ебя ждать. Он минуты две находился в одном положении, с открытым ртом, в который чуть не упали его выпученные глаза, в чувство его привел мой резкий поворот. Глубоко нырнув, он изчез из моего поля зрения.

Не смотря на то, что к сексу с малознакомыми людьми я всегда относилась гипер-осторожно, и достаточно времени могла бороться и справляться с сильным желанием, пока не буду уверена в человеке на 120%, ( В этом здорово сыграла свою роль лекция в школе о всяких венерических заболеваниях, я всегда слишком трепетно и ответственно относилась к своему здоровью, и, пожалуй, покончила бы с собой, если бы со мной что-то такое случилось), с Ним же, меня будто подменили, я готова была при первой же возможности, без всяких заморочек, затащить его все равно куда и там же удовлетворить две свои новые сильнейшие l'idee fix: с милой, смущенной улыбкой залесть к нему в штаны или нагло улыбаясь, раздвинуть перед ним ноги. И невозможность этого пока жена рядом, меня просто доводила до исступления. Скорее всего, меня подогревало чувство комфорта и безопасности, что он, все-таки, женатый человек, и тоже изрядно осторожничает. И надо отдать должное, это был самый хитрый и осторожный сукин сын из всех подобных себе собратьев.

Две недели прошли на пределе.

Когда я возвращалась в поезде домой, меня просто убивала мысль о том, что он может забыть мой телефон. Еще меня убивал тот факт, что в одном купе со мной ехала тетка необъятных размеров, больная метеоризмом, террористически портившая воздух каждые 10 минут. Днем я просто не заходила в купе, но вот ночью начинался ад. Из-за постоянных грабежей в поездах, дверь на ночь намертво блокировалась, а окно не открывалось вообще, оставалось только засыпать с намотанной на голову простыней, пропитанной дезодорантом. Но весь сон куда уходил от мысли о том, сколько же в таком гигантском теле может каждый раз образовываться газов.

Стоя вечером в своем вагоне, подальше от купе и бесконечно глядя в окно, я готова была рыдать под классику 80-х, одинаковую кассету с которой ставят в каждом поезде, и крутят до потери пульса. Эта музыка, эта попса, медляки, всегда будут напоминать мне о самых первых дискотеках в моей жизни, о тех волнительных моментах, когда у девочки только появляются первые сильные чувства и желания. Она до сих пор как-то по особенному на меня действует, вплоть до того, что иногда появляются слезы на глазах от внезапно услышанной песни, при воспоминании о первых "влюбленностях". Теперь я поняла, почему в цивилизованном мире пользуются таким спросом сборники 60'х, 70'х, и т. д.

Аааа:что же тогда делать, ведь я даже не знаю, как его зовут:как же мы тогда найдем друг друга, аааа, черт:. Но я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если мне настолько нравится человек, для меня безвыходных ситуаций не бывает, я достану его по любому, или я буду не я.

Как потом выяснилось уже в Питере, - он с перепугу перепутал последние цифры моего телефона, и попав "не туда" несколько раз, решил, что я его попросту надинамила.

Я же изнемогала в ожидании его звонка:

Каждый день без него, просыпаясь и засыпая, одна моя рука инстинктивно, автоматически тянулась к груди, а другая ниже, как буд-то имитируя на себе его руки, черт побери, ну не заниматься же мне онанизмом, в конце концов!! Мне уже надоело слышать собственные стоны при каждой мысли о нем на протяжении тех бесконечных дней, мне самой от себя было смешно, и это было невыносимым мучением.

Каждый день, с утра до вечера, каждую секунду меня захлестывали невероятные мечтания о том, что мы будем делать, когда он вернется в Питер и я в первый раз в жизни стану не чьей-то девочкой, а любовницей.

Черт, я была готова просто на все!!! Я никогда и ни с кем не чувствовала такой офигенной свободы действий, как с ним. Самым сухим языком выражаясь: где мы будем это делать (везде!!!!), когда (всегда!!!), при каких обстоятельствах (при любых!!!), а главное к а а ак::, как он только захочет: Какие позы ему нравятся, с каким выражением лица, с какими эмоциями он будет предлагать мне воплотить любую его фантазию в жизнь, или исполнять мою; как он будет прибегать ко мне и говорить "-- Так, у меня есть полчаса, детка", :как он при этом будет смотреть на часы, чертыхаясь что давно обед кончился и надо быть у начальника, или дома у жены, чтобы та ничего не заподозрила; :придумываю супер-короткие ужины при свечах со стремительным десертом; :как он встречает меня у факультета, и мы, шифруясь, несемся ко мне, и еще по дороге, в машине, я не выдерживаю и запускаю одну руку к нему в штаны; :как я буду шалить и дурачиться, беспрестанно вгоняя его в краску;:как я его называю "папой", что!

бы остальные ничего не заподозрили;: как я приезжаю к нему на работу, и мы, опять же шифруясь, ищем пустое помещение, подсобку, крышу, пожарную лестницу, чтобы заняться оральным сексом. Проблемы была лишь в том, как сделать все так, чтобы эти отношения не слишком затянулись, чтобы он не привязался ко мне. В голову насильно лезли тысячи невероятных подробностей и деталей нашего с ним предстоящего "общения", мне хотелось заткнуть свою назойливую фантазию, но эта мерзкая экзекуторша не слушалась и продолжала меня мучать еще больше, в то время, как все мое тело ныло, пищало и трещало по всем швам в ожидании его рук.

Итак, подведу временный итог. Какой информацией мы располагали друг о друге, чтобы иметь возможность возобновить контакт в Питере?

1. У него не было моего телефона, он знал только мое имя.

2. У меня же не было никакой информации о нем, помимо его возраста. За все время нашего знакомства меня настолько волновало его тело, что я даже не удосужилась спросить, как его зовут. Телефона у меня его, разумеется, тоже не было.

3. Одним словом, глухарь или "на деревню к дедушке".

Конечно, я не могла рассчитывать на то, что он схватится и будет искать некую ("надинамившую" его) девчонку по всему Питеру, зная только ее имя. Для мужчины его положения это было бы просто "неадекватно".

Со своей же стороны, я не могла переступить через свой принцип "Ты этого хочешь - ты должна это получить". Оставалось только действовать. Черт, я никогда не была настолько полна решимости по отношению к какому-либо заинтересовавшему меня парню ранее, никогда бы не стала заниматься всеми нижеописанными вещами со сверстниками моего возрастного диапазона, а 32-летний, да еще какой! мужчина был более чем достоен моего энтузиазма, учитывая то, что Он был моим первым и единственным опытом общения с людьми его возраста "на таком уровне". Только со взрослым мужчиной мне удается это восхитительное ощущение - почувствовать себя ребенком, и дать выход всей своей шаловливой натуре, с остальными же, как с детьми, всегда приходится быть "взрослой", так как иначе просто бы пришлось быть дурой. Геронтофилией здесь и не пахнет, мне почему-то абсолютно не нравятся мужчины после 38. Хоть и боюсь этой мысли, но думаю, что когда мне будет за 30, мне будут нравиться исключительно молодые парни от 20.

Короче, операция была продумана до мелочей. Было детально разработано несколько возможных вариантов "диверсий".

Прежде всего, в Нете я откопала пятизначный телефон того пансионата. Зная, что приезжих в Анапе не жалуют, презрительно называя "куробздеями", надо было все же, каким-то образом, втереться в доверие, а заодно надавить на чувство ответственности. Позвонив туда, сообщив, что звоню из Питера и представившись разумеется, не своим именем-отчеством, я взрослым голосом рассказала заведующей о том, как мы с семьей загорали на пляже и нашли бумажник с деньгами на том месте, где до этого загорали наши соседи из пансионата. Так как в этот же день мы уезжали, и не успели их найти, а попросить незнакомых людей передать деньги мы не решились, мы с семьей решили уже передать деньги в Питере, и нам нужен их контактный телефон, а то мало ли, они еще подумают, что деньги у них украли в пансионате, вам ведь не нужны лишние проблемы. После того, как я описала их семью, и сказала, что они жили в 35 номере, началось, как и ожидалось, самое приятное. Тетка сразу позвала каких-то других теток, он!

и всем скопом стали рыться в журналах и отчетах, и все наперебой выдали мне все 200% информации, которой располагали. В результате я уже знала его ФИО, место работы, где ему выдали путевку, его домашний !Телефон!, и даже национальность и кучу всяких подробностей, в связи с тем, что многие уже успели там на него глаз положить... Спасибо тетки, вы прелесть! (калоши старые..)

Но это еще далеко не победа. Главная проблемы была в том, что я не знала его имени, а то, что мне сказали по телефону, вполне могло быть ошибочной информацией, так как после того, как мне назвали его национальность, я серьезно засомневалась в точности своей информации. Мой светловолосый Бог по описанию оказался каким-то не то метисом, не то мулатом и вовсе не походил на того, кого я помню: В любом случае, позвонить ему и поговорить по телефону я не смогла бы по многим причинам:

Трубку всегда снимала женщина.

Позвать его к телефону было бы просто подставой.

Даже если бы его позвал к телефону мужской голос с моей подачи, я не хотела шокировать его своей назойливостью. Особенность его типа людей - боязнь огласки, мне же нужно было добиться того, чтобы ему со мной было комфортно, спокойно, дать почувствовать себя королем, что вся власть в его руках, что я о нем ничего не знаю - это всегда придает мужчинам уверенности. Безотказный способ отпугнуть уважающего себя мужчину - дать понять, что ты о нем знаешь гораздо больше, чем он думает, влезть в его privacy, в большинстве случаев это помогает избавиться от назойливых посягательств.

А если это вообще не его квартира и мне дали не ту информацию?

Ээ нет. Надо все обработать чисто и без улиткиного следа.

Узнать адрес и др. инфу по номеру телефона было -- как нефиг делать. Далее, по своим каналам я узнала всякие незначительные подробности его биографии, на всякий случай. Опять же, на всякий случай, достала несколько телефонов одной из самых крупных компаний в Питере, где он состоял на должности какого-то супервайзера- менеджера среднего звена. Правда, при попытке обработать тамошних телефонных несушек, я потерпела неудачу, пытаясь выудить инфу на наличие и местонахождение субъекта. Эх, молодцы, партизанки!