Я подумал, что улыбка у неё ничуть не изменилась, да и вообще Розочка осталась на вид совершенно прежней.
- Ну привет, хорошо выглядишь, - я решил вести себя вежливо, но холодно.
- А ты так просто отлично, такой серьёзный стал.
Я бросил окурок вниз и сделал вид, что наблюдаю за его полётом. Возникла неловкая пауза.
- Как дела? - спросил я, чтобы прервать молчание.
- Да ничего, перевожу вот всё:
- Ну и я перевожу, - наш разговор явно не клеился.
- Ну а с личным как? - спросила после очередной паузы Розочка.
- Да никак, ты знаешь, - сказал я и решив упрекнуть её за некорректный вопрос, добавил:
- Зато у тебя, я уверен, всё в лучшем виде, не так ли?
- Да нет, тоже никак, - Роза улыбнулась. - Но я особенно и не жалуюсь. Работаю, знаешь, много.
Возникла подходящая тема и в течение следующих двадцати мы говорили с Розой о наших переводческих делах. Я рассказал ей пару смешных историй про недавно случившиеся переводческие ляпы, и мы вместе смеялись - как прежде.
С ужасной неохотой я осознавал, что вот уже несколько лет мне не доставляло такого удовольствия просто болтать с кем-нибудь, как сейчас с ней. Я понял что ненависти не осталось, более того - её никогда не было. Оставалась только уязвлённая гордость. Её я решил послать куда подальше и предложил Розочке вечером сходить куда-нибудь вместе. Она согласилась.
Вечером я зашёл за ней шесть, как мы и договаривались. В вечернем платье она было неотразима. Мы зашли в ресторан, ели рыбу и пили красное вино, потом гуляли по ночному пляжу. Мы вели себя как старые добрые друзья - будто не было предательства, будто не было этих четырёх лет разлуки. Она не стала возражать, когда я нежно приобнял её за талию. Я проводил её до номера, а когда она открыла дверь, зашёл за ней, не спрашивая разрешения. Встретив её удивлённый взгляд, я спросил:
- Ты ведь не против?
- Нет, - только и сказала она.
Больше слов не было. Я захлопнул дверь и притянул Розочку к себе. Я прикоснулся своими губами к её жарким губам, наши языки нашли друг друга. Мои руки гуляли по всему Розочкиному телу. Я обхватил её руками за попу и потащил к кровати. Там я медленно и со вкусом раздел её: сначала, лаская языком неприкрытые участки тела, я избавился от её вечернего платья; лифчика на ней не было, и я сразу же смог прильнуть губами к её небольшим спелым грудям с крупными коричневыми сосками, я опускался всё ниже и ниже, ласкал языком её пупок и дошёл, наконец, до самого главного. Я уже начал прощупывать пальцем её щёлочку через влажные трусики, но пора снять их настала только сейчас. Я просунул под них руку и провёл рукой по промежности. Там было уже очень мокро. Я повёл руку вниз, и вот уже трусики лежали рядом Розочкой на кровати.
Я прильнул губами к её лону. Розочка давно не брила промежность, и волосы источали тончайший мускусный аромат - аромат женщины, аромат моей Розочки. На меня нахлынули вкусовые воспоминания институтских лет: именно такой моя любимая была на вкус прежде - чуть солоноватая, терпкая. Я бешено работал языком, обрабатывая её клитор и периодически спускаясь ниже, чтобы проникнуть языком глубоко в её лоно.
Я решил сделать то, чего никогда раньше не делал. Не знаю, что на меня нашло, но я чуть сильнее раздвинул Розочкины ноги, чуть выше поднял её попку и провёл языком вокруг её ануса. Розочка застонала. Я совершил ещё один круг языком и перешёл к обработке самой дырочки, я водил по ней языком, целовал её губами и даже смог проникнуть кончиком языка вглубь на сантиметр или полтора. Розочке всё это явно нравилось - она не говорила ничего, а только стонала.
Вернувшись губами и языком к её клитору, я ввёл указательный палец в Розочкино влагалище, взял оттуда смазки и размазал её по всей её промежности, в том числе - вокруг ануса. Ещё раз хорошенько увлажнив пальцы, я вновь ввёл указательный палец во влагалище, а средний - в задницу. Роза задрожала. Я и сам едва ли не дрожал от возбуждения. Прежде мне не доводилось делать ничего подобного ни с Розой, ни с двумя более поздними моими подружками.
Перегородка между влагалищем и прямой кишкой оказалась довольно тонкой. Через неё мои пыльцы очень хорошо ощущали друг друга. Я стал шевелить ими, подражая движению ножниц, а языком стал сильнее теребить Розочкин клитор. Роза пришла в настоящий экстаз, она кричала и извивалась. Так она прежде никогда со мной не кончала.
Как известно, женщины отличаются от мужчин тем, что первый оргазм для них - вовсе не повод для перерыва, а лишь аперитив, повод переходить к другим действиям. Сбросив с себя остатки одежды, я встал на кровати на колени возле Розочкиной головы и провёл головкой члена по её губам. Она откликнулась, сначала губами, затем языком, а затем привстала и стала смачно сосать мой член, не забывая при этом теребить одной рукой яйца, а второй держать основание орудия. Её шершавый язычок так умело бегал вокруг моей залупы, что очень трудно было не кончить. Но кончать в мои планы пока не входило, и я остановил Розочку.
Поставив её раком, я с ходу вошёл в её влагалище. Там было влажно, жарко и туго. Фрикции доставляли мне неимоверное наслаждение, какого я не смог бы получить ни от одного другого женского лона на земле. Руками я схватился за Розочкины груди и бешено наращивал темп. Чтобы не кончить, я пытался думать о переводах. Роза же такими глупостями не страдала и кончила во второй раз. Мышцы её влагалища сокращались и моему члену стало ещё приятнее.
Я подумал, что Розочка уже получила своё и решил перейти к намеченной неожиданно цели - коричневому цветочку её ануса, где сегодня уже побывал мой палец. Я вынул член из влагалища, и стал медленно погружать его в Розочкин зад. Вокруг ануса и на моём члене было много естественной смазки из влагалища, так что дополнительного увлажнения не потребовалось. Когда в зад вошла головка члена и ещё парочка сантиметров, я стал совершать медленные движения вперёд-назад. Я постепенно увеличивал амплитуду и вскоре засадил ей в жопу член по самые яйца. Это было совершенно новое, неизведанное ощущение, совсем не такое, как во влагалище.
Я посмотрел на Розу и мне показалось, что для неё это ощущение не было таким уж неизведанными, хотя и явно доставляло ей наслаждение: она упёрлась локтями в кровать и тихо постанывала. Я понял, что не могу больше сдерживаться и стал спускать Розочке прямо в прямую кишку. Кончал я долго и излил, наверное, очень много семени. Когда я вытащил член, оно стало медленно вытекать из ануса и стекать по Розиной ноге.
Я лёг на спину и прижал мою девочку к себе:
- Было здорово, - сказал я и так нежно как только мог поцеловал её в губы.
Роза прижалась ко мне, свернулась в клубок как котёнок и заплакала.
- Ты чего? - спросил я. - Я тебе не сделал больно?
Я подумал, что не стоило, наверное, так грубо трахать её в зад.
- Нет, всё было прекрасно, - сквозь всхлипывания сказала Розочка. - Мне никогда не было так хорошо, как с тобой сегодня. Я такая дура, такая дура... Ты никогда меня не простишь...
- Знаешь, - сказал я после некоторой паузы, - а я ведь до сих пор тебя люблю.
В ответ Роза только ещё сильнее зарыдала. Я не стал ей ничего больше говорить, а обнял её, и так мы пролежали до рассвета.
***
Утром Розочка сделала мне классный минет и проглотила всё до последней капли - как в старые добрые времена. Мы вместе позавтракали и отправились на конгресс переводить. В этот день заседания кончились только к вечеру и времени на прогулки у нас не осталось. Поужинав, мы не сговариваясь пошли в её номер. Я только забежал к себе за вещами.
