- История очень давняя. Это же хата председателя колхоза! А председатель - главный коммуняка в станице. Он, паскуда, подстроил так, что Михалыч под расказачивание пятнадцать лет назад попал, вообще, много казаков от него пострадало. Злейший враг Рейха, этот председатель. Миссия, однозначно.
- Интересно... Значит семью, председателя пощадили до самых этих пор. Почему не расстреляли в первые дни нашей власти?
- Хм... Всё дело в Михалыче. Информация же через него сочилась, осведомители работали только с ним, а потом уже доклад ложился на стол Курта. Он выжидал, когда Алексей Тимофеич с гор спустится самолично. Знал ведь, что обязательно придёт, свою семью из станицы вытащить. Можно еще сигаретку, вкусную?
- Курите, курите, ради Бога, даже не спрашивайте. Расскажите о миссии, но только очень подробно, в деталях.
***
Алексея Тимофеича сдала Мартыниха, соседка ихняя. Она припозднилась на огороде, глубокая осень, скоро морозы станут, а буряк еще на грядках. Глянула - тень мелькнула у забора. Пригляделась. Батюшки! Тимофеич, собственной персоной. Таится, крадётся, на крылечко шасть и стучится тихонечко. А стерва его и выскочила в ночнушке. Страм. Это Мартыниха в красках Михалычу так и рассказывала. Михалыч еле бабку спровадил, приказал ей занять пост и наблюдать пока они в доме. Не опоздать бы, тут мухой надо действовать, Тимофеич тоже не дурак, в этот же час и свалит, нечего по станице шарахаться, заметут же. А ведь заметём!
- Миссия. - Буднично сказал нам Михалыч.
- Маришку не троньте! - Взмолился Иванко.
- Это почему же?
- Люба, она мне... - после некоторого смятения промямлил Иванко.
Михалыч так на него посмотрел, словно сейчас и его из шмайсера свинцом нашпигует. Иванко тут же и протух, сник. Эх, Иванко, сожалею. С детства девчонку знать, на речку голышом бегать, влюбиться наконец и, потерять. Но тут уж с Михалычем лучше не спорить, они его давние враги, а врага лучше повесить.
***
- Значит, Вы считаете, что Иванко был влюблён в эту девушку?
- Я не считаю, я знаю. Они же с мальства вместе по станице шатались. Что младше она его на три года, так в самый раз. Девка-то созрела...
- А почему Иванко в полицию пошел служить, если он с дочерью председателя встречался?
- А! Это я его притащил. Мы с ним дружили в школе. На два года младше меня, а соображалка работает, что надо. Я ему сказал, что семью и близких родственников полицаев немцы не трогают. А еще сказал, жратвы от пуза, плюс выдадут настоящий автомат и патронов немерено. Водил его к речке пострелять по банкам.
- Как вы думаете, не мог Иванко выстрелить в спину Курту, так сказать, за любовь?
- Никак нет! Его с нами небыло тогда, Михалыч его всячески отсылал по разным пустякам. Жалел, видимо пацана, чтоб не видел, что мы с ними делаем. А на этот раз, Иванко бегал к бабке Степаниде, за очередной бутылью самогонки.
- Как получилось, что взорвалась граната в сенях?
- Ну, Курт так решил, что их лучше взорвать в собственном доме, а потом сфотографировать результат, такой фотографии у него в коллекции, еще не было. Все вышли в сени, меня отправили на улицу, посмотреть, нет ли прохожих. Курт вырвал кольцо, тут всё и случилось.
- Кто в сенях был в этот момент?
- Курт, Михалыч, Мыкола и Митёк.
- Кто из них остался в живых?
- Мыкола, если то, что от него осталось, можно назвать живым... Курт оказался довольно живучим, у него хватило сил выползти из сеней на крыльцо, там он и умер.
- Значит, Вы не видели, кто стрелял в спину Курту?
- Нет.
- Когда можно будет допросить Мыколу?
- Наверное, никогда. Он так еще не пришел в сознание, помрёт, скорее всего.
- А Иванко?
- Никак нет, герр оберлейтенант, он сейчас в горах, и может быть партизаны, его уже расстреляли.
- Хорошо, идем дальше. Рассказывайте.
***
Операция проходила бесшумно, нам не нужна суматоха в станице, ну и лишние кривотолки со сплетнями. Всё должно быть пучком и законно. Тихими ангелами смерти появились у дома председателя. Свет в доме не горел. Михалыч дал отмашку у калитки, рассредотачивая нас по оговоренным точкам. Обычная работа. Сколько таких операций уже на нашем счету? Я и Митёк с силой навалились на запертую дверь, буквально проломив её одним мощным ударом. Мыкола влетел в сени с автоматом, громыхнул там пустым ведром, пнул сапогом внутренние двери, отступив в сторону. Теперь наша очередь с Митьком. Мы ворвались в дом ощерившись оружием. Нужно не мешкать и не тормозить, на случай если у них тоже есть чем стрелять.
Главное, быстро зажечь свет. У каждого из нас керосиновый фонарь с едва тлеющим фитилём в дежурном режиме. Мы резко крутнули фитили, прибавляя света, рассредоточились по хате. Маришка сидела в постели, сжавшись в комочек и натянув до подбородка одеяло. Они что, никуда не собирались уходить, просто спали? Я метнулся к девчонке и приставил ствол шмайсера в лоб. Если бы вы видели её глаза! Испуганные и большие словно пятаки нового образца с Рейхстагом. Сколько раз участвовал в миссиях - таких глаз никогда не видел. Мыкола с Митьком рванулись в председательскую спальню, через минуту уже выводили насмерть перепуганную тётку Любу под руки из спальни, заспанную, со сбившейся прической. Лямка ночной рубашки соскользнула с плеча, немного обнажая её грудь. В это время в дом вошел Михалыч. Он в своём обыкновении вел себя не хуже Наполеона, гордый и отмщенный. Царь, одним словом.
- Здравствуй, Любаша. - сказал он.
***
Отто устало сжал переносицу двумя указательными пальцами, размышляя. Я с любопытством посмотрел на него и вынул еще сигарету из пачки "Zigarette" прикурил её, затянулся сладким дымом. Пусть немного переварит и задаёт свои вопросы. Я уже нисколько его не боялся. Классный мужик, этот оберлейтенант, не в сравнение с пингвином, добрый и обходительный, нам бы такого в начальники полиции.
- Председателя в доме, разумеется, вы не нашли.
- Нет, не нашли. Мы обрыскали каждый закуток в хате, подвал перерыли вверх дном, даже на чердак лазили и в сарай, и в хлев, Тимофеич словно испарился или...
- ... Или вообще не приходил. - Закончил фразу за меня оберлейтенант. - Ваш осведомитель ошибся или это было нечто другое. Ну, Бог с ним, с этим, сейчас меня интересует всё до мельчайших подробностей. В частности, поведение Михалыча.
- Вы думаете, он пальнул Курту в загривок?
- Ваша задача, господин младший полицай, рассказывать, а не рассуждать. - нахмурился Отто.
***
- Хозяин твой, дома? - Михалыч держался так, словно мы не с миссией пришли, а в гости к старым, добрым знакомым.
Тётка Люба молчала, тряслась всем телом, безвольно повиснув в руках Мыколы с Митьком, ноги у неё отказали от ужаса. Еще бы! Мы так эффектно вошли в хату, я б вообще в штаны наложил.
- Нет, дома? - продолжал Михалыч, усаживаясь за стол, - ну приглашай хозяюшка за стол добрых гостей. Самогонка у тебя, водится?
Михалыч повёл бровями нам и мы кинулись выполнять каждый свою задачу. Я занял пост у дверей на страже, а Мыкола с Митьком стали тщательно обшаривать хату в поисках председателя, ну и поесть же тоже надо. Тётка Люба в изнеможении присела на край кровати к дочери.
- Давай, Любаша, расскажи, где твой мужик и мы уйдём с миром...
- Я не знаю где он... - хрипло сглотнув сухую слюну, проговорили тётка Люба, - он, как ушел на фронт, шесть месяцев назад, я его не видала больше.
- Врёшь, ведь. Он сегодня приходил, - мягко сказал Михалыч, повернулся ко мне и приказал, - Рябой, затопи печку, холодно у них как-то, дрова экономят.
Пришел с задания Иванко и притащил литровую бутылку мутной самогонки от Степаниды. Он тушевался и не мог смотреть в сторону Маришки, низко наклонив голову и бочком, стесняясь передвигался по комнате. Я видел, как Маришка пыталась поймать его взгляд, она молила его. Иванко конфузливо поставил бутыль на стол перед Михалычем.
- Михалыч, пожалуйста... - завёл свою старую песню он.
- Всё нормально, салага, - усмехнулся Михалыч, - я их только допрошу. Тащи стаканы.
Иванко метнулся к серванту и принёс пяток граненых стаканов. Михалыч налил из бутыли один до краёв.
- Пей, - сказал он Иванко, - и давай, дуй за начальником полиции.
- Не надо сюда пингвина! - ужаснулся Иванко.
- Надо! Пей давай и вали.
Иванко с отчаяния выпил этот полный стакан, поморщился, потрясся, потопал ногами - самогонка у Степаниды ядрёная получается - и ушел вызывать пингвина. Появились Мыкола и Митёк, они уже перетряхнули весь дом.
- Тимофеича нет, самогонки нет, из жратвы, лишь мешок картошки в подвале и сало в сенях, - отрапортовали они о выполненном задании.
- Это тоже ничего, поджарь картофанчика нам, Рябой, с салом. - Поднялся со стаканом самогонки из-за стола, подошел к женщинам на кровати, опять заговорил с тёткой Любой. - Слышь, чаривница, я на тебя зла не держу, как получилось, так получилось, но твой мужик мне должник по жизни, а долги, отдавать нужно.
***
- Стоп, - прервал Отто меня на полуслове, - почему Михалыч не должен держать на неё зла, почему так получилось?
- История, широко известная, герр следователь. Тётка Люба была невестой Михалыча, до расказачивания, а Тимофеич, потом в жены её взял, через неделю, как сослал Михалыча в Сибирь.
- Странно, что у него к женщине, не осталось никаких чувств. Почему пришел с миссией к своей бывшей невесте? В его власти было спасти её.
- Обидно же! Тебя на пятнадцать лет в ссылку, а твою невесту берут буквально через неделю в жены. И кто? Тот, кто сослал! Она же предала его. Да я бы вообще, грохнул, как только вернулся. А он, мужик с железными нервами, ждал, когда все соберутся, вместе. Но не получилось замочить главного виновника.
- Понятно. Дальше рассказывайте.
***
Я уже затопил печку, она жарко пылала, раскалив докрасна чугунную, треснувшую между блинами плиту. Занялся картошкой. Обожаю жареную картошку с салом, туда бы еще лучку и петрушки, вообще ужин короля.
