- Где твои лимонные дольки? - чужая рука зашарила в складках лиловой мантии и извлекла на свет целый мешок сладостей. Геллерт взял одну дольку и запихал ее прямо...
- А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! - истошный вопль Симуса Финиганна прервал фортепианную сонату. - Дайте мне вольт, срочно, любого калибра! Или сотрите мне память! Мои глаза, мои глаза! - стонал несчастный гриффиндорец. Дамблдор за преподавательским столом покраснел и решил, что впредь будет следить за ментальными щитами лучше.
- А сейчас выступает ученик четвертого курса - Джастин Финтч-Флетчи! - заорал Джастин Финтч-Флетчи, оч-чень быстро выбегая на сцену со здоровой корзиной и дудкой в зубах. Наспех поклонившись и игнорируя шепот Макгонагалл "Кудабля!" , Джастин поправил на голове тюрбан с Волдемортом, уселся на пол, явив миру синие стринги, виднеющиеся из-под низких штанов, и заиграл на флейте. Оглушив половину зала. Мандрагоры в теплице профессора Спраут замерли от восторга. Некоторые же предусмотрительные ученики, имеющие с собой затычки для ушей, вытянули шеи, с интересом наблюдая за действом.
Крышка корзины дернулась, и раздался стук.
- Открой крышку, Джастин! - донесся шепот с гриффиндорского стола. Мальчик глухо матюгнулся и последовал совету. Из корзины молниеносно показалась змеиная голова, и Гарри услышал заигрывающий шепот змеи:
- Превед, крос-с-с-савчеГ!
- Мама! - пискнул Джастин, не ожидавший от змеи такой прыткости, и выронил дудочку, попытавшись отползти подальше от рептилии.
- С-с-стоять, - приказал Гарри змее, которая уже примерилась куснуть Джастина за уползающее мягкое место.
Змейка повернулась к Поттеру с совершенно обалделым видом:
- Это ты мне? А ну-ка повтори...
- Я говорю с-стоять - отравишс-с-с-ся. Ты откуда?
- Этот мудозвон поймал меня в лес-с-суу и ежедневно в с-с-самой жес-стокой форме извращ-щ-щалс-с-ся над моим нежным с-с-слухом, играя на этой х-х-х-х**не.
Гарри хмыкнул, игнорируя тяжелое дыхание возбужденного Рона над ухом. Драко за слизеринским столом почти кончал от звуков парселтанга, а Поттер, спокойно затянувшись, выдохнул пару квадратиков дыма:
- Знаеш-ш-шь, какая тут с-с-скукота. То ли дело кладбищ-щ-щ-ща зимой... .
Но начавшую было налаживаться беседу прервал директор, услышавший возбужденный топот василиска, почуявшего самку...
"Рано ему еще гулять. Дети еще спать не легли..." - подумал Дамблдор, - "Хотя, сидеть сутками в толчке основателя не хотел бы никто..."
- А теперь моя очередь! - радостно воскликнул директор, хлопнув в ладоши. Симус, уже начавший успокаиваться, поперхнулся тыквенным соком и рухнул со скамейки. - Музыку, пожалуйста.
Северус сурово кивнул и взмахнул палочкой.
- Alle warten auf das Licht
Furchtet euch, furchtet euch nicht
Die Sonne scheint mir aus den Augen
sie wird heut Nacht nicht untergehen
und die Welt zahlt laut bis zehn: - зазвучало в зале, и Гарри затащился, притопывая ногой в такт и покачивая головой.
В течение всей песни Дамблдор выдувал из ушей огонь, вытаскивал из носа сиреневые ленты, рисовал светящимися огнями разные надписи в воздухе. Короче говоря, демонстрировал, какой он офигенный и могучий маг современности.
Но тут, прямо посреди выступления (директор как раз вытаскивал из уха Снейпа галлеон) , в зал ворвался Квирелл.
- Там! . . Там Трелони! . . Голая! . . - он мутным взором оглядел зал. - Спешил вас предупредить... - и упал в обморок.
В зале поднялась паника: ученики повскакивали со своих мест, не зная, куда бежать и что делать. Некоторые первокурсники заплакали и начали звать своих мам. Одна только святая троица и Малфой сохраняли спокойствие.
Тут Дамблдор увеличенным заклинанием голосом проорал:
- Тихо! - зал мгновенно смолк, и было даже слышно, как где-то жужжит Рита Скитер. - Никаких криков и паники. Все продолжаем ужин, а я: мне... надо там короче: по делам... все таки член Визенгамота и европейской конфедерации магов, самый сильный волшебник: ну вы поняли... . - и директор выскочил из зала, прихватив с собой Квирелла, что-то шепча тому на ухо, смутно похожее на "где" и "по пояс".
Через мгновение, которое показалось всем вечностью ("Вечность - это смерть" , - подумал Гарри Поттер, поправив на шее массивный анкх) , двери Большого зала распахнулись, и в них застенчиво протиснулся огромный зеленый тролль. Он смущенно шаркнул ножкой и поправил балетную пачку. Хагрид замер от возмущения: он так надеялся, что в этом году конкурентов в балетную труппу при школе будет меньше, что уже заранее практически вжился в роль умирающего лебедя. Драматично заламывая руки и трагично крича, когда на его уроке очередная "тварь дрожащая, божье создание!" пыталась откусить студентам стратегически важные части тела, он представлял себя в свете прожекторов и софитов.
В создавшейся тишине прозвучал надрывный вопль, полный такого отчаяния и ужаса, что Гарри Поттер восторженно ахнул и кинулся к товарищу, достав диктофон:
- Симус, повтори, ну повтори, пожалуйста!! - умолял он, растеряв всю свою готичную загадочность и таинственность.
- Пошел ты в жопу! - верещал Симус, отбиваясь от Поттера. - Я не собираюсь участвовать в этом фарсе! Выпустите меня отсюда!
Тем временем тролль смахнул невидимую пыль с пачки и сделал первое "па", тряхнув при этом пол так, что с носа Гарри слетели готические очки и очень готически чуть не разбились.
- Поттер-Дырявые-Ручки, - скривился подошедший Драко, который уже не мог спокойно сидеть и наблюдать, как все, кому не лень, пытаются трахнуть его Поттера.
- Пошел в ж: - начал было Гарри, как вдруг понял, что интенсивность и сила топота в ньютонах как-то изменилась: Медленно обернувшись, он вдруг увидел... .
Посреди зала, словно легкие бабочки летним знойным днем, порхали тролль и Хагрид:
- Tanz! Mein liebe tanz! Tanz mit mir: - пропел Гарри, с интересом наблюдая за действом.
Подхват, перехват. Вот тролль нежно обнял Хагрида за талию. Прогиб в спинке, с пяточки на носочек, взмах руки, грациозное приседание и воздушный поцелуй: Зал взорвался аплодисментами, и под этот шум к Поттеру пробрался Оливер Вуд. Он схватил своего парня за шипастый ремень и, ежесекундно матерясь и обтирая с израненных конечностей кровь, поволок того из зала под бешеным взглядом Малфоя. Он было поднялся догнать эту мерзкую гриффиндорскую потаскушку, но тут начался второй акт, под редакцией Флитвика, и по залу прогремел шум яростного фламенко.
"Посмотрю пять минут" - решил Драко, растирая кулаки и доставая длинный хлыст.
А тем временем Гарри, влекомый яростно сопящим Вудом куда-то в восточное крыло, отрешенно мурлыкал себе под нос "Vikingland" группы Satyricon. Шум, идущий из зала, постепенно стихал, их окутывала мягкая тьма, а Вуд все вел и вел Гарри, пока тот сам не спросил прямо в лоб:
- Ты меня сначала вымотать решил, а потом трахнуть?
- А как лучше? - потер лоб Вуд, похабно улыбаясь и протягивая трясущиеся ручки к Серебряному мальчику. Тот закатил глаза и широким жестом скинул с себя ремень. Вуд понял, что штаны самостоятельно ему уже не снять, и протяжно застонал, притягивая к себе Гарри. Гарри же меланхолично затушил сигарету о портрет Кавказкой пленницы, которая кричала о том, какая она комсомолка и красавица, и потянулся к штанам Вуда, прокручивая в голове: "В крематориях сжигают тонны порченного мяса". Рывком расстегнув ширинку, стянув штаны вниз и деловито сжав член Вуда в руке, Серебряный мальчик зевнул и вслух подумал:
- Трансфигурацию еще делать, блин:
- О да-а-а-а-а-а-а! - всхлипнул Оливер, подаваясь бедрами навстречу Гарри. А потом, не совладав с эмоциями, схватил того за талию и резко развернул к Запретному лесу передом, к себе задом, быстренько стянув джинсы. Гарри, путем таких нехитрых манипуляций оказавшийся в положении "раком", подпер подбородок кулаками и окунулся в размышления. Но пыхтящий сзади Вуд не давал сосредоточиться, а возвратно-поступательные движения заставляли подбородок соскальзывать с рук, еще больше раздражая и без того нервного гриффиндорца. "И какого х** я поспорил с Гермионой, что смогу провстречаться с этим уродом неделю. А Чжоу: "такой любовник, такой любовник", - мысленно передразнил он рэйвенкловку, - тоже мне... Никакого умения... то ли дело Дрю, сосед-бодибилдер. То была прекрасная ночь... ."
Гарри зевнул и, решив все же принять хоть какое-то активное участие в действе, начал подмахивать, отчего Оливер за его спиной взвыл не хуже гиппогрифа. "Еще бы член у него был таких же размеров" - пронеслась в голове у Гарри мысль. И тут...
- Поттерматьтвоюпроституткаозабоченнаячтобтебязаногудаобстену!! - взвыл Драко, вцепляясь зубами в плетку и подпрыгивая от злости. - Какого хрена?!
- Не на-адо напрягаться, надо ра-адоваться! - поучительно произнес портрет какого-то старца.
- Пошел ты! - взвизгнул Драко, замахиваясь плеткой на Вуда, который с пошлым звуком выскользнул из Серебряного мальчика и поспешно натянул штаны, приготовившись отбиваться.
- Малфой, какого Хулио Иглесиаса ты тут забыл? - спокойно спросил Гарри, проделав аналогичную махинацию со штанами и прислонившись к стене.
- Я-аа-ааа?! - Драко поперхнулся от возмущения, - А ты: ты! . .
- Ja, ja-а, - изобразил Гарри немецкого порно-актера, заставив Драко возбудиться до крайности.
- Пшел! - рявкнул блондин, увидев, что Вуд уже бочком подбирается к Гарри, и хлестнул по полу кожаной плетью. Вуд смылся со скоростью ракеты "Ласточка", откинув и первую и вторую ступень одновременно. А Гарри зачарованно следил за сжимающей плетку ладонью. Что-то такое родное и близкое крылось в этом невинном жесте:
- М-малфой? . . - Гарри неосознанно подошел к Драко ближе, а блондин нервно сглотнул, жадно глядя на гриффиндорца.
- Да, Гарри?
Гарри вдруг дико захотелось, чтобы было не "Да, Гарри?", а "Да, Гарри!", а еще лучше "Да-а-а, Га-арри-и!!".
Драко откинул плетку на пол и схватил Гарри за бедра. Он швырнул его к стене, но гриффиндорец даже не заметил боли - он уже сдирал с них обоих рубашки и штаны. Голой кожей спины Поттер отчетливо чувствовал каждый камень в стене, а Драко целовал его везде: и в губы, и в щеки, и в чувствительную кожу шеи. Портреты на стенах свистели и обменивались поп-корном. Малфой резко развернул Гарри спиной и одним толчком резко вошел в него. Хотелось трахнуть его так, чтобы Поттер забыл всяких мерзких Вудов, чтобы Поттер вообще все забыл. А Гарри и так уже ничего не помнил, с Малфоем было даже круче, чем с соседом-бодибилдером... С каждым толчком, с каждым движением, с каждым вдохом и выдохом он понимал это все более отчетливо. Горячее дыхание Малфоя опаляло нежную кожу, а на бедрах наверняка останутся синяки - так сильно он вцепился в него.
