Это случилось летучей порой золотой осени, в один из тех чудесных дней, когда лето уже распрощалось с природой до будущего года, но солнце ещё пригревает, и всё живое стремится насладиться последними тёплыми деньками перед месяцами слякоти, стужи и мрака.
Приятелей было трое: Жентос, Пончик и Вялый. "Пышное природы увядание" не волновало их нисколько. Они бродили по парку только потому, что свалили с уроков, а идти было особо некуда. Жентосов батёк сегодня был дома, и, если бы сын вместо уроков заявился домой, да ещё со своими уродами-дружками, уже вечером его задница стала бы полосатой, как у зебры. Жентос боялся, если друзья вдруг узнают, что его, семнадцатилетнего верзилу, лупцуют ремнём как малолетку, и мечтал когда-нибудь убить родителя.
У Пончика родителей не было вообще. Вернее, они были, но далеко. Мамаха уехала блядовать в Москву вскоре после рождения сына от неизвестного отца, так что Пончика воспитывала бабка, полусумасшедшая тугоухая алкашка. Находиться с ней в одной квартире было тошно, потому что от неё воняло говном, ссаниной и старостью. Она целыми днями вела беседы с воображаемыми друзьями. Можно было затусить у Вялого, но до него было далеко ехать. Поэтому пацаны купили две бутылки "путинки" в магазе, где продавщица их знала и отпускала им алкоголь, и пошли в парк заниматься тем, что называется "пинать болт".
Одна бутылка вскоре закончилась, и Жентос расхерачил её об фонарный столб, воображая, что бьёт по башке своего папашку. Вторую бутылку решили распить в беседке, которая стояла на уединённой полянке. Три товарища побрели туда на заплетающихся ногах.
Беседка уже была занята. В ней на скамеечке сидела женщина лет сорока пяти и читала книгу. Рядом стояла инвалидная коляска. В ней, подставив асимметричное личико солнцу и улыбаясь, сидел ребенок-инвалид. Ему было лет тринадцать, он был полненький и с длинными волосами, но было не понятно, мальчик это или девочка.
И тут Жентос сказал (он всегда был заводилой) :
- Пацаны, давайте их вые6ем! Чё-то ебатся хочеться как волку, бля!
Если бы не водка, даже такому отморозку не пришла бы в голову такая дикая мысль. А если бы и пришла, он бы постеснялся ее произносить. Но в организмах трёх прогульщиков бушевал алкоголь и гормоны, и друзья одобрительно загоготали.
Они направились к беседке. Женщина почуяла неладное и хотела уйти. Но дорогу ей преградил Вялый.
- Ты куда намылилась, блядина? Это наша беседка, а ты тут сидишь со своим высерком! Кто разрешил?
Женщина заплакала:
- Мальчики, миленькие, хорошенькие, отпустите, пожалуйста! Я отдам все, только отпустите и не обижайте Женю!
- Мы всё своё заберём. А ты, сучка, молчи, а то пожалеешь что на свет родилась! - пригрозил Жентос и достал нож. Нож был тупой и щербатый, а пользоваться своим "оружием" малолетний отморозок не умел совершенно. Взрослому мужчине и даже ровеснику "разбойников" не составило бы труда отобрать у него "оружие" и засунуть ему же в задницу. Но женщина была загипнотизирована страхом и не пыталась сопротивляться.
- Раздевайся, мразь, пока тебе и твоему отродью кишки не выпустили! - Жентос харкнул в лицо женщине. Всхлипывая, та расстегнула плащ, зачем-то аккуратно сложила его на скамейке. - Ну, хули тормозишь? Всё снимай! Счастье тебе, старуха, ебать тебя будем!
Тем временем Пончик и Вялый подняли из коляски ребенка и, посмеиваясь, стали срывать с него одежду.
- Тьфу бля... это пацан! да он еще и обосрался! - гоготнул Пончик.
- На, оботри ему сраку! - Жентос бросил приятелям блузку женщины. - Ну ты, курва, если ты через шесть секунд тут не будешь голая стоять, я тебе зенки погашу, поняла-нет?
Женщина, тихонько подвывая от сдерживаемых рыданий, расстегнула лифчик и стянула колготки с трусиками. Сапоги мешали, но она не сообразила их снять.
- Мальчик, девочка - да какая в жопу разница? В жопу - никакой разницы! - сказал Жентос. - Эй ты, шлюха! Иди сюда!
Женщина хотела подойти, но запуталась в колготках и белье и упала. Под гогот пацанов она подползла к своему обнажённому сыну и Жентосу, который стоял над ним с расстёгнутыми брюками.
- Ну-ка дрочи мой хер! - приказал Жентос.
Женщина взяла в руку его половой орган и стала его возбуждать.
- Погладь мне яйца! И скажи, какой я классный и ты меня любишь! - сказал хулиган.
- Ты такой классный... я тебя люблю! - пролепетала несчастная. - У тебя такой твердый член, он так классно стоит! и такие славные яички!
- Харэ! - сказал Жентос. Обеими руками он обхватил попку инвалида, который носил его имя, и принялся пихать свой член в анальное отверстие.
Подросток-инвалид жалобно закричал. Двое парней, оставшихся пока не при делах, ободрительно загоготали.
- Успокой свое отродье! - прикрикнул Жентос. Женщина, глотая слезы, стала гладить сына по голове, приговаривая - "Женечка, не плачь, не бойся, деточка, я с тобой, все хорошо!" Женя уже не кричал, а тихо поскуливал, по щекам его текли слезы.
- Эй ты! Ну-ка, поласкай мне ещё яйца, а то что-то херово стоит!
- Какие милые яички! - сквозь слезы говорила женщина, лаская мошонку мучителя своего сына. - Такие мягкие и нежные! Такие приятненькие! - Она поняла, что чем быстрее насильники удовлетворятся, тем быстрее закончатся муки ее ребенка. Поэтому она, превозмогая ужас и отвращение, стала лизать заднюю стенку мошонки Жентоса, а потом - его анус. Когда ее язык раздвинул сфинктер и проник вглубь, Жентос закричал от удовольствия и кончил.
Он извлек из попки юного инвалида свой член, перепачканный каловыми массами, кровью и спермой.
- Чё пацаны, кто еще хочет глину помесить? - спросил он.
- Не, мы лучше эту мочалку отдерем! - сказал Пончик.
Он подошел к женщине, схватил её за волосы и опрокинул на землю. Женщина упала на бок, закрыв лицо руками. Пончик устроился рядом с ней, спустил штаны, приподнял левую ногу женщины и стал водить головкой своего члена по ее половым губам.
- О, смазочка пошла! Ништяк!
Он толкнулся толстой задницей и вошёл внутрь. Женщина закричала
- Классная сучка! Вялый, давай пристраивайся сзади! - крикнул Пончик.
- К тебе? - гоготнул Вялый?
- Омудел, что ли? К ней! У неё жопка свободная.
- Нет, мне больше твоя жопка нравится! - с этими словами Вялый перевернул своего друга и его жертву так, что женщина оказалась лежащая на земле. Затем рывком спустил до щиколоток штаны Пончика и сорвал их. Голый до пояса Пончик пытался сопротивляться, но Вялый навалился на него сверху и принялся настойчиво вталкивать свою балду в сокровенное отверстие друга.
- Сука! Пидорас ебучий! - кричал Пончик, который чувствовал, как его анальная девственность сдается перед чужеродным напором. Он мог бы оставить свою жертву и оттолкнуть возбуждённого приятеля, но почему-то не делал этого.
- Сам ты пидорас! - бормотал Вялый.
- Ладно, пацаны! один раз не пидорас! - посмеивался Жентос. От вида этой оргии он снова начал возбуждатся. Он сорвал с Жени всю одежду. Полное тело подростка-инвалида возбудило его, и он повторил то, что уже сделал.
- А... я... кончаю! - прохрипел Пончик.
- Я тоже! - отозвался Вялый. - Давай вместе!
- Давай!
- Эй, меня подождите! - крикнул Жентос. Ему хотелось кончить вместе с друзьями, поэтому он послюнявил палец и стал щекотать себе задницу, осторожно вводя его в задний проход. Ощущения были фантастическими. Другой рукой он схватился за половые органы своей жертвы и с изумлением заметил что Женя тоже возбудился. Он стал подрачивать юному инвалиду и вскоре в его кулак брызнула струйка. Тогда Жентос вставил себе палец поглубже и заорал от сильнейшего оргазма. Рядом стонали Пончик и Вялый которые дошли до пика удовольствия.
Удовлетворенные пацаны заставили женщину облизать их половые органы. Потом они забрали ее одежду и одежду ее сына и ушли.
- Сиди тут, пока не стемнеет, - приказал на прощание Жентос. - Если мы раньше тебя увидим - звездец тебе и твоему отродью. И не вздумай мусорам стукнуть, тебе кишки выпустят.
На следующий день они пришли в школу как ни в чем не бывало.
Это был их последний школьный год. Весной они сдали выпускные экзамены, Жентос поступил в экономический вуз на платное отделение: батёк расщедрился. Вялый ушел в армию, а Пончика из-за близорукости не взяли, хотя он и не смог никуда поступить. Когда Вялый вернулся из армии, он сперва полмесяца пил и ничего не рассказывал.
На все расспросы друзей он отвечал "Звездец, пацаны" , дрожал и втягивал голову в плечи. Через полгода он оттаял окончательно и женился на бывшей однокласснице, которая залетела на выпускном вечере от учителя истории и родила девочку. От Вялого у нее детей не было. Говорили, что он вообще не очень любит секс, но жена, кажется, была не против. Муж хороший, покладистый, бухает в меру, зарабатывает немного, но всё отдаёт в семью. А секс - это не главное. Вскоре Пончик и Жентос тоже нашли себе жён. А раз в неделю они тесной мужской компанией встречались в сауне. Хотелось бы почаще, но сауна стоила дорого, это они ещё блядей не брали.
Так прошло десять лет. Как-то раз в один из солнечных октябрьских дней они пришли с жёнами и детьми в тот же парк на ту же полянку - жарить шашлыки: у жентосовой жены был день рожденья. Дети с визгом носились по полянке, играли в салки-догонялки. Мужики колдовали над мангалом, а женщины о чем-то беседовали между собой.
- А помнишь? - спросил Вялый и хлопнул Пончика по жопе.
- Иди ты нах, - смущенно ответил Пончик, который к тому времени еще больше распух.
- Один раз - не пидорас! - хохотнул Жентос.
По аллее сухонькая старушка везла инвалидную коляску, в которой сидел полный длинноволосый парень с асимметричным лицом и скрюченными руками.
