Батюшки! Так это не контракт, а целый клад! Куда хочу - туда целую! Но я остался у привычных губ. Брат продолжил свои исследования. Всё ниже и ниже, он и грудью интересовался постольку поскольку. Живот, пупок, еще ниже. Вдруг Маришка резко открыла глаза вздрогнув. Вы когда-нибудь видели, как мгновенно высыхают слёзы? Я вот сейчас это и увидел. Слёзы испарились будто с раскалённой сковородки.
- Денис Константинович! - взмолилась Маришка, - не надо!
- Надо!
- Нет! - взвизгнула она и попыталась вскочить.
Но Денька уже крепко держал её за талию и... зарылся лицом в её редкие волосики там. Она обеими руками напряженно пыталась сдвинуть его голову, извивалась всем телом, но безуспешно.
- Успокойтесь, Марина Николаевна, поцелуям нет преграды. А мы, как и обещали, ничего более. Лучше расслабьтесь, иначе штраф двадцать минут.
Маришка резко расслабила тело, даже как-то обвисла. Да, самое главное, губы она перестала сжимать. Вот это дело. Я вновь занялся губами. Фантастика! Я впервые целую её голую. Но она не реагировала на мои поцелуи. Всё строго согласно контракта. Просто чуть приоткрыла рот и всё. Я же делал отчаянные попытки расшевелить её, чтобы хоть как-то ответила. Ничего. Кукла куклой. Вдруг... Какое-то слабое шевеление губами. Это ответный поцелуй? Похоже... и не похоже... Потом еще. Да. Это ответ мне. Я еще раз сделал попытку. О, да... Это поцелуй. Она мне отвечает. Ещё... Движение ртом заметнее. Языком. Ещё! Еще! Ещё. Внутри меня что-то сдвинулось, такое мягкое, как бывало раньше. Хуй радостно восстал. Облегчение-то какое! Она уже сама меня целует. Страстно? С желанием? Раскрывает рот и... Она трогает мои волосы своими тоненькими пальчиками, как раньше. Уже гладит по щеке, поцелуи всё страстнее и жарче. Ооооо! Крепко держит мою голову. Может рискнуть потрогать её грудь? Нет... Слово дава!
л. Что с ней случилось? Она ведь никогда сама меня не целовала, вот так. Я её разжег? Похоже нет... Это братан. Что он там делает? Посмотреть. Но Маришка крепко обвивает мою шею руками, прижимает к себе, я чувствую через ткань рубашки её твёрдую грудь. Двигает азартно языком... как с цепи сорвалась. Я сделал еще одну попытку вырваться... посмотреть, она крепче прижимает меня к себе, не пускает. И поцелуй... . по новому! Никогда... . так... Тянет мою нижнюю губу на себя. Отпустила. Ещё. Серия частых поцелуев влажным ртом... . И всё же, что он там делает?
- Время. - Раздался голос брата над нами гласом громовержца.
Мы отпрянули друг от друга будто застигнутые врасплох куропатки. Я мельком увидел как Маришка судорожно сводит широко раздвинутые ноги. Она глубоко дышит и взгляд такой виноватый, ну как у вора, который только что украл, но его, в принципе, никто не поймал за руку, хотя было так близко. Румянец... Да, о румянце я уже говорил.
- Игра продолжается, - Денька со спокойной улыбкой сделал нам жест приглашая к игорному столу, то бишь журнальному столику.
Маришка выпрямилась, сложила руки на голых коленях. Вот за грудь она уже не волнуется. Привыкла что ли? Я могу её теперь обозревать как хочу, до слепоты. Вздохнув глубоко она наконец успокоилась и потянулась за бокалом, Там джина осталось на глоток. Хлебнула его. Сказала ровным, тихим голосом:
- Мне ставить больше нечего, кроме туфлей.
- У Вас есть что ставить, Марина Николаевна! На кону вся Ваша одежда, итого две тысячи рублей, плюс от меня две тысячи. От Алексея четыре. Алексей согласен?
- А где я возьму четыре штуки?
- Полтора года походов в магазин?
- Да!
- А я что?
- Секс, - безапелляционно заявил Денис, - секс по десять минут с каждым...
У меня всё оборвалось, я замер, замёрз, и почему-то хуй до этого гордо топорщившийся, вдруг сдулся, как воздушный шарик, упал. Маришка вздохнула, прикрыла ладонями лицо, сквозь ладони приглушенно проговорила:
- Я так и знала...
- Что Вы знали?
- Что этим всё кончится...
- Тогда зачем ввязались? Нужно было вовремя остановиться. У Вас была возможность.
- Понимаете... Денис Константинович, у меня проблема...
- Какая, Марина Николаевна?
- Я девушка еще...
- Ну и что? Я видел.
- Мама мне не велела...
- Ха, ха, ха! - засмеялись мы с Денисом, одновременно.
- Вы не понимаете... Вы не знаете мою маму!
- Как она узнает?
- Обыкновенно! - Она резко отняла ладони от лица и зло посмотрела, почему-то на меня. - В больнице! Она меня проверяет раз в году...
- Даааа. - протянул Денис почесывая озадаченно подбородок. - Хорошо, Марина Николаевна, другой вариант... По двадцать минут поцелуев... Вы просто сорок минут целуете здесь, - он неопределённо помахал рукой у себя перед ширинкой джинсов.
- Сорок минут? - переспросила она. - А меньше нельзя?
- Меньше, нельзя. Но есть, ещё один вариант. По две минуты в Ваш зад... Там уж точно мама ничего не узнает...
- А больно не будет?
- Нет конечно! Совершенно нет. В начале, разве что, чуть-чуть и то, у меня есть прекрасная смазка, так что больно не будет. Необычно, да, больно нет.
Ну, блядь! Они говорят об этом, как будто она уже проиграла. Проиграть сначала надо. Две минуты... маловато. А братан здесь каким боком? Тоже две минуты? Может купить у него его время? Я прикинул. Так. Стоит это удовольствие четыре штуки... Значит две надо отдать. Жалко... Да и где их взять? Хрен с ним, за две минуты не обломаюсь. Пусть ебёт. Ага. И я туда же... Сначала пусть проиграет!
- Подумать можно?
- Конечно можно!
Она надолго задумалась, взвешивала все за и против, морщила свой мраморный лобик, поёжилась прикрывая ладонями грудь. Вновь спросила:
- А почему целовать туда, так дёшево стоит?
- Потому что так стоит, Марина Николаевна, - пожал плечами Денис.
Бог мой! Какое напряжение мысли! Она сейчас размышляет будто Софья Ковалевская над самой блестящей задачей в своей жизни. Думай девочка, думай, но быстрее.
- В попу, - едва слышно прошептала она сникнув.
- В попу?
- Да...
- Принято.
И снова бой! Сплелись три скорпиона на маленьком пятачке возле норки, на песке. Вернее два, я опять слил свои карты и выскочил из боя не напрягаясь. А мне в карты везет, надо бы подумать над карьерой игрока. Я серьёзно. Но двое продолжали молчаливую игру. Маришка вспотела, поджала губы. И глаза... Вот о глазах сказать бы. Она смотрела как загнанный в угол заяц с таким отчаянием и решимостью, что волку, который и загнал его собственно, конечно же, не поздоровится. Раз карта - бита, два карта - бита, три карта - бита. Ничья! Ёб твою мать, братан! Ты что делаешь с нашей еблей и с нашими деньгами?
- Ничья!
- Уф... - тихо выдохнула Маришка, но повеселела. - Лёш... дай еще выпить.
- На...
Я налил всем и мы устроили маленькую передышку. Тайм аут с джином. Маришку трясло, нет не от холода, в квартире жарко, лето... Адреналин, это ребятки такая подлянская штука! Но в тоже время, почему люди залупаются на риск и лезут на рожон? Черт его знает. Видимо он как кислород, тоже нужен, но в небольших количествах.
- Продолжим на тех же условиях? - Спросил Денька прикинув, что тайм аут несколько подзатянулся.
- Да.
- Да.
Сбросили карты. Начался решающий раунд. Либо её жопа наша, пусть даже на две минуты, либо она скоро уходит унося с собой надежду... Я ужаснулся, а ведь она уйдет навсегда! Захочет ли после этого встречаться со мной? Надо выиграть! Чего бы ни стоило. Я выиграю! Тем более я остался с ней в поединке. Ну, пташка, сколько у меня козырей? Не густо, а у тебя? Я глянул ей в почти непроницаемые глаза. Не выудить ничего. Жаль, выбывшие карты не запоминал, а она? Сливаю вот этих дам, они хоть и с весом, но не ахти какая масть. Отбила. У меня две карты, у неё две карты. Её ход. Козырная семёрка, бью единственной козырной десяткой. Бля! А если у неё пара? А у меня вшивая десятка, красное сердечко. Пары нет. Мой ход. Уф! Сбрасываю на кон. Ей бить нечем. У неё остался туз, но другой масти. Йес! Йес! Йес!
- Йуху! - Закричал я.
Маришка побледнела, но не дрогнула в лице, не захныкала как раньше, лишь молча поджала губы.
- Где... - с хрипотцой в голосе спросила она, поднимаясь, скрестив руки в отчаянной попытке спрятать от взглядов грудь.
- Прямо здесь, на диване.
- Может лучше по одному, в спальне?
- Нет, здесь и при свидетелях.
- Что мне делать?
- Ложитесь вот так, животом на валик дивана. Я сейчас принесу смазку.
Он ненадолго исчез из комнаты оставив нас наедине. Маришка лежала животом на валике, боялась пересечься со мной взглядом, упорно прятала глаза. Ждала. Денис притащил смазку в забавном розовом флакончике, в виде жопастого пупсика. Охуеть! Он и это предусмотрел? В секс-шопе побывал, или у него была? С Катькой пользовался?
- Объясняю, - сказал Денис, - Чтобы не было больно, нужно около десяти минут втирать эту мазь и сильно массировать, тогда, она растворится и расслабит мышцы.
- Не надо...
- Надо. Иначе будет очень больно. Алексей ты сможешь это сделать правильно?
- Конечно!
Я взял флакон и на полусогнутых ногах двинулся к Маришке. Такое волнение меня вдруг настигло. Смогу ли я вообще её трахнуть? Мой уродец кажется заснул навечно, ни шевеления, ни даже признаков жизни. Попал... Тронул абсолютно ледяной рукой Маришку за ягодицу. Она дернулась и напряглась.
- А Вы, Марина Николаевна, расслабьтесь. Нельзя напрягаться.
Обмакнул палец в тугой смазке. Смазка твёрдая, как ей мазать? Прикоснулся к маленькому сморщенному, шоколадному пятнышку.
- Лёша, быстрее, - раздраженно произнесла Маришка.
- Сейчас, сейчас. - Неумело заелозил пальцем.
- Нет, брат, не так. Показываю.
Денька взял щепотью немного смазки и аккуратно с нежностью, чтобы не причинить боль, ввёл мазь Маришке туда, круговыми движениями стал массировать. Маришка вздрогнула и слабо застонала.
- Тебе больно? - Сострадая спросил я и присев к ней взял её лицо ладонями. Она жалобно и затравленно посмотрела на меня.
