Пройдя метров 200, мы остановились. Времени было только 2 часа пополудни, солнце палило зло по прежнему. Песчаный пляж обжигал ступни. Участки пляжа, покрытые травой, мы сочли более удобными и остановились на одном из таких островков с травой. Здесь росло одинокое дерево. Снова расположившись на коврике, мы продолжили принимать солнечную ванну. Ближайшие соседи были в 50 метрах, так что стесняться нам теперь было нечего. О чем-то поболтав, я перевернулся на живот и незаметно провалился в сон. Сквозь дрему я услышал чьи-то голоса, но открыть веки, налившиеся свинцовой тяжестью, я не смог. Сколько прошло времени, сказать сложно, может полчаса, может меньше. Я проснулся от жары и был весь в поту-пришло время окунуться. Я приоткрыл глаза и увидел, что Катерина не спит. Она лежала на животе, облокотившись, и читала какой-то журнал. Впереди, рядом с деревом, в 15 метрах от нас сидели трое парней, очевидно, они подошли в то время когда я спал. Я обратил внимание на то, что все они были в наколках и какие-то худые. Вот гоблины сижавые, подумал я, сидят в семейных трусах, на 3 размера больше и не стесняются. Тут один из них встал, и оказавшись спиной к своей компании, но лицом к нам, подошел к дереву и, немного приспустив свои ужасные трусищи, достал свою бледную колбасу и залупив головку начал мочиться. Делал он это так, как будь-то никого вокруг не было, самозабвенно и не скрывая удовольствие, закинув голову и прикрыв глаза. Мне стало не ловко за нас с Катей. К тому же его достоинство было весьма внушительных размеров: его хер был много толще и гораздо длиннее моего. Я полный по природе, а вот пенис у меня худой и не длинный, и мочился я по другому: просто держал пенис между большим и указательным пальцами. У этого же придурка хуй был какой-то расслабленный, длинный и толстый, как кишка, весь покрытый венами. Мельком взглянув на свою жену, сквозь прикрытые глаза, я с ужасом увидел, что она прищурилась и, отложив журнал в сторону, силиться разглядеть все подробности того, как парень справляет нужду. И наблюдает она с самого начала. У Кати плохое зрение, она испортила его, когда училась в пединституте. Вдруг левой рукой она, не отворачиваясь, пошарила в сумке, и достала очки в модной оправе, спешно одев их. Она не догадывалась, что я наблюдаю за ней и вела себя так, как может быть постеснялась бы со мной. Парень тем временем закончил мочиться и отрясая свой болт, потряхивал им словно хоботом. Катерина нервно облизнулась и покраснела. Вдруг парень, смотря в ее сторону, только заметив что за ним наблюдают, слегка подрочил своего дружка, после чего, запустив руку в глубину трусов, достал оттуда свои яйца, перекатывая их в своей пятерне и улыбнувшись, пораженной увиденным Катерине, снова убрал все свое хозяйство обратно. Катя опустила глаза и легла ничком, не показывая вида парню, что это хоть как-то задело ее женскую природу. Я перевернулся на бок и сделал вид, что проснулся. Катя молчала.
Я спросил ее:
- Как дела?
Она ответила глухим голосом, что все в порядке.
Я предложил искупаться. Она в какой-то задумчивости, сказала, что можно. Идти к воде пришлось через этих синих парней. Когда мы прошли рядом с ними, и чуть дальше, я услышал свист восхищения. По Катиному лицу пробежала довольная улыбка. Меня это задело, ведь раньше она на мужское внимание демонстрировала высокомерное безразличие. Мы коротко искупались и пошли к своему коврику. Парни лежали на спине, и громко хохоча, травили анекдоты. Трусищи их были столь несоразмерно большие их тщедушным телам, что это еще раз показалось мне забавным. Катя непрерывно смотрела в их сторону. Да что там такое? Куда она пялится, ведь я сам то старался не глядеть на этих обормотов, а она чего выглядывает? Внимательно кинув взгляд на них, я понял куда заглядывала моя жена. Широкие трусы были столь большие, что сбоку они просто висели и без труда открывали обзор на их гениталии. Ну и дела, я был в шоке! Моя жена засматривается на чужие пипирки. Мы прилегли на коврик, животом вверх, но разговора не получилось, каждый думал о своем: Вдруг над моей головой, чуть сбоку, в сторону Катерины, появился тот пацан, который мочился у дерева. Он встал над нами и спросил, не хотим ли мы сыграть в карты, а то такая скукотища и все такое. Я взглянул на мою жену, она смотрела прямо вверх, под широкие трусы этого остолопа, слегка приоткрыв рот, не двигаясь и внимательно слушая его бормотание. Я еще раз быстро кинул взгляд ему под трусы и увидел под ними, как раскачивается в такт его жестам и движениям крупные отвисшие яйца и огромный сизый хуйще. Сблизи он казался еще больше! Я хотел отказаться, но Катюша вдруг встала и засуетившись, предложила мне развлечься, чего-мол валяться? Я неуверенно согласился и мы с женой двинулись к их подстилке.
Сев вкруг, но, даже не познакомившись, мы решили, что будем играть на желания. Не буду долго рассказывать, скажу только, что выиграл один из парней. Второй раз выиграл другой. Здесь-то все и началось: Он сказал, что его желание-выебать мою жену. Я вскипел, но тут же мне обьяснили, что карточный долг-святое, и, что если я не согласен, то выебут и меня. Мы попали с Катей в чудовищную ситуацию, что делать, я не знал. Видя мое замешательство, пацаны пошептавшись решили предложить мне компромисс. Если моя жена кончит, когда ее будут ебать, то выебут и меня, если нет-мы свободны! Я долго и напряженно думал как мне поступить. Катя не отрываясь смотрела мне в глаза, закусив губу. Я спросил ее, сможет ли она выдержать, не кончив? Она пожала плечами, сказав, что она будет стараться.
Тогда кивком головы, парень подозвал мою жену за куст и сам зайдя за него, скинул трусы вниз и откинул ногой их в сторону. Я видел только, как его цветастое белье вылетело из-за куста на траву. Моя жена встала с подстилки и пошла вслед за ним. Зайдя за куст, она сама встала на колени. Сквозь жидкую листву я мог видеть почти все. Парень велел ей не раздеваться и постучав все еще вялым членом по ее губам, сказал, чтобы она распахнула пасть. Она послушно приняла его хуй себе в рот начала сосать. Я слышал ее чмоканье. Парень периодически приговаривал: "ну как блядь, любишь сосать хуи?". В ответ слышалось только мычание Катерины. Вскоре слышны были только стоны моей жены. Как будь-то сосала не она, а ей. Очевидно, что процесс ее завел, да так что она сама, без понукания, жадно заглатывала по одному его огромные волосатые яйца, обсасывая их с каким-то новым плотоядным желанием. Парень вдруг вынул свой хер изо рта моей жены и приказал ей встать раком. Она с готовностью подставила ему свою шикарную задницу. Он пальцем оттянул в сторону ее стринги и смачно щелкнул ими в зад моей жены. Она засмеялась такой похабной шутке и игриво завиляла попкой. Указательным пальцем он слазил в ее пизду, повращал им с минуту, а достав его оттуда, облизал, громко чмокнув. "Вкусная у тебя шлюха!", сказал он повернув голову в моем направлении. Затем он вставил свой обслюнявленный моей женой болт в ее раскрывшуюся щель и начал атаку сзади. Он заходил в кроличьем темпе на весь ход своего огромного хера, яйца сочно хлопались об зад Катерины. Она мычала непрерывно, перемежая стоны криками "а-а-ах". После смены угла проникновения, она меняла стон на "у-у-ух", затем на "э-э-эх" и так, перебирая в случайном порядке все гласные. Я чуть не рыдал, этот подонок знал как ебать женщин, в груди щемила ревность и тоска. Моя любимая просто изнемогала, со мной она никогда так не тащилась! Вдруг парень резким движением сорвал с нее трусы и скомкав их, позвал меня. Я подошел к ним за куст. Не прерываясь от ебли он спросил меня, как я думаю кончит моя шлюха или нет. Я, посмотрев на вздернутую кверху жопу моей любимой, сказал, что не знаю. По спине Катерины тек пот, багровое лицо, прижатое к траве ничего не выражало. Она только непрерывно стонала, глядя в одну точку. Тогда он, наверное, чувствуя спазмы ее влагалища, вынул свой хуй из взмыленной пизды моей жены и приказал ей перевернуться на спину. Она, обессиленная легла на спину, и не дожидаясь его приказа, раскинула ноги в стороны, виновато смотря мне прямо в глаза! Вот так блядь! Он снова всунул ей своего монстра, но не глубоко. Медленно, на треть амплитуды, он присовывал в ее бритую щелку свою венозную шишку, которая с хлюпаньем скользила в Катиных недрах. Его хуй покрылся белесой слизью из Катиной пизды. Он заметил это и, демонстративно глядя на меня, сказал: "млеет твоя соска". Затем, обращаясь к ней, он насмешливо сказал: "распахни вафлю хуесоска". Катя послушно открыла рот. Он мигом запихнул ей в рот сорванные с нее трусики и снова приказал закрыть, наращивая при этом темп и глубину проникновения. Моя жена закусила свои влажные трусы и снова замычала как раненый зверь. Пацан долбил ее киску бесперерывно еще с десяток минут. Я с удивлением подумал, как он может сдерживаться так долго? Она смотрела на меня, с трусами во рту, раскачиваясь в такт его толчков, откровенно балдея от его хуя, груди ее ритмично колыхались при каждой его фрикции. Вдруг живот моей жены заходил ходуном, она то втягивала, то конвульсивно напрягала его. Мычание ее перешло в животный рык, она схватила себя за грудь и тиская их, забилась в судорогах оргазма, закусив трусы и тупо глядя на меня. Парень тут же вынул свой хуй из пизды моей жены и подскочив к лицу Кати, искаженному гримасой оргазма, начал изливаться на нее, размазывая сперму по губам, носу и щекам. Затем, смотря на меня, он похлопал опадающим членом по Катиному лицу, додрачивая и выдавливая остатки спермы на ее лоб:
По моему лицу катились слезы. Я стоял на коленях. Сзади меня со спущенными трусами стояли другие двое, дроча уже стоящие члены.
Пацан, только что трахнувший мою жену сказал мне с издевкой:
- Ну что куколка, снимай трусишки, будем тебе дырочку калибровать.
Меня уронили на четвереньки и стянули трусы.
Я понял, что по-другому нельзя, уговор дороже денег и сделал все, что просили эти парни.
Но не понял одного: зачем Катерина, сидя на коврике и раскинув ноги, дрочила свою пизду, глядя как меня жарят эти уроды, и, зачем она сама во время того, как меня в жопу долбил один из пацанов, отсасывала у других их испачканные моим говном хуи.
Через сорок минут мытарств, нас отпустили, сказав вслед, что мы хорошие девочки:
