеть ты должен приносить в зубах!
С этими словами она зажала мою голову между своими ногами. И мои ягодицы обжег жгучий удар. Да, плеть это не ремень. Я вскрикнул от боли.
- Понял что тебя ожидает?
- Да, Госпожа, - простонал я, полный однако решимости подвергнуться любому истязанию, которое придумает моя строгая Госпожа. Последовало еще несколько ударов плетью.
- А теперь принеси плеть, как должен.
И она бросила плеть в противоположный угол комнаты, затем разжала свои ноги, сжимавшие мою голову. Я пополз за плетью, ощущая на своей заднице жжение от полученных ударов, но эта боль только сильнее заставляла меня чувствовать себя ее рабом. Взяв плеть в зубы, я снова пополз к ее ногам. Она взяла ее у меня и приказала лечь на живот. Поставив ногу мне на голову, сказала:
- Это только аванс. В дальнейшем будешь наказан гораздо строже.
Затем она встала.
- Встать. На колени!
Когда я исполнил приказ, она сбросила свой халат. И вновь рассудок у меня помутился. На ней был маленький кружевной лифчик, почти полностью обнажавший ее великолепную грудь, и маленькие кружевные черные трусики.
- Ну, понял у какой красивой Госпожи ты будешь рабом?
- Да, да, - пролепетал я.
Она дала мне пощечину.
- Кто тебе разрешил поднять глаза на свою Госпожу?
Опусти их вниз и без моего разрешения не сметь поднимать голову и не сметь заговаривать. А чтобы ты лучше это усвоил:
И она трижды ударила меня по спине плетью.
- Ошейник и поводья!
Я надел на себя ошейник, взял в зубы узду, поводья от которой были в руке Госпожи. Велев мне встать на четвереньки, она села мне на спину и хлестнула плетью. И я повез на своей спине прекрасную всадницу. Время от времени меня подгоняли плеткой. Я восхищался тем, как, оказывается, Лаура умеет становиться властной и строгой Госпожой, чувствовал, что постепенно растворяюсь в ее власти. Сделав несколько кругов по комнате, она велела подвезти ее к кровати. Встав с меня, она села на кровать.
- Мне понравилось кататься на тебе. Пожалуй, я награжу тебя. Целуй мне ножку.
Она грациозно протянула мне для поцелуя свою ножку в босоножке, к которой я приник с благоговением и трепетом.
- А теперь, - строго приказала она, - принеси мои черные туфли на шпильках.
Я пополз в прихожую и в зубах принес туфли.
- Расстегни застежки на босоножках зубами и сними их.
Я с трудом расстегнул зубами застежки ее босоножек.
- Как долго ты возишься, - капризно сказала она, - дай сюда босоножку.
Она взяла босоножку и надавала мне ею по щекам. Затем надавала другой босоножкой.
- А теперь надень мне туфли. Быстрее. Вылижи их языком до блеска. Даю 5 минут.
Я принялся вылизывать туфельки. Вскоре она меня остановила, сказав, что 5 минут прошло. Посмотрев внимательно на блестевшие от моего языка туфельки, она поднесла к моему носу каблук одной из них. Я увидел на нем пятно.
- Ты посмел плохо исполнить мое приказание. За это тебя ждет такое наказание, какое запомнишь на всю жизнь.
И здесь я увидел Госпожу во всем великолепии. Она велела принести небольшую скамью и ремни. Затем приказала мне ремнями связать себе ноги в лодыжках и коленях, после чего велела встать на колени и лечь грудью на скамью, вытянув вперед руки. Когда я это исполнил, она крепко связала мне кисти рук и привязала их к скамье. Парой крепких ремней притянула меня к скамье за шею и талию. Затем, взяв пару своих старых шерстяных носков, приказала мне открыть широко рот и впихнула в него эти носки, заклеив затем мне рот клейкой лентой. Я понял, что нахожусь всецело в ее власти. Связан я был так крепко, что не мог даже шевельнуться, и не мог издать ни звука, только глухо мычать. Госпожа подошла ко мне и, взяв за волосы, запрокинула мою голову вверх. В руке у нее была плеть.
- Ты серьезно провинился раб, поэтому и наказан будешь так, чтобы хорошо понял, что находишься в полной власти Госпожи, которая не прощает провинившихся своих рабов.
И она села на мою голову. Своей щекой я ощущал ее прохладные ягодицы, почти не скрываемые трусиками. Раньше мы никогда не применяли связывание во время наших игр. И теперь то, что я был крепко связан, мой рот плотно заткнут носками Госпожи, и я чувствовал на себе тяжесть ее тела, создавало совершенно неповторимые ощущения. Лаура может стегать меня сколько ей захочется, я абсолютно беспомощен. Я почувствовал, как холодок пробежал по всему моему телу в ожидании ударов. И они не замедлили. Первый же удар плетью по обнаженным моим ягодицам был таким, что я закричал бы, если бы не кляп. За первым ударом последовали еще два.
- Запомни, шелудивый пес, что любые мои приказы ты должен исполнять так, будто в этом смысл всей твоей жизни.
Удары следовали один за другим, один больнее другого. Лаура секла с явным удовольствием, делая паузы между ударами, и, искусно выбирая наиболее чувствительные места. Я не мог кричать и лишь глухо мычал от боли. Через некоторое время мне стало казаться, что я больше не выдержу. Лаура словно почувствовала это и, смеясь, сказала:
