- Деда, а ты видел этих голорезов из "Бранденбург-800"?
- Да как тебя сейчас. Здорово они нам напакостили, но и у нас были умные люди и мы с ними стали "разбираться". Например, едет грузовик "Ярославка", полный солдат, командир в кабине, все чистенькие, да у "ППД" лакированные приклады, а вот ремни - они брезентовые. Уже сигнал. Да и чётко по-русски из них около половины понимало и говорило. Так что кто на вопрос не отвечает - второй сигнал. Так что сразу - огонь на поражение.
Мы с дедом сидели на чердаке его большой дачи. Да тут я такую комнату оборудовал и постоянно приглашал сюда своих подруг, "пообщаться", естественно - с ночёвкой. Да и мои 19 лет нужно отметить! Маман моя возмущалась и была против, а вот дед - совсем наоборот. Мамочка моя даже как-то решилась на хитрый шаг, по её мнению - пришла она как-то она из гостей весьма "подшафе", позвала меня, мол поговорить и сорвала мне свидание с такой аппетитной доярочкой! Так что я решил этот вопрос по-своему - у меня сейчас период гипер-сексуальности! Вскоре моя маман лежала на животе и тихо повторяла свою обычную в таких случаях "серенаду":
- Ой, что ты делаешь, Петечка? Ой, зачем ты... Не снимай трусики мои, не нужно... Ой-ой, как хорошо... Перестань, не нужно... Какой ты бессовестный, это так плохо... Ой-ой, как мне хорошо стало, не останавливайся, продолжай, ещё немного и я скоро кончу... Негодяй... Ой, как мне хорошо...
Ой, только в меня не кончай, ой, какой ты страстный... Кончай мне в попку, только смажь... Ой, как мне хорошо-о-о... Только в меня не кончай... Развратник ты, Петюнчик... Но как мне хорошо... Слазь наконец с меня, разлёгся, как на собственной...
Вот теперь она меня не трогает, Зато я могу её "потрогать", когда организм мой потребует. Кстати, в постели с моей мамочкой получше, чем с моими местными подругами, да и в попку они мне не дают - сливай мол в полотенце. А попка у мамули классная! Но вот сегодня я обошёлся без своих подруг в этом селе и без мамули - потрясающе интересный рассказ моего любимого деда! Мы здесь обычно проводим свой отпуск, папка приезжает только на выходные. А мы с дедом сидим на чердаке, тут прохладно, есть квас, также есть и покрепче, полно еды и я с восторгом слушаю воспоминания моего уже сильно захмелевшего, моего так любимого деда...
... Как-то под вечер мы в заслоне останавливаем "эмку". За рулём сержант, рядом капитан НКВД, сзади весьма миловидная блонддинка - мол, жена этого капитана. Я был старшим лейтенантом, командиром погранзаставы, нас за три дня до войны отправили в тыл, ставить такие вот заслоны - значит ждали войну. И так обосрались! Все потом говорили, что вместо обороны упрямый до идиотизма и туповатый начальник Генштаба Жуков кинул всю танковую армию в наступление. Кретин! Да без снарядов, да без горючего, почти без патронов и без жратвы. Голодный солдат - это совсем не солдат!
Но я отвлёкся, внучок... Смотрю, у дверцы машины висит маузер, на нём пластинка с гравировкой "Товарищу Леоненко от руководства ОГПУ". А это мой начальник погранотряда, значит его уже того... Я почесал пальцами левой руки правое ухо - будем брать "языка", остальных - в расход! Старшина Сергеенко и сержант Хрусталёв ножами аккуратно ликвидировали капитана и сержанта, а блондинке я, как меня обучил сам Харлампиев, "успокоил" - ловко я прижал этой красотке сонную артерию, чуть-чуть, она обмякла и мы машину к нашему штабу.
Один только я из командиров оказался, наш майор Леоненко значит погиб, капитан наш просто пропал после налёта "Юнкерсов", так что парни отправились к нашему новому блок-посту, а я занялся допросом. Блондиночку звали Валерией, я связал ей руки сзади и крепко и, как только она очнулась, подтащил машине. Смотри мол, они уже готовые. И не надо мне ничего рассказывать - расстегнул им гимнастёрки, а там немецкая форма. И твою "легенду" мне уже не нужно рассказывать! Ну что, говорю, делаю тебе снисхождение. Какое? Так смерть свою выбирай сама - пулю в лоб, ножом зарезать или у стенки из винтаря грохнуть. А какая красивая прибалтиечка оказалась, я только сейчас её рассмотрел. Затащил я её в дальнюю комнату и бросил на кровать, мол, сейчас мы с тобой разберёмся, если будешь молчать...
- Дорогая Лера, это твоё настоящее имя. Так вот, догматизмом я не страдаю, так что сейчас займусь способами унасекомления врагов нашей страны. Проверил я своё оружие, пощёлкал предохранителями и тут эта Лера "поплыла", рассказав о задании. Затем она неожиданно позвала меня. Оборачиваюсь на её голос - интересный коленкор! Руки, связанные сзади, она ловко, прямо как гимнастка, протащила под своей попкой, и, лёжа на спине, не менее ловко достала из чулка маленький хромированный "Браунинг", держит его пальцами. Так что, как обычно говорится - теперь она банкует. Хорошо, говорю, вот моё оружие тебе, а сам смеюсь. Потом, швырнув ей в лицо свой трофейный "Люгер", быстро забираю у неё оружие. Ну, вот дорогая, во-первых, твой пистолетик стоит на предохранителе, так? А во-вторых, патрона в стволе нет, так? Так как ты стрелять хотела? А пугать меня нечего, я пограничник, очень пуганный уже... Каждый день перестрелки у нас!
Она заплакала так тихо, поняв, что проиграла, а видок ещё тот! Ноги, согутые в коленях, она чуть расставила, чтобы вытащить из чулка пистолетик этот, юбка задралась к талии и ножки её красивые открыты полностью, трусы розовые тоже. А ножки - это тоже оружие женщины! Чулочки были с кружевной резинкой и красными бантиками впереди. И тут я почувствовал, что моему члену стало весьма тесно в галифе, аж ширинка трещит. Так эта шпионка-диверсант подлая всё поняла и позвала меня поближе, горячечно зашептав:
- Товарищ командир, миленький, не убивайте меня! Я и жизни ещё не видела, я совсем молодая, меня насильно в эту разведшколу затащили, в этот чёртов немецкий "Брадендург", туда тащили всех, кто немецкий и русский языки знает. Я всё вам расскажы, я всё помню, что слышала, у меня хорошая память. Только не убивайте. Я Вас умоляю, я всё для вас сделаю! Возьмите меня, как хотите... Я так жить хочу!
Вот уж это воздержание! Не выдержал я, лёг с ней рядом.
- Ты же сама наверное этого хочешь? - с этими словами я опустил руку на её животик, немного погладил и стал опускаться еще ниже. Заодно я освободил ей руки. А какая вкусная у неё грудь! Я впился ртом в её сладкую горячую грудь, как голодный младенец.
Пройдясь поперек кружевного пояса, я дошел до её горячей киски и стал пальцем массировать её клиторок, гладил её ножки сквозь тонкую ткань чулок, при этом покрывал поцелуями и лизал её плечико и сладкую шейку, какая она вкусная!
Моя пленница начала учащено дышать, прикрыв глаза и схватившись своей нежной ладошкой за мой член. Я начал все активнее тереть этот чудный бугорок и вот её половые губки разошлись, открыв <вход>. Я прошелся пальцем дальше и погрузил его в дырочку, из которой уже так активно текла влага. Тут же и подключив к действию второй палец, я совершил пару быстрых таких возвратно-поступательных движения и скоро в её плотном отверстии было уже три моих пальца. Мы лежали таким образом, что Лера одним боком лежала на мне, положив голову на грудь. Одной рукой я приобнимал эту такую соблазнительную негодяйку, которая поклялась помогать нашим, поглаживая её вроде хрупкое, но такое сильное плечико, а пальцами второй надрачивал её нежную, горячую и узкую писечку.
Она же тем временем нежно гоняла шкурку моего каменного члена, который, как мне казалось, всё продолжал расти. Меня до ужаса возбуждало происходящее - мы с Лерой сейчас занимаемся взаимной маструбацией. Меня все больше заводило ощущение того, что я обнимаю и доставляю удовольствие женщине, хотевшей ранее убить меня, мне нравилось ощущать как так сильно извивается и стонет это её тугое и сладкое для меня тело. Мягкие, но в то же время упругие стенки узкой горячей вагины сокращались, нежно сжимая мои пальцы. Я загонял свои пальцы практически на всю длину, в эту развратно хлюпающую вульву, попутно массирую большим пальцем этой же руки её клитор.
- Войди в меня, я очень-очень соскучилась. Мой муж погиб в Варшаве, я так страдаю, только не убивай меня, я так хочу жить, - её горячечный шёпот и я уже у неё между ножек. И, как писал один писатель - и пусть весь мир подождёт! Мы с ней слились в одно целое! Как мне стало чудесно!
От длительного вынужденного воздержания я был как дикий зверь, дважды подряд кончив в лоно Леры. Она шептала мне на ухо, что балдеет от ощущения моего горячего семени в своей матке и хочет стать мамочкой. а не воевать. Потом она поласкала мой опавший член своим ротиком, немного вначале напугав меня, но от чудесного удовольствия я вновь взбудился. Ну а Лера теперь встала "рачком". Как только она кончила, похоже тоже сильно соскучилась по сексу, я нахально всунул своего "бойца" между её худых ягодиц, в тугую дырочку её попки. Лера громко охнула, было туго, но я вошел до конца и стал вновь изливаться.
Вскоре мы привели себя в порядок, а я посадил Леру за стол и сунул ей несколько чистых листов бумаги и три карандаша - пиши всё, подруга! Явки, пароли, тайные склады, все схроны, всё, что помнишь. А тут она попросила поднять заднее сидение, там два портфеля, в одном полно денег, а во втором полно золотишка, они ограбили по дороге банки и юведирный магазин. Положив четыре исписанных листа в свою новую командирскую сумку, я предложил ей поесть - мы оба сильно сейчас проголодались. Да в сумке капитана полно отличной польской колбасы! Мы её называли полевая сумка-планшет, а в ней были не карты и документы, а колбаса. И, самое главное - в бардачке "эмки" подробные карты, их безнаказанно снимали немецкие самолёты-разведчики, ведь их запретили сбивать.
И тут, как только мы поели, Лера подскочила и взвыла: "Бежать нужно! Вскоре именно тут будет большой немецкий десант! Собирай своих и убегаем!". Я сказал своим на посту. что поступил новый приказ и мы сдвигаемся - немцы прорвались! Отъехав на пять километров, мы в бинокли увидели высадку большого десанта, всё небо было в парашютах. даже недалеко от нас опускалось трое парашютистов. Но наши "ППД" прострочили свою песнь смерти и мы стали собирать трофеи. Забрав их документы, оружие - МП-38 "Эрма", большой мешок десантников с боеприпасами и сухим пайком, мы рванули к штабу армии.
