Она достаточно легко согласилась стать любовницей женатого мужчины. Их встречи были настолько яркими, что жаловаться на судьбу казалось ей странным. К тому же, она не была уверена, что если бы представилась возможность жить вместе постоянно, они сохранили бы тот возбуждающий обоих уровень отношений. Единственное, чего ей не хватало - это возможности оставаться со своим господином подольше. Поэтому, когда обозначилась перспектива вместе съездить на конференцию, она просто не знала куда деваться от радости. Наконец-то она сможет служить ему по-настоящему. Она видела, что и ее хозяину нравится открывающаяся возможность. Сидя в автомобиле и массируя за ушами старательно сосущую его член женщину в строгом деловом костюме он удовлетворенно констатировал: "Ну что же, в этот раз я сделаю из тебя настоящую суку". Она даже не подозревала, насколько буквально следует воспринимать его слова.
Когда по дороге на вокзал они зашли в магазин товаров для животных, она поняла, что начинается новый виток ее сладостных унижений. Он долго выбирал необходимые по его мнению аксессуары - мял в руках ошейники, звенел цепью поводка, проверял чистоту стальной собачьей миски. И каждый раз, когда он, оборачиваясь, спрашивал "нравится?", ее обдавала жаркая волна. Она словно уже чувствовала, как ошейник охватывает ее шею и хозяин тянет свою сучку за поводок. "А вот за этим мячиком ты будешь бегать" - говорила она себе, - "а вот этот короткий хлыст будет гулять по твоей заднице, когда ты провинишься". У нее дрожали ноги и непроизвольно сокращались мышцы влагалища. "Еще немного, и я кончу прямо в магазине" - собственные мысли долетали до нее словно сквозь туман.
Хозяин не стал тянуть с превращением покорной любовницы в потерявшую человеческое достоинство суку. Едва проводник закончил проверку билетов и дверь двухместного купе закрылась, он поставил женщину на колени и поднял ее лицо вверх. "Правила просты. Как только мы одни, ты становишься просто сукой. Твоя одежда - вот этот ошейник. Твое место - на полу на коленях. Твоя радость - служение хозяину". Он засунул руку в вырез ее платья и стал мять ее обнаженную грудь. Женщина закатила глаза от удовольствия. "Главное, что тебе потребуется - это терпение. Разговаривать запрещено, эмоции будешь выражать поскуливанием и подобострастными позами. И не смей мастурбировать без разрешения". Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах лишь возбуждение. "Ты все поняла?". "Да, господин!" - торопливо воскликнула она и сразу получила пощечину. "Кто разрешал тебе гавкать?" Из ее глаз невольно брызнули слезы и она бросилась вылизывать руку господина чтобы загладить свою глупость. "Так уже лучше, молодец" - удовлетворенно сказал он и потрепал ее по щеке. "Схожу в туалет, а ты пока приведи себя в порядок".
К его возвращению женщина уже приняла столь позорную позу, что только в страшном сне могла представить, что ее увидит кто-то посторонний. Абсолютно голая, в собачьем ошейнике, дрожащая от нервного возбуждения и похоти, она стояла на коленях, поджав руки словно лапки у дрессированного пуделя. Ее хозяин явно остался доволен. Он вновь потрепал ее по щеке, сел на диван и приказал снять с него ботинки. На сей раз ей не потребовалось подсказки, чтобы сообразить - все это придется проделать зубами. Унизительно елозя лицом по его обуви, она развязала шнурки, стащила ботинки с ног и в зубах отнесла их в угол, аккуратно поставив рядом. Он откинулся на подушку. "Ублажать хозяина - обязанность преданной сучки. Подползая к господину, ты должна в первую очередь вылизывать ему ноги" - инструктировал он не замечающую глубины собственного падения женщину, пока она мучилась с его носками и после с облегчением обсасывала его вспотевшие от долгой ходьбы ступни.
Он достал из сумки мячик и она недоуменно попыталась представить как они будут играть. "Иди сюда". Он просто засунул мячик ей глубоко в рот, причем ей пришлось раскрыть рот очень широко. "Теперь повернись ко мне задом и встань раком" - приказал хозяин. Она хорошо знала, что такое "раком" - требовалось не просто встать на четвереньки, а сильно прогнуться, выставив зад как можно выше, а голову и плечи прижав вниз так, чтобы касаться пола грудями. Именно в такой позе господин любил брать ее сзади, причем если не было иного приказа ладони женщины должны были успевать ласкать яйца овладевающего ею мужчины. Но в этот раз он приказал положить руки на затылок. Ее мысли заметались. В этой позе господин не только трахал ее, но и для порки он нередко выбирал именно такую позицию. "Но за что? Я же все делаю правильно!" - в отчаянии думала она, судорожно ища объяснение происходящему.
Предчувствия ее не обманули. Ничего не объясняя, вообще не говоря ни слова, хозяин поставил ногу на ее шею и неспешно оприходовал женщину хлыстом по беззащитному заду. Позже она и без объяснений поняла, что порка - необходимая часть произошедшего с ней превращения, недвусмысленно закрепляющая ее истинное место в этой игре, место покорной шлюхи у ног повелителя. А тогда, в поезде, вновь унизив женщину до предела ее быстро меняющихся представлений о мире, господин развернул ее к себе, вытащил кляп изо рта, пристегнул к поводку ошейник, и натянув цепь уверенно направил ее голову к своей промежности. Следующие полчаса она провела в ногах у господина с членом во рту.
Прежние тренировки пошли ей на пользу. Все еще стыдясь работы "соской", она однако с удовлетворением замечала рост своего мастерства. Правда, она пока не смогла полностью приспособиться к бесцеремонному траханью в рот, когда от нее требовалось лишь прятать зубы, округлять губки и надавливать на проникающий в нее член языком, борясь со спазмами, когда член господина проникал слишком глубоко. Но зато когда хозяин разрешал ей сосать самой, она старалась по-настоящему и вскоре стала получать от минета неподдельное удовольствие. Сейчас к привычным впечатлениям добавилось необычное чувство натянутого поводка, давящего ошейником на ее шею. Ей почему-то сразу понравилось это новое ощущение, было приятно, когда господин натягивал поводок посильнее. Но этим новизна ситуации не ограничилась. "У тебя все еще недостаточно тренированное горло. Пришла пора поработать как следует. "
Господин вытащил член из ее рта и стал шлепать им по ее лицу. "Тебе нужно научиться самой заглатывать член до основания. Научиться задерживать дыхание и подавлять рефлексы отторжения в глотке. Начнем прямо сейчас. Надевайся на член так, чтобы ты могла одновременно дотянуться языком и лизать яйца. " Поводок требовательно потянул ее голову вниз и господин не спеша начал обратный отсчет "десять, девять, восемь". Это было нелегко, через десять минут таких упражнений она была совершенно измучена. Она боролась с удушьем и спазмами, по лицу ручьем текли непроизвольно выступающие слезы, вся промежность господина и вся ее грудь были залиты слюнями. Но господину нравилось, он кряхтел от удовольствия, собирал членом ее слюни с подбородка, размазывал их по женской физиономии и поощрительно шлепал по мокрым щекам, давая отдышаться перед следующим погружением.
Наконец ее старания принесли результат. Господин схватил ее за волосы и задавая ритм поводком стал часто насаживать ее голову на член, словно дроча его ртом бессловесной куклы. Излившись в рот послушной самке, он приказал ей тщательно вылизать яйца и промежность, после чего рывком поводка поднял ее голову и с удовлетворением осмотрел измученную женщину. "Вот так уже лучше. Скоро ты станешь вполне квалифицированной блядью". Этот сомнительный комплимент вызвал у нее спазмы в гениталиях, она мечтала лишь о том, чтобы ей позволили разрядиться и заискивающе заглядывала в глаза мужчине, сжимая бедра и поскуливая.
Господин посмотрел на нее снисходительно, потом требовательно раздвинул ее бедра ногой и коснулся своей ступней промежности, вызвав у нее протяжный стон. Вскоре она поняла, что это не шутка. Ее действительно трахали ногой. Ступня господина начала движения в ее щели, палец проник внутрь и она закатила глаза от стыда и удовольствия. "Давай, сука, давай, насаживайся на ногу, ты ведь хочешь кончить как последняя блядь" - безжалостно прикрикнул на нее господин и рывком за поводок завалил женщину на себя. И она сдалась. Обхватив руками ногу хозяина и уткнувшись мокрым лицом в его колено, она стала яростно насаживаться ему на ступню, дрожа и повизгивая от похоти. Не прошло и минуты, как она рыдала на полу от позорного счастья и вылизывала испачканную ее выделениями ногу мужчины, трахнувшего ее столь унизительно.
Он так и оставил ее на полу, привязав поводок к ручке у изголовья. "Сучке не положено валяться на кровати" - сказал господин, расстилая на полу одеяло. "Место" - скомандовал он и глядя на его указующий палец, она вновь почувствовала как глубоко можно падать в своем унижении. И все же она послушно облизала руку господина, одобрительно потрепавшего ее напоследок. Даже жесткость пола, едва прикрытого одеялом, не помешала ей. Измученная бурными событиями насыщенного дня, она провалилась в сон.
***
Больше всего, конечно, ее поражал контраст. Вот она солидно выступает перед внимающей ее словам аудиторией, вот впечатленные ее рассказом провинциальные коллеги подчеркнуто уважительно уточняют детали - а она стоит перед ними без трусиков, холодеет от мысли, что кто-то заметит стекающие по ее ногам выделения и отчетливо чувствует себя похотливой шлюхой. Ей кажется, или она и вправду пахнет как сучка во время течки? Мир вокруг изменился - создается впечатление, что все мужчины чувствуют излучаемое ей вожделение. Она несомненно притягивает их взгляды, ее облизывают с головы до ног, и кажется еще немного и кто-нибудь потащит ее на случку. На кофе-брейке с ней откровенно кокетничают, какой-то молодой менеджер смешно заикаясь благодарит ее сам не понимая за что, и никак не может отойти - ей кажется, что он просто желает искупаться в волнах распространяемой ей похоти.
Ее господин ни словом ни жестом не ставит ее в неловкое положение прилюдно. Кажется, ему неведома ревность - он доволен ее успехом и явно одобряет ее в проявлении чувственности. Но как только они остаются вдвоем, он вновь и вновь подтверждает ее статус. Едва они скрывались от посторонних глаз, порочное возбуждение овладевало ею до дрожи в ногах. Он командовал "на колени" и она послушно опускалась перед своим хозяином, убирая руки за спину. Он отвешивал ей унизительные пощечины, а она подобострастно лизала его руки, млея от собственной покорности. В следующий раз он заставил ее ползать на четвереньках в тупике под лестницей и вылизывать ему ботинки. Сразу после кофе-брейка он по-хозяйски задрал ей юбку, поиграл пальцами с клитором, а потом развернул к себе задом и отвесил несколько сочных шлепков по голым ягодицам. Уже к обеду она буквально изнемогала от вожделения.
