Вспомнив, что на какое-то время я лишен этой важной части тела, я едва не выматерился в голос. Спустив трусы до колен, я осторожно присел на стульчак и замер.
Пару минут я все не мог решится расслабиться. Наконец, мышцы стали расслябляться, и я услышал негромкое журчание, и ощутил влажное тепло между ног. Словно камень с души свалился. Жизнь сразу показалось светлой и радужной, и сразу потянуло на сравнения. Что ни говори, а писать в женском теле - мучение. Во всяком случае для меня. Я как привык - куда направишь, туда и льется. А тут, и на ляшки немного натекло, и на задницу, словно там брызговик какой... Правда я сразу понял и зачем девчонки вытираются каждый раз, и зачем нужны прокладки на каждый день.
Когда поток иссяк, я дрожащими руками оторвал кусок туалетной бумаги, неуклюже вытерся, и, не утерпев, решил потрогать что же у меня теперь там такое. Никаких угрызений совести я не испытывал. Помня, чем она занималась когда я проснулся, я ни капли не сомневался чем она занимается сейчас в ванной.
Эти мысли придавали мне храбрости, и одновременно даже возбуждали. Я опустил руку и осторожно потрогал прислушиваясь к ощущениям. Как я и думал, губки оказались горячими, пухлыми, упругими и слегка влажными. Волос на них почти небыло, и я ощутил нежную-нежную кожу.
Некоторое время я осторожно поглаживал кончиками пальцев бархатную кожу, никак не решаясь продвинуться дальше. От этого по телу разлилась такая приятная истома, что пальцы сами собой чуть раздвинули и так раздвинутые губки и скользнули внутрь. Тело дернулось словно от удара током, и я прикусил губу что б сдержать негромкий стон. Моих познаний в женской анатомии хватало, что б догадаться что я нащупал клитор. Каждой прикосновение к нему отзывалось во всем теле острым, странным ощущением - что-то вроде щекотки и сладкой истомы. Мне хватило пары минут, что б понять что лучше гладить не сам клитор, а как бы вокруг него. Щекотка пропала, а истома начала усиливатся, как медленно надуваемый воздушный шарик. Не зная, смогу ли сдержать стон, когда шарик лопнет, я чуть ниже провел пальцами, и тот час же оказался в горячей, скользкой влаге сочащейся из еще более горячей дырочки. Здесь ощущения были иными нежели выше. Я не мог сказать приятнее или нет - просто другие.
Прислушиваясь к ощущениям, я медленно размазывал смазку по всей щелочке, то усиливая, то ослабляя нажим, то быстрее, то медленнее. Сравнивал и выбирал самый приятный ритм.
Несколько минут спустя, я уже точно знал - приятнее всего двигая кистью из стороны в сторону, одновременно медленно сдвигать руку по щелочке от самого верха до дырочки, довольно сильно при этом надавливая кончиками пальцев.
- Эй, кто там очередь создает?
От неожиданности я дернулся так, что едва не свалился с унитаза.
- Сейчас... мам... - Пискнул я, вскочил, едва не грохнулся запутавшись в длинной ночной рубашке, кое-как натянул трусы и пулей выскочил в коридор.
Мама внимательно осмотрела мое горящее, красное лицо, съехавшую с плеча ночнушку, потрогала лоб:
- Ты не заболела, доча? - Озабоченно спросила она. - Померь температуру. Кажется у тебя жар.
- Да не, мамусь - помотал головой я, старательно подражая Шуркиной манери говорить - Просто решила выспаться как следует, в честь каникул. Потом книжку читала, так что из кровати даже не вылезала.
- А температуры точно нет? Меряла? - Подозрительно прищурилась мама.
- Честно, честно, честно! - Протараторил я, как всегда делала Шурка, быстро чмокнул маму в щеку и юркнул в комнату.
Ну что ж, теперь мне предстоит обживать Шуркино место. Я забрался в ее кровать, натянул одеяло, взял со стола книжку и сделал вид, что поглощен чтением. Мама заглянула в комнату, с укором посмотрела на меня, и, не сказав ни слова, плотно прикрыла дверь.
Пристроив книжку поудобнее, я сунул руку под одеяло.
Прежде всего, я ощупал грудь. Упругая, в меру полная, и очень чувствительная. Я поводил кончиком пальца по кружочкам вокруг соска. Их нежная кожа моментально подтянулась, стала твердой и над ней, словно ракеты из шахт, грозно поднялись соски.
Я осторожно сдавил пальцами правый сосок. Мне никогда не нравились прикосновения к соскам. В том, в моем теле. Но сейчас, я как-будто замкнул выкючатель - по всему телу прокатилась жаркая волна. Дахание участилось, а между ног опять стало влажно.
Вот это да - восторженно подумал я. Пожалуй девчонкам можно позавидовать. Ради таких ощущений можно и помучаться с родами!
Я теребил и гладил соски до тех пор, пока жар в груди не превратился в пожар. Между ног появилось ноющее, тянущее ощущение. Терпеть становилось мукой.
Продолжая одной рукой ласкать грудь, второй я коснулся набухших губок. Рука сразу же стала мокрой от выделений. Смазки было столько, что она даже мешала - пальцы скользили вверх-вниз, но я почти не ощущал прикосновений. Пришлось вытереть их о простыню, и едва я снова коснулся клитора, как...
- Шурочка, доченька, иди, чайку попьем!
С трудом сдерживая рвущийся из глубины души мат, я покорно выполз из-под одеяла и потащился на кухню. Лицо горело, а между ног буйствовала жестокая судрога. Сводило так, что я с трудом передвигал ноги.
Проходя мимо ванной, я услышал негромкий всплеск. Судя по всему Шурка, в отличие от меня, развлекается по-полной. Ну погоди у меня - подумал я. - Я тебе это еще припомню!
Шурка
Я успела заскочить в ванную буквально за миг до того, как входная дверь открылась и мама вошла в прихожую. Я дико боялась взглянуть маме в глаза. Словно сделала что-то очень нехорошее. Хотя, если разобраться - в чем я могу быть виновата?
Но мне нужно было побыть одной, собраться с мыслями. И ванна подходила для этого как нельзя лучше. Да и помедли я еще несколько минут - точно бы описалась. Одно хорошо - раньше я бы так долго терпеть не смогла. Все же у парней есть некоторые приимущества.
Я открыла воду, и, не став затыкать сток пробкой, скинула одежду. Стараясь не опускать глаза вниз, забралась в ванну, и задумалась. Конечно, с какой-то стороны глупо стесняться посмотреть на свое тело, но ведь тело-то не совсем мое... Но и не смотреть... Особенно после того, что я уже делала...
Не знаю, к каким заключениям я бы могла придти, если б мочевой пузырь мне не напомнил о себе острой резью. Я не знала, нужно ли мне брать ЭТО в руки. Вроде, парни всегда так делают. Но ведь я сидела в ванной... Писать хотелось уже так сильно, что мне стало плевать на условности. Я просто расслабилась и...
ЭТО шевельнулось, словно оживая, складка кожи на самом верху дрогнула, расступилась, и оттуда побежал ручеек, все набирая и набирая силу. Я смотрела как зачарованная, и не могла отвести взгляд. Меня даже стало возбуждать такое зрелище. Как бы отвечая на это, ЭТО вдруг начало увеличиваться в размерах, но ручеек продолжал бежать. Прежде чем я сообразила что происходит, и что сейчас будет, ЭТО уже торчало вверх, а ручеек, заметно ослабший, продолжал изливаться вверх, как крошечный фонтанчик.
В этот самый миг, мама, проходя на кухню, задела ручку двери. Я дернулась от испуга, мышцы между ног неожиданно резко напряглись, и прямо в лицо, мне ударила теплая мощная струя.
Я вскочила, отплевываясь, схватила душ, и скорее направила его на лицо. ПОка я поспешно умывалась, ЭТО обмякло, виновато съежилось и обреченно повисло внизу живота.
Нужно быть поаккуратнее - решила я. - Мало ли что еще может произойти.
Заткнув сток пробкой, я присела на положенную поперек ванны досочку. Впервые за весь день, у меня появилась возможность привести мысли в порядок. Тем более, что первый шок уже давно прошел.
Но, как назло, в голове было пусто, как в буфете после большой перемены. Наверняка, это Сашкины мозги виноваты! Мои уже бы давно разложили все по полочкам!
Вздохнув, я отложила мыслительные процессы до лучших времен, и осторожно опустила глаза вниз.
ЭТО чуть торчало вверх, плотно зажатое бедрами.
А он ничего - подумала я, и развела ноги. Это бессильно свесилось, но через какой-то миг, стало стремительно увеличиваться в размерах.
Ого, у меня что, брат-сексуальный маньяк? Или это подростковое? Или это меня возбуждает смотреть на него?
Не находя ответа, я осторожно обхватила твердый ствол рукой и чуть опустила руку вниз. Складочка кожи с готовностью разбежалась в стороны, открывая напряженную головку. Сейчас мне ничто не мешало рассмотреть ее как следует.
Довольно большая, раздута так, что тонкая кожица натянулась так, что блестит, из маленькой дырочки на самом верху показалась прозрачная капелька смазки.
Я осторожно потрогала капельку, поводила пальчиком по головке, размазывая... Потом, повинуясь непонятному порыву, подняла руку и сунула палец в рот. На вкус смазка оказалась чуть солоноватой, но вовсе не противной. Осмелев, я плотно обхватила твердый ствол ладошкой, и подвигала вверх-вниз. Это оказалось не так удобно, как казалось. Немного поэксперементировав, я установила - лучше сжимать не ладонью а двумя-тремя пальцами. И не очень сильно. Правда и не слабо.
Увлекшись, я так же установила, что к моему сожалению, мужское тело гораздо менее чувственное чем женское. Если раньше, я могла получать удовольствие поглаживая разные части тела, то теперь все ограничивалось промежностью. Ну, еще попа более-менее чувствительная. А с остальным - дело швах! Когда я была в своем теле, мне очень нравилось теребить соски. Я даже кончить от этого могла. Что едва и не происходило пару раз прямо на уроках, когда я задумавшись, украдкой пощипывала твердые бугорки. А вот с телом брата все оказалось наоборот - стоило поласкать соски, как вообще все желание пропало. Очень неприятные ощущения!
Размышляя над такими различиями, я неспеша поглаживала головку, ствол, слегка сжимала упругую мошонку, чуть потянувшись, кончиками пальцев осторожно массировала тугую дырочку попки...
Все это было очень приятно, и сладкая истома медленно начала охватывать тело. Я чуть ускорила движения, при этом правая рука занималась только членом, а левая больше внимания уделяла тугой дырочке попки. Это оказалось так приятно, что я и не заметила, как вместо одного пальчика, туда погрузились три. Судя по той легкости, с которой это произошло, мой братишка любитель таких развлечений! Смазки было уже столько, что под руками начало похлюпывать. На всякий случай, я побольше открутила вентили крана - шум воды перекрывал все звуки.
