Как только краткий инструктаж закончился, Николай, повернулся в сторону ванны и громко крикнул, - "Ты там уснула, что ли?" Закрывшись полотенцем, она вошла в комнату и виляя задницей перед развалившимися перед ней на кровати парнями жеманно спросила, - "Ну кто первый?" Юра и Николай переглянулись. "Оба!" - усмехнулся Николай и толкнул ее на кровать.
Она уже оседлала его, когда Николай вернулся с тюбиком крема в руке. Забравшись на кровать, он пристроился к ней сзади на коленях и, наклонив вперед, буркнул, - "Отклячь!". Она вздрогнула и почти упала Юре на грудь, упершись руками в плечи. И тут он почувствовал, как в его торчащий внутри член уперся другой, а затем, все сильнее прижимаясь, пополз вверх. Замерев от захватывающего возбуждения, призывно вздрагивая внутри соединившего их тела, и, не отрывая глаз друг от друга, словно между ними никого не было, они наконец задвигались как трутся две вместе сложенные ладони, стремясь все быстрее и быстрее разорвать разделявшую их преграду.
Потом обнявшись они еще долго сидели на кровати и молча курили, не решаясь заговорить.
"Ну, и как?" , - прервал молчание Николай.
"Будто друг друга ебали."
Николай лишь кивнул головой.
"Может, лучше вдвоем?" , - нерешительно спросил Юра.
"Что, вдвоем?" - Николай, нервно размазал по дну пепельницы окурок и опять вынул из пачки сигарету.
"Ну, мы вдвоем, без этой:" , - он кивнул в сторону ванной и, испуганно взглянув на Николая, уже жалея о сказанном, запнулся, опустив голову, и замолчал. Николай загасил недокуренную сигарету, приподнял голову Юры за подбородок и, посмотрев на него в упор, спокойно и серьезно, будто принял важное решение, сказал - "Давай лучше останемся просто друзьями."
***
Часы давно пробили полночь, но Артем, не прерывая Павла, слушал его исповедь. Нависшую тишину, вдруг прервал его собственный голос, - "Уже поздно, оставайся у меня!"
Павел растянулся рядом, сложив под головой руки.
"Постарайся забыть" , - Артем осторожно коснулся плеча Павла.
"Забыть? Да он все время рядом, даже снится. Понимаешь?"
Павел сжал руку Артема и повернулся к нему.
"Это пока ты один" , - попытался успокоить его Артем.
"Как сейчас?" - Павел приподнял голову и, склонившись над Артемом, положил свою руку ему на грудь. Он ждал ответа.
То, что это произойдет Артем понимал и уже чувствовал. Тогда давно, уже почти забытое, и все же влекущее иногда как запретный плод, мелькнуло перед глазами. Но теперь не игра гормонов и не гнетущая тяжесть воздержания заставили его обнять и прижать Павла к себе. Скорее это было чувство такого же одиночества, тревожного и нетерпеливого ожидания, зазвучавшие в его замершем от волнения теле. Вздрагивающие пальцы пришли в движение. Осторожно ступая, как по узкой тропинке, они один за другим приблизились к подножью холма, поднявшегося под узкими облегающими плавками и, взобравшись на самый верх, сорвали, будто высвободили из плена, скрывающий его от самого себя невидимый полог.
Два, измученных одиночеством, и теперь, опьяненных близостью, тела слились в одно, отдавая и принимая себя, проникая одно в другое, поглощая друг друга. Поднявшись на гребень одной взмывшей волны, они, жадно хватая воздух, неслись навстречу другой, пока их истощенные тела, как разбитый штормом корабль, не выбросило на безмолвный берег ночной тишины и они оба застыли, на ошалевшем и притихшем от отчаянных воплей, никогда не испытывавшем такого, супружеском ложе.
Жена Артема была даже рада неожиданно появившемуся в их доме другу семьи. По крайней мере, угрюмое однообразие их взаимного одиночества перестало угнетать своей беспросветностью. Артем как-то ожил и почти перестал докучать ей супружеским долгом, все чаще допоздна задерживался у своего приятеля или, вообще, оставался до утра в его холостяцкой квартире и эта мужская дружба вполне устраивала ее.
Перспектива провести выходные на даче в девичнике подруг жены удручала Артема, и он с надеждой посмотрел на Павла. "Когда ты научился так врать?" - рассмеялся Артем, едва дверь закрылась и, не дожидаясь ответа, прижал Павла к стене коридора, распуская его галстук. "А ты хотел сбежать от меня?" - улыбнулся Павел в ответ, расстегивая на нем поясной ремень.
Рубашки, галстуки и брюки полетели на пол. Обнимая и лихорадочно целуя друг друга, они топтались в коридоре, подталкивая друг друга к двери спальни. Схватив Павла за плечи, Артем толкнул его в сторону широкой кровати. Распластавшись на ней, разбросив в стороны руки и ноги, Павел с удовольствием отдался на волю срывавшим с него трусы и носки рукам, а затем, посмеиваясь, смотрел, как Артем, прыгая на одной ноге, голый, с болтающимся из стороны в сторону вставшим членом, тщетно пытается стянуть длинные до икр носки.
Словно сорвавшись с цепи, Артем бросился между ждущих его раздвинутых ног и, согнув их перед собой в коленях, ворвался в подавшееся навстречу ему нетерпеливо вздрагивающее тело. Тихий стон из приоткрытого рта затих в сомкнувших его губах, когда Павел ощутил всю силу и глубину так возбуждавшего его всегда чувственного проникновения друга. Свившись в клубок, они катались по кровати, подминая один другого, хрипя сорвавшимися голосами, требовали друг от друга и, задыхаясь, обещали невозможное.
Оглушенный оргазмом, упав головой на грудь Павла, еще сотрясаясь всем телом, Артем сначала даже не понял, почему тот неожиданно сбросил его с себя. Только очутившись на полу, он увидел широко раскрытые от испуга глаза и услышал отчаянный шепот Павла, - "Твоя жена!"
Дни и ночи, как искры костра одна за другой улетали в небо, согревая, обжигая и завораживая яркими всполохами. "Может тебе лучше сдать свою квартиру? Ты там все равно не живешь" , - предложил как-то Артем, обнимая Павла. "А может нам тогда уж расписаться и устроить свадьбу?" - рассмеялся Павел поглаживая его встающий член.
Иногда Павел приходил к Артему в спортзал. Сначала они до пота качались на снарядах, а затем, раздевшись догола, проверяли себя на прочность, как скульпторы, вдыхая связывавшие их чувства, во все новые и новые формы своих тел. Павел менялся буквально на глазах, становился все увереннее, скованная в нем энергия, рвалась наружу. Как-то, когда Артем отжимался на шведской стенке, Павел вдруг, как бы шутя, стянул с него трусы, ухватил за ноги и положил их себе на плечи. "Хочешь почувствовать меня в себе?" - улыбнулся он, вынул свой уже готовый к вторжению член и провел им по его заднице. От неожиданности Артем машинально сжал ягодицы. "Давай, не сейчас" , - запинаясь, выдохнул он, пытаясь высвободить ноги. "Я и так давно уже жду, когда ты сам:" , - разочарованно сказал Павел и отпустил его.
Но как-то позже, Артем, несколько смутившись, словно между прочим, обронил:
"Да, я забыл сказать, мне предложили вести дополнительные занятия."
"И что?" - безразлично переспросил Павел.
"Ну, знаешь, лишних денег не бывает, да и пацаны иногда попадаются толковые."
"Настолько толковые, что обнаруживают такие скрытые таланты, что удивляют даже самого тренера?" - усмехнулся Павел и вдруг добавил, - "последнее время я чувствую, что когда мы рядом, ты все равно, где-то далеко, а когда мы вместе - то будто между нами есть еще кто-то" , - и вопросительно посмотрел на Артема.
"Ты бредишь - это от перегрузок" , - недовольно заметил Артем.
Последнее время они действительно сократили "нагрузки" и однажды, когда Артем, уже начав волноваться, на всякий случай позвонил поздно вечером Павлу домой, но, услышав его ровный голос, сначала было успокоился, убедившись, что все в порядке, а затем, просто так спросил, - "Ты что, хочешь побыть один?" - то в ответ услышал, - "Нет не один, ты же знаешь, как я боюсь одиночества."
Артем понял, что Павел был более искренним и честным с ним, чем он сам.
***
"Здорово, дембель?" - Николай крепко пожал протянутую руку и обнял Дениса.
"Говорят ты уже давно вернулся" , - не отпуская Дениса, продолжал он.
"Ну, что молчишь, не рад?"
"Нет, нет, конечно, проходи!" - смутился Денис, увидев старого приятеля.
"Сам думал зайти, да все никак"
"Понимаю" , - засмеялся Николай, войдя в комнату, - "у тебя посевная, наверстываешь упущенное."
"Ты один?"
"Один, один - не стесняйся" , - улыбнулся Денис, пристально рассматривая так возмужавшего за два года старого приятеля.
"Тогда я разденусь?" - Николай вопросительно посмотрел на Дениса и потянул вверх взмокшую под мышками и на спине майку и затем нерешительно посмотрел на брюки.
"Давай, давай" , - кивнул Денис, неожиданно почувствовав как сильно забилось сердце, и тоже снял свои домашние треники.
"Ну и жара!"
"Может по маленькой? За встречу!" - предложил Денис, - "а потом как пойдет"
"Нет вопросов! Извини, сам должен был подумать!" - Николай досадно покачал головой.
"Да брось, ты, это мне проставляться" , - похлопал его по плечу Денис.
"Да, тебе, можно сказать, повезло" , - задумчиво, как бы подводя итог, произнес Николай, поглядывая на часы, - "а то ведь говорят, что там ебут по-черному"
"А, ты хотел, чтобы я и про это?" - криво усмехнулся Денис и вновь подставил свой стакан.
Николай недоверчиво посмотрел на Дениса, - "А тебя того, что ли?" - и красноречиво похлопал ладонью по сжатому кулаку. Потом быстро наполнил стаканы и с любопытством уставился на Дениса. Поняв, что теперь будет самое интересное, он ощутил приятное шевеление между ног, залпом оглушил стакан и нетерпеливо сжал колено Дениса, - "Ну, давай, колись!" "Это тебе на самом деле интересно?" - хмыкнув, Денис опустил голову и увидел вылезшую из под кромки трусов Николая обтянутую тонкой кожей набухшую и слегка приподнятую головку.
Действительно, первый год службы запомнился немногим: подъем, строевая, несколько нарядов вне очереди и все время хочется жрать. Когда перевалило на второй, начались разборки - молодые и старики. Денис старался, как мог, держаться в стороне от всего, что претило ему, как мальчику из хорошей семьи. Это эпизод жизни был для него досадным недоразумением, виной которому был он сам, провалив вступительные экзамены и, возможно, быстро стерся в памяти, если бы: . Он снова стал видеть сны.
