Уже в который раз за последние семь дней меня уличают, что мне нравится вести половую жизнь именно в ипостаси проститутки. Ну да, а что? Попала я сюда, конечно, не по собственной инициативе, но жить здесь поинтереснее, чем в В-ске. И секс тут тоже позанимательнее. Так что радостно сообщаю.
- Да, шалава! Да, блядь! Да, мне нравится вот так ебаться с кучей мужиков, которые меня покупают на час или на ночь. Ебал бы ты меня всегда, как сейчас, может и до сих пор бы доцентом-домохозяйкой оставалась! Только поздно!
Толик, похоже, млеет от моего меморандума и старается, как можно глубже насадить меня на свой вертел, нежно ласкает мои соски и спинку, мелко и часто целует в шею под ухом. Как меня это всегда заводит!
Кончая, он пронзает меня чуть ли не по самые гланды, и я ору и корчусь в совершен замечательном, долгом и мучительном оргазме.
Батюшки. А мой то бывший что вытворяет! Не снимая меня с ещё не упавшего хуя, подхватывает меня под бёдра, поднимается и укладывает меня на кровать. Только тут его обессиленный меч выходит из моих мокрых ножен. Блаженно растягиваюсь.
Он окончательно раздевается, ложится рядом и закуривает. Одной рукой гладит меня, причём рука эго плавно смещается от моей щеки к груди, животу и ниже, к раскрасневшейся влажной дырочке. Другой рукой он тащит со столика мой альбомчик и начинает изучать. А я с интересом изучаю перемены в его физиономии. Причём он начинает периодически отрываться от фото и поглядывать а меня. С оригиналом, значит, сравнивает. Свободная ручонка у него становится всё более шаловливой, а член его опавший и заледенелый начинает подавать признаки жизни. Пора действовать. Но не успеваю я приступить к работе, как Толик делает ещё одну вещь, которой я от него никак не ожидала. Он располагается у меня между бёдрами и начинает старательно язычком вылизывать мою писечку. Ого! Это, конечно, не Вика и не Сильвия, но для мужика, который ещё год назад оралом не занимался очень неплохо. И слава Богу, что он уже года три как не носит свои пресловутые горные усы и бороду исколол бы всё мне. А так, задевая подбородком клитор он его очень даже приятно щекочет. Вот это бритьё! Надо Толю поощрить. Прошу его развернуться, и когда сизо-красная цель оказывается над моим личиком, начинаю её сосать и подрачивать.
Он начал раньше, а я умею лучше, так что для продолжения банкета созреваем одновременно. Теперь становлюсь перед ним левреткой.
- Милый, а сюда не хочешь? - невинно улыбаясь, похлопываю себя по моей прекрасной молочно-белой упругой и округлой попке
- Оупс! А можно?
- Милый, ты не с женой дома, а с проституткой в борделе. Тут всё можно!
- Всё?
- Конечно, любой каприз за ваши деньги.
По лбу экс-супруга пробегает знакомая гримаса, явно что-то задумал. Но пока он пристраивается к моей попе и начинает буровые работы. И весьма неплохо. И где он с этим раньше был? Дурак.
А Толик разошёлся, шурует своим поршнем в моей заднице, как будто на протяжении всех лет нашего брака только этим и занимался, звонко шлёпает меня по попе, интересуется, каково мне, шлюхе, с его хуем в моей заднице. Сообщаю, что гораздо лучше, чем без хуя и прошу не отвлекаться.
Он долбит меня с должным усердием, я бы сказала, с огоньком. Я отвечаю взаимностью и успеваю кончить на пару раз больше, чем он.
Отдыхаем, он опять изучает альбом, расспрашивает меня о том, что было после развода естественно переходит к моему переходу из доцентов в шлюхи. Кратко рассказываю ему свою историю и добавляю, что если бы меня сюда не продали, стоило бы продаться самой. Хорошо мне здесь. Самое забавное, что его мои излияния явно заводят. Но заводит и другое. Того, то произошло дальше, я от него совсем уж не ожидала. Продолжая изучать мои фото, он вдруг поинтересовался:
- А все эти твои наряды здесь, или в общем гардеробе выдают?
- Да нет, в основном тут.
- А можно посмотреть?
- Конечно!
Осматривая мой весьма скромный блядский гардероб и другие аксессуары, он задумчиво произносит
- Интересно, а как бы оно мне пошло?
Вот это мысль. А, правда, как? По-новому смотрю на своего отставного Аполлона. Фигура у него спортивная, но он не перекачан, вполне строен для своих почти сорока, и вот уже года три по страной прихоти удаляет с тела всю растительность.
- А попробуй!
Поразительно сноровисто мой Толечка наряжается в мой первоначальный гардероб, выданный ещё Кларой неделю назад, свободные танкетки (я обалдела, когда он умудрился вопхнуть свои ласты сорок второго размера в мои туфельки тридцать восьмого, прямо сестра Золушки) , цепляет чёрный парик, а потом явно со знанием дела садится за туалетный столик и накладывает макияж. Лифчик он заполнил парой силиконовых имитаторов, оставшихся от какой-то девочки с маленькой грудью, Ого! А ведь очень здорово, его пол только кадык выдаёт, да широковаты плечи. А так, хорошо, что я теперь и лесбиянка!
- Ну как?
Я только глотаю воздух, хотя, казалось бы, мои похождения должны атрофировать центры удивления в моей несчастной голове. Наконец частично прихожу в себя.
- Ну, таких больших девочек у нас ещё не было, я думаю, возьмут!
- Правда?
- Проверь!
- Щас! Вот этого чёрного дядьку, которого ты тут ублажаешь, я тут видел в роли охранника. Его можно пригласить?
- Я же говорила - любой каприз за ваши деньги.
Вызываю по телефону Готлиба. Он появляется и, молниеносно сориентировавшись, интересуется, как зовут прелестную черноволосую фройлян.
- Вера! - гордо представляется прелестная черноволосая фройлян и демонстрирует себя примерно теми же движениями, которыми я рекламировала ему себя. Оупс!
А мой бывший благоверный бодро семенит к Готлибу, трётся об него со сноровкой матёрой шлюхи. Хватает за руку и тянет к кровати, по пути ловко сунув ему в карман пару купюр. Получив бумажки, Готлиб расслабляется и получает удовольствие. С широкой радушной улыбкой он садится на кровать, прелестная черноволосая фройлян Толя, то есть Вера, спускает с него брюки и трусы и начинает делать минет со сноровкой, которая у меня, например, появилась не сразу. Я в шоке, как говорит один известный визажист неизвестного пола. Но, некогда. Они там резвятся, а я? Подхожу к этой сладкой парочке и присоединяюсь к Толе-Вере. Орудие Готлиба начинает принимать привычные угрожающие размеры, и я с грустью осознаю, что сейчас это богатство будет предназначено не мне. Точно! Эта сволочь, мой бывший супруг, окончательно войдя в роль шлюхи, становится в коленно-локтевую позицию и призывно шлёпает себя по заднице. Вот так, клиент всегда прав. Но Вера тянет за руку и меня:
- Кися, дай писю!
Да сколько угодно! Отдаю свою дырочку во власть его языка. Вера-Толя страстно отдаётся Готлибу (это с его то елденью!) и параллельно очень славно ублажает меня. Но в голове другое. Ну ладно я попала в водоворот, а вот что с ним-то произошло? И не эти ли вновь выявившиеся его таланты стали причиной нашего разрыва? А я то думала! Но ведь он столько лет был и вполне нормальным мужиком...
Рассуждения прерывает львиный рык Готлиба и тоненький бабий визг Веры. Они кончают. Оба. При этом Вера производит языком в моей дырочке нечто такое, что кончаю и я. Готлиб вопросительно смотрит на нас, Вера напоследок вылизывает ему анус, член и яйца, а потом отпускает. Надев брюки, чёрный гигант возвращается к своим обязанностям. Мы лежим без сил.
- И как это понимать, ВЕРА?
- А вот так, ЛОТТА. На какие гранты я по-твоему докторскую защищал?
- Да, но ведь ты был натуралом? Я же знаю!
Рассказ Толи был на редкость познавателен, он вполне достоин пера (См. в рубрике "А в попку лучше" рассказ "Вера") . Так вот что он делал, когда я стажировалась в Питере. И вот что за гранты получал "от Форда". М-да! Вот это семейка у нас была. Две шлюхи! А разошлись ведь на почве обоюдного сексуального неудовлетворения. Ситуация - мечта для психотерапевта.
Теперь мы оба (или обе) всё знаем друг о друге. И это сближает, хотя я, положа руку на сердце, вовсе не намерена пока предлагать восстановить порушенный брак, а из слов Анатолия понятно, что и он не собирается пока спасать похищенную красавицу-жену из борделя и пытаться вернуть её в лоно семьи. Просто сейчас каждый из нас хорошо понимает другого, и мы оба знаем, что нам сейчас нужно. Очень нежно ласкаем друг друга, целуем, я называю его (нет, её) Верой. Я сейчас люблю её как Вику, Ирку или Сильвию. И она меня также. Только в отличие от других моих подружек ей не нужен страпон, у неё свой пистолетик. И мы по очереди удовлетворяем друг друга.
Сначала я по просьбе Веры надела страпон и поимела её в попку. Это возбудило её, и она, не вынимая отстёгнутого страпона из себя, трахнула меня по тому же адресу. Потом мы сосали друг другу, а потом она ещё раз поимела меня уже в классической миссионерской позе. После чего взглянула на часы, сбегала в душ... и вернулся Анатолием. Чмокнул в щёчку, хозяйски провёл ладонями по всем моим достоинствам
- Пока, Кися! Ты мой адрес знаешь, я твой теперь тоже, пиши!
- Пока, ты тоже, если что пиши. А то приходи, обслужу.
- Обязательно.
И он уходит. А времечко то уже какое! Пора жетоны сдавать. Наскоро прибираюсь и тут замечаю подозрительные пятна на свежей шёлковой простыне. Осматриваю себя. Так вот с чего у меня с утра всё внутри ныло!
Расцвела за окнами акация,
Радуется вся моя семья.
У меня сегодня менструация -
Значит не беременная я.
Так мы пели ещё во студенчестве. Но я хороша, девочке двадцать восемь, а она с мужиками о собственном цикле забыла.
Узнав о моём состоянии, фрау Дорт дает мне отгул на неделю. И чего в это время делать? Придумала, буду писать мемуары, или, скажем, записки. Да "Записки проститутки". И псевдоним возьму. Кстати, второе имя моего благоверного мне очень нравится. Буду Верой.
P. S. Через неделю меня среди ночи разбудил звонок фрау Дорт. Всех нас: русских и украинских "матрешек" усадили в закрытый микроавтобус, Курт сел за руль и куда-то нас повёз. Уже в пути мы узнали о том, что немецкая полиция совместно с Интерполом вышла на след фирмы, поставляющих девочек из России и Украины в немецкие бордели, и нас временно эвакуируют. Кажется в Амстердам. Может быть, я об этом когда-нибудь напишу.
