- Ты чего, Тань? Это же минералка. Может, тебе выжать апельсиновый фреш, или какой-иной?
Я взяла у неё бокал, пригубила.
- Не надо... Сонь, ты только не думай, что я вот такая развязанная пьяньчушка.
- Глупости, Танька! - она села на диван и закинула ногу на ногу, - одну руку локтем на спинку, собрав грудь на одну сторону, в пол оборота ко мне. - Знаешь, о чём я сейчас думаю?
- О чём? - я поставила бокал на столик из стекла.
- Честно?
- Конечно...
- Я думаю, что когда Игорёк отвезет тебя на работу, я завернусь в полотенце, что сейчас на тебе, и, вдыхая твой запах, пару раз кончу на этом диване. Это будет прекрасное завершение нашей незабываемой ночи!
- Оно же уже остынет, Сонь...
- Я его согрею снова. Собой...
- Соня! Так не честно! Мне нужно на работу...
- Иди ко мне... Ещё только начало восьмого, Игорёк домчит тебя до нужного места за десять минут.
- Искушаешь, да?
- Соблазняю и истекаю...
Я поджала нижние губки, чувствуя, как они увлажнились. Это у меня как-то само собой получилось.
Соня раскинула ноги.
- Ну, иди скорее ко мне, Тань.
- Нет, Соня, нет, у нас мало времени - шептала я, когда она сбрасывала с меня полотенце. Как оказалась на диване, рядом с ней, в обнимку, я не помню.
- Да, Таня, у меня времени ещё меньше...
- Не говори так...
Мы обнялись. Соня стала жарко меня целовать, рука подруги проникла в моё женское естество, а мои пальцы нашли её влажный, возбужденный клитор...
Мы как безумные терлись грудями, обдавали друг друга горячим дыханием, чувствуя, как оно приближалось...
Соня вскрикнула, застонала, прижалась ко мне
- Ещё, Танечка, ещё... - шептала она.
Моё тело плохо меня слушалось, я вся дрожала в истоме от преддверия разрядки, Соня сама прижала мою ладонь к своему клитору, и уже утопая сама в оргазме, я чувствовала, как он вибрирует толчками, пробиваясь через мои влажные пальцы, словно прорастая. Такой тверденький, мокренький и желанный.
Мир перед моими глазами колыхнулся, принимая истекающей промежностью ласки Сони, я дернулась всем телом, душой в таком оргазме, что казалось, никогда из него не вернусь, плыла и плыла толчками, надеваясь на её пальцы всё глубже и глубже...
Мы с ней кричали, рычали, стонали, пока в наших легких не истек воздух, без остатка. Откинулись на спинку дивана, булькали пересохшими губами, не в силах что-то сказать и в то же время, говоря, но из наших уст какое-то время вырывались только ахи...
Затихли. Полнейшую тишину первая прервала Соня.
- Как хорошо, Тань! - проговорила она.
Я открыла глаза. Сонина голова была закинута на спинку дивана, она смотрела в потолок, с уголка янтарного глаза текла маленькая слезинка. Я её слизнула, поддев самым кончиком языка. Сладкая...
- Хорошо, Сонь...
- Может, все же позвоню насчет больничного?
- Не надо! Вечером встретимся, после восьми, у меня дома. Там ёлка уже наряжена. Жуть как хочется посмотреть.
- Я заеду к тебе после обеда. Только с кое-какими делами управлюсь и заеду. Лёшу проведаю, покормлю. Не возражаешь?
- Ты чего, Сонь! - я прижалась к ней.
- Там, тебя и дождусь...
- Ага...
- Тогда одеваться, красоту наводить. Уже полвосьмого.
- На работе, нам яркий макияж не положен, Сонь.
Она посмотрела в мои глаза.
- Его быстро не смоешь.
- А как же быть?
- Ничего. Не переживай. Позвоню вашему главному.
- Ты его только не ругай, Сонь.
- Не буду...
Рассмеялись, соскакивая с дивана. Пора, пора, пора...
Соня быстренько уложила мне волосы, чуть подправила мне косметикой глазки, подчеркнула губы, - ловко у неё это получилось. Игорёк доставил меня до больницы на машине.
Ровно в восемь, я зашла в комнату для медперсонала. Неля уже ожидала меня в медицинском халате и колпаке, теряя терпение. Обычно это я встречала подругу, уже в полной готовности к работе, наблюдала, как она раскидывает в разные стороны сапоги с ног, переодевается, красуясь передо мной обнаженным телом или дорогим нижним бельем. Сегодня было всё наоборот.
На работу, я надела обыденную одежду, джинсы, свитерок, ещё свитерок, куртка, два оборота шарфа, вязаный берет, но на мне были трусики от Армани! В фотосалоне я свои, домашние, хлопчатобумажные, привычные не нашла, торопилась успеть на смену. Соня закинула куда подальше, видно, когда ещё в ночной клуб собирались. Отшутилась передо мной, что продала местному маньяку.
Неля остановила меня, когда я слишком поспешно постаралась спрятать Армани под медицинский халат, но макияж-то никак не спрячешь. Правда, от любопытной Нельки ничего не спрячешь.
- Постой, постой подруга! Покажись! - повернула она меня лицом к себе, и с интересом рассмотрела мои подведенные сливово-фиолетовым цветом глаза, сиреневые губы. - Отпад!!! Где была?
- В ночном клубе...
- В каком? - продолжила допрос напарница по дежурству, вовсе не собираясь останавливаться на достигнутом.
- "Герцог Боуи".
- Это...? - Неля всей грудью вобрала в себя воздух.
- Да, закрытый, вход только по клубным картам... Всё, пошли смену принимать...
- Если ты, Танька, ничего не расскажешь! Считай, больше мы не подруги! Вот...
- Расскажу, Нель, но не сейчас же, не в рабочее время!
- А это? - она сделала круговое движение пальцем вокруг своего лица. - Главный по отделению ходит.
- Не смывается... - выдохнула я.
- Ой, Танька!!! До чая в сестринской комнате я не доживу, просто умру от любопытства...
Мы пошли принимать смену. Как назло, в коридоре нам встретился главврач. Я, как солдат в строю, застегнула самую верхнюю пуговку своего халата и оцепенела от страха.
Пряча глаза, промямлила:
- Здравствуйте...
- И вам, девочки, доброго утра. Татьяна Сергеевна, вы сегодня, просто прекрасно выглядите, - проговорил он с доброжелательной улыбкой, и пошел дальше.
- Чего это он, Танька! - шепнула мне Неля.
- Мы идем работать или...?
- Идем...
Соня всё же позвонила. Но, не ругала. Наш главный был в настроении, значит, смена будет легкая. Ещё бы поспать - немножечко, чуточку...
Глава тридцатая.
Мне удалось немного вздремнуть. В сестринской комнате, после пяти вечера, когда в отделении из врачей остался только дежурный - молодой парень, аспирант. Обычно он закрывался в кабинете психолога, там был компьютер с интернетом, и не выходил до самого утра, если только не случится что-нибудь неординарное. При нём медсестры чувствовали себя вольготнее обычного.
Пойти прилечь меня уговорила Нелька, а так, что ты! Я работница, знаете, какая ответственная! Портреты таких как я раньше висели на доске почета. Кто бы только видел, как, во всём положительная, примерная и сознательная Татьяна Сергеевна куролесила в ночном клубе. Слава богу, не видели... Даст Бог, и не узнают.
Сопротивлялась, как могла, но Неля все же настойчиво спровадила меня спать. Сделала она это, временно взяв мои обязанности на себя, вовсе не из благотворительности, её просто распирало любопытство. В первой половине дня, стоило нам остаться наедине, как она начинала: рассказывай, да рассказывай!
Я отнекивалась, делала вид, что от усталости глаза слипаются, челюсть перед ней на показ, зёвом, вывихивала и "завтраками" кормила откладывая на потом. Наконец, Нелька не выдержала, насильно закрыла меня в сестринской, предупредив: через час ко мне придет, принесет конфеты, - "Мерси" , дорогие и вкусные. Пить будем чай и болтать! Я зевнула, по-настоящему, и покорилась.
Прилегла на кушетку и провалилась, сказалась усталость, спала мертвым сном. Неля меня растолкала, держа в одной руке вскипяченный электрочайник, меня - в другой.
