Неизвестно как, но по городу пошли слухи, и вскоре её знакомые все знали, что Анька, это не просто какая-то там девушка, а любимая подруга самого Босса. Стало быть, птица важная, и надо понимать, кому полностью принадлежат теперь её прелести. Вот тебе и малолеточка:

Её мальчик Серёжка узнал о её новой роли от всезнающих друзей в начале учебного дня, одного из последних в году. До тех пор Серёжа наивно думал, что у Аньки временное помешательство, хотя ему было и неприятно это осознавать, он надеялся, что походит она с тем парнем, поцелуется (как жаль, что не с ним первым!) , а потом останется ему. Но узнать, что любимая тобой девушка по-настоящему трахается с крутым мужиком! . . Сердце колотилось, воздуха не хватало, хотелось вырваться куда-то на волю!

Они сидели на уроке, он чуть позади, она в соседнем ряду впереди. На ней было лёгкое полупрозрачное платье и шлёпанцы. Сквозь платье хорошо было видно её ноги (которыми она обнимает этого мужика по ночам) , тесёмку лифчика (которую мужик расстёгивает и любуется её сиськами, теми, которые он так и не увидел) . А сама Анька безмятежно болтала с подружкой.

"Вот ты какая, у тебя пизда живёт своей жизнью, а ты отдельной! Я тебя любил, а ты предпочла стать блядью!" Называя саму свою Аньку то шлюхой, то блядью, а её прелести другими грубыми словами, Сергей всё больше возбуждался. Думать об этом было невыносимо, в конце концов, он не выдержал, схватил сумку, вскочил прямо посреди урока и, не обращая внимания на недоумённые вопросы учительши, стремглав убежал с уроков домой. А дома, не находя себе места истерзал свой член и мошонку, до боли задрочив их, кончив раз восемь, представляя себе картины трахания своей Анечки с грубым мужиком. А затем разревелся от бессилия что-то изменить:

Только в детективах бывают удачливые и красиво долгоживущие бандиты. Даже самый умный Серёга Босс продержался на плаву всего год. Затем его не стало. В душе у Аньки наступило опустошение. Жизнь, вышедшая из разумной колеи, превратившаяся в круговорот бурного секса, бесшабашной жизни, когда даже отличная учёба в школе делалась в порыве какой-то необузданной страсти и силы, словно делали это сильные боги, а не люди, закончилась, будто подстреленная на взлёте.

Тот самый Сяпа, спасаясь от ментов в безнадёжной гонке на Анькиной квартире, без уговоров оставил ей красивую маленькую "Беретту" на память о бурных временах. Уважая своего Босса, парни уважали и его подругу, которая оказалась весьма неглупой и пришлась ко двору. Дальше всё понеслось совсем уж по сценарию крэйзи. Бесстрашно и отчаянно Аня подошла к своему не получившемуся когда-то мальчику Серёже и пригласила на свидание. Наивный пацан клюнул, скорее из любопытства, в результате чего очутился вечером в частном доме на окраине города.

- Ну, что, ты хотел меня?

- Да иди ты, зачем меня позвала, развлечься и поиздеваться? С тобой давно покончено, - Серёжке никак не хотелось вспоминать прошедшее. Он посчитал нужным побыстрее отвалить.

- Ну, уж нет, мальчик, своё я получу! - и наставленная на него "Беретта" красноречиво "подсказала", что он попал. Связанный на кровати, он отправился в четвёртое измерение. Полностью голая, необыкновенно сексуальная, его бывшая большая неразделённая любовь, устроила ему, юному девственнику такой бурный секс, что все удовольствия жизни за 16 лет померкли в одночасье в полутьме этой комнаты. Она ведь могла бы стать его женой, у них были бы нежные воркующие отношения, о каких он когда-то мечтал. Но теперь парадом командовала сумасшедшая голубоглазая фея-гетера, откровенно насиловавшая своего мальчика. Он оставался мальчиком, но вот она уже не была девочкой. И её грудь, и её ноги, от которых сходил с ума и Босс и он сам в разных смыслах, всё теперь было доступно ему. Но это было другое. Это был сумасшедший дом, дикое удовольствие для тела и отчаянное желание умереть для души. Было больно оттого, что не он нежно её любил, а она грубо любила его, заставляя тащиться, кончая, обещать себе больше этого не делать, срываться, увидав её тело и чувствуя её ротик на своём члене, возбуждаться, давать ей возможность вновь себя оттрахать, и опять всё по-новой.

Когда пацан был окончательно обессилен ей, она лишь сказала со слезами:

- Запомни меня! . . - оделась, вышла и, засунув дуло "Беретты" себе в рот, нажала спусковой крючок: