Глава двадцать пятая.
Забавно. Словно я выиграла конкурс на лучший рассказ, отправилась в Париж и попала под машину. Подобно зашориной домохозяйке Кэти Палмер, героини из моей любимой старой голливудской комедии "Американская мечтательница" , превратилась в Ребекку Райн - супершпионку! Правда, Кэти поклонница детективного жанра.
Хотя нет! Как насчет... Забыла! В общем, кто-то там, "... медленно расстегивает блузку Ребекки..."?!
Если не в супершпионку, тогда - суперманьячку! Вот, уже несколько дней, думаю только о сексе. Приличные женщины, так не поступают. Я уверена! Наверное. Раньше мысли об этом, как и оргазмы, у меня были довольно редки.
Как и Кети, по вечерам, или утречком, люблю нежиться в постели с книгой - мачо с голым торсом на обложке, любовным романом, написанным для нас - женщин! Или посмотреть мелодраму. Предпочитаю комедийную.
Супруг героини голливудского фильма "Американская мечтательница" - зануда планировщик, мало чем отличался от дальнобойщика, если только тем, что был героине мужем. Кети превратилась в Ребекку и нашла свою любовь, а в кого превратилась я? Под какую машину попала и что нашла?!
Для полной ясности рисую картинку! Я сижу на кровати, совершенно голая, думаю, бог весь о чем, - Кети Палмер, она же Ребекка Райн, да там ещё был злодей Виктор! Софи, присев предо мной в одной маечке и истекая влагой из открытой ко мне промежности, снимает с моей больной ноги компресс. Лёша, с только что обкончавшимся членом, пытается ей помочь, а она его отгоняет. Нежно отталкивая, ладошкой по нему же - опавшему члену.
Нет, я попала не просто под машину, как минимум под фуру-рефрижератор дальнобойщика! Полнейший дурдом! Нелька в подобных случаях восклицает: "Девочки! Чему удивляться, где работаем?!". Не в таких эпизодах, конечно, Неля так говорила, - сейчас был перегиб, неудавшийся авторский замысел, но мысленно я повторила её фразу, только без "девочки". Прямо перед глазами стоял мальчик и, что странно, мне не было стыдно, не съедало стеснение, я думала о Кети получившей приз за отличный рассказ...
- Вы, как хотите, а я под душ первая! - произнесла я, вставая, делая осторожный пробный шаг больной ногой.
Боли не было. Обогнув Лёшу, я понеслась в ванную.
- Стой! Танька! Я с тобой... - крикнула Софи.
- Догоняй! . .
Танька! Как было приятно услышать. Мы втиснулись в маленькую комнатку и закрыли двери перед самым носом Лёшки. Прямо, как девочки! Он бурчал, когда Софи нажала кнопку на ручке, закрылась, а я глянула на себя в зеркало.
Волосы спутались, но лицо счастливое. Софи огладила меня по попе. Так сладко, не привычно...
- Соня? - поджимая ягодицы, произнесла я.
- Воду включи...
- Ага, сейчас...
Я крутанула краны, отрегулировала, переключила на душ. Софи скинула майку и забралась в ванну.
- Сонь?!
- Тань, перестань. Спрашивай уж! . .
- Я всё время думаю о сексе...
- И что?
- Мне завтра на работу. Надо халат погладить, колпак накрахмалить, - носить одноразовые нам главврач не разрешает... Куча дел! Вас покорить нечем...
- И что? . .
- А я стою, вижу в зеркало, как ты подмываешься и...
- Залазь...
- Нет, ты скажи: это нормально?
- Нормально...
- Ты и в правду, так думаешь? Или повторила? Я тебе: скажи! - ты и сказала!
- Нормально, если ещё пару дней...
- А потом?
- А потом - Новый год! . . Тебе больничный нужен?
Я взобралась в ванну и обняла мокрую Софи.
- Нет, Сонь... Можно, я тебя, так называть буду? Соней мне больше нравится.
- Называй...
- Я знаю, ты всё можешь, но не нужно, Сонь. Девчонки обидятся. Знаешь, как у нас под праздник, - самый главный, любимый, волшебный, не любят больничных. У всех на него свои планы, мечты, надежды, а тут я - всё им спутаю...
- А нога?
- Совсем не болит! Ты просто колдунья...
Я неудобно переступила и так не вовремя сморщилась.
- Повернись, - проговорила она. - Спину ополосну...
Я повернулась, чувствуя на ягодицах горячие струи воды и её ласковые ладони. Меня никто так ласково не мыл, если только мама в детстве, но этого я почти не помнила. Можно ли сравнивать? . .
Нет, необходимо отвлечься.
- Слушай, Сонь! Ёлку нужно купить...
- Выйдем из ванной. Позвоню. Тебе какую?
Я повернулась и, обмывая под душем грудь, спросила:
- Как какую?
- Мало ли, например, голубую ель,
- Сонь, ты чего?! Обыкновенную, зеленую-презеленую, с запахом хвои...
- С базара?
- Ага... - опустила я руки ниже.
- Тогда Лёшку пошлем.
- Он город плохо знает...
- Помылась? Вылезай...
Я покинула ванную, стянула с вешалки полотенце, обернулась, обыденно и привычно покривлялась у зеркала.
Софи омылась. Закинула ногу на край ванны, но поставить её на пол, между мной и стиральной машинкой, оказалась некуда. Соня хоть родилась не во дворцах, но явно уже отвыкла от минимализма архитектуры моей квартиры.
- Ой, как в одном полотенце выйдем? - всполошилась я.
- Как и зашли...
- Нет, я тебе сейчас принесу...
Я выскользнула из ванной комнаты, давая ей место. Лёшы не было. То ли он на кухне, то ли в зале. Быстренько порывшись в своих "закромах" , я достала из шифоньера новое банное полотенце и тапочки, принесла, подала Софи.
Мы вместе проследовали в прихожую.
- Лёш, ты где? - спросила я.
- Здесь... - раздалось из зала.
- Марш в ванную! Свободна...
В общем, в любовных романах обычно описывают, как они разделись, а мы наконец-то оделись. Я в длиннополый шелковый халат, Софи накинула пеньюар, а Лёша трико и рубашку. Сели на кухне завтракать. В пакете, что принесла Софья Павловна, было столько экзотических сладостей и фруктов! Обожаю киви! Остатки охотничьих колбасок, я достала из холодильника только для нашего общего мужчины.
- Лёш, с двумя голыми бабами, ты не забыл про Новый год? - начала я, составляя грязную посуду в раковину.
- Нет, те... Тань, не забыл. Что-то надо?
- Надо... Ёлку...
- Так он, наверное, города не знает? - сходу включилась в игру Софи. - Не знаешь?
- Плохо...
- Позвоню-ка я Насте.
- Кому?! - произнесли мы с Лёшей, одновременно.
- Насте...
Софья Павловна снова потеряла свой телефон. А где тот, что она мне подарила? Неужели такое заразно?
Мы, наперегонки, пустились искать, чей найдем первым. Про сотовый Софи, - не свой, я вспомнила почти сразу, он остался под подушкой в спальне. Принесла с величавой укоризной в глазках, какая же ты растяпа Сонька!
Общее мытье в ванной сближает. Вы не знали? Обязательно проверьте мою правоту.
- Настя! Доброе утро, моя милая, - проговорила Соня, набрав номер. Лёша хотел покинуть кухню, но она жестом остановила - Ты сегодня свободна? Не сомневалась... Пару часов уделишь одному кавалеру? Какому? - она глянула на смущенного Лёшу. - Стеснительному... Очень... Да... Да... Тогда посылаю к тебе Игорька... Не прощаюсь...
На секунду Соня превратилась в Софью Павловну, женщину, которая знает, чего хочет и чего хотят от неё. Выбрав из списка другой номер, она снова поднесла сотовый к уху.
- Игорёк?! Я знаю, что ты во дворе... Когда тебя должны сменить? Через сорок минут? Нет, - это долго! Поезжай к Насте и привези её сюда. Ты чье тело охраняешь, юноша?! Делай, что тебя велю я, а не мой начальник охраны! Ладно, ладно... Ой, расписал, словно ягоду-малину... Простила. Обернешься за полчаса, и говорить будет не нужно. Обещаю, никуда не выходить, двери никому не открывать... Всё... Жду...
Пока Софи разговаривала с охранником, я подошла к кухонному окну и, через застекленную лоджию, осмотрела пустой двор. Стояло лишь несколько, давно мне знакомых соседских автомобилей и "Ситроен" Софи.
- Он что ночь в подъезде простоял? - удивленно спросила я, пытаясь отыскать следы охранения во дворе.
- Кто? - не поняла Софи.
- Охранник...
- Не видать?
- Нет...
- Молодец! Прибавлю зарплату за то, что не забывает славную школу ЦК!
- Сонь, он же молодой! Какая школа ЦК?
- Зато я, далеко не молода, Тань. Эту школу невидимки выучила досконально, передаю опыт, делюсь им с молодежью... Лёша, чего сидишь?! Настя скоро будет. Одеваться, быстро...
Игорёк вернулся, обернувшись в рамках разрешенного. Мне просто стало интересно, и я засекла время. Через двадцать девять минут в моей прихожей Настя расцеловывалась с Софьей Павловной.
Алексей скромно стоял рядом в своем новом костюме, купленном тёть Тамарой на вещевом рынке. Конечно же, Лёша не выглядел, - совсем не выглядел, на фоне Насти, в легкой, подбитой пухом, модной американской куртке, - отороченный мехом капюшон, и джинсы той же фирмы, заправленные в зимние женские ботиночки на шнурках.
