В тот день светило яркое солнце, и сильный ветер гнал по небу кучерявые облачка. Ветер был настолько сильным, что даже самые крепкие ветки деревьев кренились к самой земле, шурша молодой листвой. Было очень жарко, и девушки казалось, поснимали с себя всё, что хоть как-то сдерживало скрытые мужские инстинкты:
Я вышел из дома, как всегда в половине девятого. На площади творилось обычное утреннее оживление. Многочисленные автобусы-подкидыши выплевывали у метро жителей спальных районов, с автобусной остановки и с остановки трамвая народ спешил на работу.
Зная, что на работе меня особенно никто не ждёт, я шёл не спеша. Спешить мне было некуда. Настроение было превосходное, какое бывает только ранним летом - светит яркое солнышко, птички поют, и кажется, что всё оживает вместе с природой. И только ветер в тот день был какой-то особенно сильный. Первый порыв снёс грибочек-навес у молодой продавщицы мороженым. Он покатился будто разноцветный зонтик, увлекаемый ветром по асфальту. Девушка погналась за ним, но зонтик был явно проворнее, и каждый раз, когда она за ним наклонялась, он умудрялся ускользнуть от неё. На девушке были коротенькие джинсовые шортики, и я невольно улыбнулся тому, как это было красиво.
Следующий порыв ветра сорвал шляпу с какого-то старичка, и тот озабоченно помчался вслед за нею:
Внезапно меня обогнала девушка в белой блузке и коротенькой чёрной юбке. Она была в чёрных колготках в сеточку, которые обтягивали её пухленькие ляжки, как сетка мясной орех. Следующий порыв ветра задрал её юбочку так высоко, что я не смог не увидеть, что под колготками у неё ничего нет, только голая попа, обтянутая чёрной сеткой. Девушка оглянулась, и, увидев меня, стыдливо прижала руки к бёдрам, чтобы юбочка не смогла даже пошевелиться. У подземного перехода я обогнал эту девушку. Сбежав по лестнице, я увидел продавщицу мягких игрушек, которая распаковывала свой товар из большой сумки и раскладывала по полочкам своих мягких друзей. Каждый раз, нагибаясь, она доставала то медвежонка, то жирафа и заботливо ставила его на полочку, и каждый раз за её вырезом моему взору открывалась красивая грудь, ничем не сдерживаемая под просторной футболкой: Я шёл медленно, наслаждаясь открывшимся мне зрелищем. Грудь была большая и очень красивая, приятной формы с большими розовыми сосками. Она перехватила мой взгляд и застегнула на груди куртку. Я постарался поскорее прошмыгнуть мимо неё.
На лестнице вверх у меня захватило дух. По ступеням спешило сразу несколько девушек в коротких юбках. Моё внимание привлекла девушка в пёстрой юбке-гармошке, которая спешила наверх. Сейчас бы ветер! - мечтательно подумал я. И точно! Сильный порыв ветра задрал юбчонку вертикально вверх, и я увидел шикарную попку, красивую, как персик, перетянутую тонкой ленточкой трусиков-стрингов цвета морской волны:
У меня перехватило дыхание, в мозгу бешено застучала кровь, а брюки стало распирать от набухавшего чувства желания.
Навстречу мне по ступеням спускалась девчонка в сиреневой капроновой юбке. Она несла две тяжеленные сумки. Порыв ветра задрал её юбку спереди так, что край юбки надулся парашютом, и прямо перед моими глазами оказалось то, то она пыталась скрыть под этой юбкой.
Я задрожал. Лоб покрылся испариной. Девушка попыталась прижать руки к бёдрам, но руки были заняты, и она, налившись пунцовой краской, заспешила вниз, открывая мужикам, идущим следом за мной новые виды:
Возбуждение наполнило меня до краёв, как наполняется молоком бидон, в который льют молоко из большого ведра. В голове стучала только одна мысль: "Хочу! Хочу! Хочу!". Я понял, что покоя мне сегодня ещё долго не будет. Опустив жетон, я помчался вниз по гудящему эскалатору, а навстречу мне ехали толпы девчонок с голенькими животиками и коленками, с глубокими вырезами на груди и большими прорехами на модных рваных джинсах. Цвет тела, цвет страсти звал меня. Груди набухали под вырезами маленькими холмиками, голые коленки звали меня, а глазки блестели, как звёзды в полумраке метро: Я добежал донизу и прислонился спиной к мраморной колонне: Холодный мрамор начал приводить меня в чувство.
Мимо проходили толпы народа, спустившегося с эскалатора. Напротив меня у колонны стоял грязный попрошайка со шляпой в руке.
"Этак, и мне начнут что-то кидать, если я буду тут стоять и дальше" , - подумал я с грустью. Поезда всё не было, и от нечего делать я стал разглядывать толпу. У эскалатора два потока сливались один; нисходящий поток пробивал себе дорогу, энергично работая локтями. Сотни людей образовывали людские пробки и людские ручейки. Гнусавое радио радостным скрипучим голосом рекламировало мобильные телефоны. Пришёл поезд на соседний перрон, и из него вышла новая толпа, врезаясь в уже существующую, и утекая на переполненный эскалатор:
Внезапно я увидел то, что в миг заставило меня позабыть про то, что я хочу спать и перестать грустить по поводу того, что сегодня понедельник и впереди длиннющая рабочая неделя. По эскалатору спускалась она - идеал моего детства, девушка моей мечты, прекрасная, как этот мир!
У неё были светлые, почти белые волосы, который были завиты и вились кудряшками, спадая ей на плечи, на ней была светлая маечка, которая почти не скрывала её округлых и очень аппетитных грудок. Она как будто плыла среди всех этих грубых и спешащих людей. Её белая юбочка в сборочку развевалась от метрошного сквозняка, чуть-чуть приподнимаясь и обнажая округлые загорелые ляжки: Я засмотрелся на неё: Мой идеал, моя богиня:
Она спустилась и прошла совсем рядом со мной, даже не удостоив меня взглядом, а я был готов упасть ей в ноги, такая она была красивая. Казалось, в её лице не было ни единого изъяна, а фигура была как раз такая, какую я всегда мечтал видеть у своей девушки: Она манила, она возбуждала меня, и я почувствовал, как медленно сползаю по колонне вниз:
Поезда долго и не было. Девушка стояла у края перрона, и от легкого ветерка, что бежал над рельсами, краешек её юбочки подрагивал: Я глядел на это и не мог отвести глаз: Гулкий рёв оглушил всех, и люди невольно морщась отворачивались от несущегося поезда с огромным белым глазом на лбу. Будто гигантская синяя гусеница, поезд проскрежетал по перрону и застормозил. На какой-то момент край её юбочки приподнялся настолько, что я увидел краешек её попки:
Мне стало плохо! Я не просто почувствовал, как мой дружок напрягся в штанах, нет! Меня всего сковало изнутри, и стало по-настоящему лихорадоить. Я перестал ощущать где нахожусь. Меня тянуло к ней, и почти себя не контролируя, я стал пробивать к ней дорогу, протискиваясь через спины и плечи, изо всех сил работая локтями: Девушку затянуло толпой в электричку. Из последних сил я прыгнул за ней, придавив сразу троих: Двери задвинулись прямо за моей спиной. Я стоял, уперевшись в чью-то спину и чувствовал, что мне трудно дышать. Какая-то лампочка искрила прямо над моей головой, отчего кроме гула колёс в тоннеле, в вагоне слышалось постоянно электрическое потрескивание. Мне не становилось лучше. Я огляделся. Она была там, впереди, в небольшом закутке у стены. Там должно было быть боковое сидение, но его не было, и эта девушка стояла в самом углу. Дышать стало легче. Люди забыли о собственном безумии и стали устраиваться поудобней. Через какое-то время я смогу высвободить руку. Дядька, стаявший спереди, отодвинулся вправо, и я уже смог бы читать газету, если бы захотел. Поезд встал на следующей остановке. Народ повалил валом. Меня просто вынесло на перрон. Я стоял и смотрел, как из поезда выходят люди, а сам думал о ней. И как только вышел последний человек, я рванулся вперёд. Мне в спину уперлись чьи-то руки. Меня несло вглубь салона, и я почти уже не контролировал своё положение, вертясь в мощном потоке: Я пытался только быть чуть-чуть поближе к ней: ?
Несколько человек поменялись со мной местами, и я был уже в метре от неё. Она смотрела в сторону, глядя, как в окне мелькают чёрные и серые кабели. Окно было прямо за ней: Вблизи она показалась мне ещё красивей. Она дышала медленно, страстно, как мне казалось, и на каждом вдохе её роскошная грудь вздымалась высоко-высоко под маечкой: Лифчика она не надела, и я видел, как сквозь тонкую белую материю проступают большие соски, налитые жизнью: Ей он был не нужен с такой красивой грудью.
Я старался вспомнить хоть одну девушку из своей жизни, которая была бы так красива и не мог. Все они уступали ей по многим показателям. Мне хотелось, чтобы она поняла, как она мне нравится, и я протиснулся ещё на один корпус ближе к ней: Она по прежнему стояла у окна, глядя на провода. Я не мог глядеть прямо на неё и тоже смотрел в это чёрное стекло, разглядывая её прекрасные черты:
На следующей остановке народу была тьма! Даже не дав выйти тем, кому надо, люди повалили в салон, сметая всё на своём пути. Тех, кто стоял у стен, вдавило в них окончательно, а тех, кто держался за поручни, повалили на сиденья:
Я держался за никелированную ручку из последних сил, наконец и они меня покинули, и я повалился назад. Я упал на свою недавнюю мечту и прижал её к стене, а сзади на меня уже наседал народ... Я не верил своему счастью. Она была так близко! Я чувствовал неземной запах её духов, чувствовал её тепло, её дыхание. Она была ко мне спиной: Меня бил озноб. Не помня себя, я спустил руку, которой держался вниз. Это было сложно в такой давке, но я это сделал. Она стояла спиной, и ей это не было видно. Мне же хотелось дотронуться до неё:
Поезд качнуло, и я прикоснулся к шёлку её юбочки. Мне стало жарко. Я подвинул руку чуть дальше. О боже! Её попка! Какая она горячая! Я прислонил руку тыльной стороной к её попочке: Она была туго обтянута этой лёгкой материей и слегка сжималась, когда поезда вздрагивал. Мне хотелось поцеловать её в шею, хотелось зарыться носом в её светлые кудряшки... Я держал свою руку на её попке, и чувствовал, как начинаю часто-часто моргать, и дышать мне становится так тяжело. Я боялся выдать своё присутствие даже дыханием!
Поезд стал подъезжать к остановке, и воспользовавшись общим замешательством, я провел рукой по половинкам её попки - от одной к другой: Это было божественно. На секунду я задержал на ямке свой указательный палец, согнутый посередине. Девушка меня не замечала. Мне хотелось обнять её сзади и прижаться к ней, чтобы почувствовать её тепло, отдать ей часть своего тепла: Я прислонил руку сильнее к её попе: Я чувствовал все её изгибы и от этого чуть не сошёл с ума. Неожиданно я коснулся края её юбочки. Она оказался так близко: Эта девушка была одного роста со мной, а юбочка была такой короткой: Я потрогал краешек и убедился, что это действительно он! Мне вдруг очень захотелось потрогать её под ней. Но я знал, что она может поднять такой крик, что мне тогда точно ног не унести. Поэтому я просто продолжал трогать её попку - нежно и ненавязчиво: Она просто ехала и думала о чём-то своём, глядя? в эту черноту. Я не знаю, решился ли я бы на что-то большее если бы:
