- Костя, открывай шампанское. Давай сынок шевелись, сейчас куранты бить начнут... .
- сказала мне мама и я взял возле себя бутылку " Советского шампанского", они были расставленны наряду с водкой по всему свадебному столу. Снял с неё проволочную оплетку, слегка сдвинув пальцами пробку на бутылке но не до конца, придерживал её чтобы открыть в нужный момент.
- С Новым Годом, с новым счастьем... .!!!
- закричали все, когда часы кремлевских курантов на экране чёрно - белого " рекорда" тёти Зины, стали бить полночь. Я отпустил пробку на бутылке и она выстрелила в потолок, обливая игристым напитком мне руки и брюки. Стоявший напротив поддатый мужик, открывая бутылку с шампанским, наклонил её зачем-то в бок и выстрелил пробкой, прямиком в пузо толстой колхознице сидевшей рядом со мной. Та заорала и долбанула кулаком мужика по спине. Но на этот пьяный инцидент никто не обратил внимание, потому что в комнате стоял звон бокалов и звук стреляющих бутылок с шампанским.
- С Новым Годом сынок! Чтобы в этом году все у нас было хорошо...!!!
- сказала мне мама и чокнулась со мной бокалом с налитым в нём игристым вином. Все сидящие за столом поздравляли друг друга с наступившем Новым Годом и желали счастья друг другу и здоровья. И никто из присутствующих на свадьбе людей не знал что прошедший год в СССР, был последним мирным годом. А в Новом 1978 году, страна окунется в горнило затяжной и кровопролитной Афганской войны и семимильными шагами пойдёт через эту войну к развалу.
- Пивка, пивка выпей парень. А то к утру тут ничего не останется... . .
- говорила толстая колхозница, подсовывая мне полный фужер пива. От толстой тётки пахло свежим навозом и она все же ходила на ферму, где по - быстрому подоила и накормила коров. Колхозные фермы в Калиновке находились недалеко от деревни, прямо за огородами возле леса. И от дома тёти Зины дойти до них можно было за пять минут, если выйти за двор и пройти через протоптанную в саду тропинку по снегу. Во время перекура доярки сбегали на ферму где подоили и накормили своих буренок, наложив им в кормушки душистого сена сверх нормы. Новый Год он и у животных тоже должен быть праздником.
- Валя, ты что творишь...?
- воскликнула моя мать глядя на толстую тётку, которая дала мне в руки полный фужер как мне показалось пива из за пены текущей с его верха. Но там было не пиво а убойный коктейль называемый в народе " Северным сиянием", бухая колхозница, смешала в одном фужере, водку, пиво и шампанское и дала его мне. Я хотел пить и наивно думая что в нём пиво, выдул его в несколько глотков и по началу ничего не почувствовал.
- А он один трезвый за столом сидит, так дело не пойдёт. Все пьяные и твой сын тоже должен быть пьяным. Чтобы удача была в Новом году Нина... .
- захохатала поддатая колхозница, делая такого же " ерша" Виктору, вертлявому мужику с козлиной бородкой, сидящему рядом с ней. Этот "козлик" так и не оставлял попыток увести мою мать в тёмную комнату и там полапать. И мама Нина шепнула что-то толстухе на ухо и та захохотав сварганила незаметно в большом фужере, тройного " ерша" смешав в нём водку с пивом и шампанским. Хиленький мужик было хотел отказаться от такого угощения, но крупная колхозница обняла Виктора и прижала его к своей объёмной груди, силой заставляя " козлика" выпить весь фужер с намешанным в нём " ершом" до самого дна. И буквально у нас на глазах Виктор сидя за столом, стал клевать носом в тарелки с закуской и его вконце концов увели в отдельную комнату, где на полу спали пьяные мужики в том числе и мой отец. Дом у тёти Зины был ещё царской постройки, добротный из красного обожжённого кирпича.
Комнат в нём было много и сам дом состоял из двух половин. Раньше при царе крестьяне родственники друг другу, строили совместные дома под одну крышу, только с раздельными стенами и разными заходами с торца дома. В Калиновке было несколько таких домов построенных в царские времена под одну крышу. С практической точки это было разумно когда родственники живут в доме подо одной крышей, разделенной друг от друга стеной. Но небезопасно в случае пожара. Если загориться крыша в одном месте, то она сгорит у всего дома. Со временем родня тёти Зины жившая в другой половине поумирала, детей и наследников у них не было и вторая половина дома отошла к доярке Зине и её мужу. Чтобы не ходить вокруг дома по делам в разные его половины. Муж тёти Зины проделал проход в стене разделяющей общую постройку, вставил туда дверь и получился один большой дом со множеством комнат. Где сейчас шла гулянка, в одних комнатах спали пьяные гости, в других резвилась поддатая молодежь. Парни уводили своих девчонок в укромные уголки и лапали их а может занимались чем-то более серьёзным чем банальное ощупование девичьих тел.
- Костя, пошли во двор выйдем покурим сынок. Я смотрю тебя уже здорово разобрало... . .
- сказала мне мать, она встала изо стола и за руку вывела меня из дома во двор. Там в сугробе стояла воткнутая в него ёлка, наряжённая игрушками с обязательной красной звездой на макушке. Играла гармошка, кто был в состоянии плясать, тот плясал а кто не мог уже от выпитого алкоголя, просто стоял и смотрел. Молодые парни и девчонки жгли бенгальские огни и водили хоровод вокруг ёлки
А те кто постарше смотрели " Голубой огонёк " в доме по телевизору установленного на тумбочке в углу зала.
- Кость, я в туалет " по маленькому " сильно хочу, пошли за сарай сходим а то одна я боюсь... . .
- сказала мне мама и направилась за большой сенной сарай стоявший во дворе дома. Я пошёл вслед за матерью так как не хотел оставлять её ночью одну, да и сам хотел после выпитого " ерша" ссать. Снег позади сарая был уже изрядно притоптан и щедро полит мочой. Хотя во дворе дома и стоял туалет, но вместить в себя большое количество гостей на свадьбе он не мог. И за сарай ссать ходили все, мужики и женщины по одному и парами.
- Не уходи от меня, стой рядом и прикрой а то как бы кто не увидел... .
- попросила меня мать, присаживаясь на корточки за сараем. На часах хоть и было уже час ночи и на небе не было луны, но ночь была необычайно светлой, словно бери и читай газету, до того было светло. Мать сидела на корточках и ссала распахнув шубку, а я стоял рядом с ней и прикрывал её от чужого взгляда. Мало ли какой парень зайдет за сарай в туалет и увидит взрослую женщину сидящию на корточках. Я не смотрел на мать и не видел как она мочится, хотя было конечно жутко интересно посмотреть и увидеть вживую её чёрную пизду. Но я боялся разозлить Нину, поэтому стоял рядом и слушал к с шипением плавился снег у мамы под ногами, под напором её горячих ссак. И смотрел на угол сарая из за которого могли зайти пьяные гости.
- Писай сынок и давай покурим... .
- сказала мне мать, вставя с корточек и запахивая шубку.
- Да не стесняйся, я отвернусь глупенький... . .
- засмеялась мама, закуривая сигарету и отворачиваясь от меня к дому. Я тоже от неё повернулся и стал ссать на снег за сараем и не зная зачем, вывел ссаками не белом снегу слово Нина.
- Сдурел что ли? Не хватало что кто-нибудь это прочел... .?
- мать заметила мою писанину на снегу и растоптала её ногой в сапожке.
- На покури лучше малохольный... .
- засмеялась Нина и дала мне в рот окурок своей сигареты со следами помады на фильтре. Я пару раз затянулся докуривая мамину сигарету а она стоя рядом посмотрела по сторонам и распахнула на себе шубку.
- Замерз сынок, вышел в одном пиджаке. Иди ко мне погрейся... .
- предложила мне мать и я подошёл к ней и прижался к её телу, обнимая Нину за спину руками.
- Вот так постоим немного погреешься и пойдём в дом. Я не хочу чтобы ты у меня заболел... . .
- сказала мама прижимая меня к себе. А у меня от тепла её тела, запаха духов закружилась голова. Я чувствовал через кофту у мамы крупные тяжелые груди и мне захотелось её поцеловать. Откровенно лапать мать я побоялся, а вот от поцелуя не смог удержаться и поцеловал Нину сначала в шею а потом в губы и замер обнимая родную женщину, упираясь вставшим членом через штаны ей в живот. Несколько секунд губы мамы были неподвижны а у меня сердце едва не выскакивало из груди, от того что я впервые в своей жизни, целовал родную мать в губы.
Я ждал от неё ответной реакции вплоть до подщечины по лицу за наглость. Но через несколько секунд, мамины губки раскрылись и её горячий и влажный язык проник в мой рот и быстро, быстро заходил в нём. Я чуть сознание не потерял от сладости поцелуя в засос с родной матерью. У меня было полуобморочное состояние и подкашивались ноги, чувствуя на своих губах, мягкие, поддатливые мамины губки и её горячий язык у себя во рту. Всё происходящие было за гранью моего сознания и словами не описать то состояние которое было у меня во время страстного поцелуя в засос с пьяной матерью.
- Ой, идет кто-то за сарай кажется. Стыда не оберешься если увидят как мы с тобой целуемся сынок... . .?
- Нина оттолкнула меня от себя запахивая шубку. И вовремя, за сараем послышался хруст снега под ногами и с угла за него зашла женщина в сером меховом пальто и в белом платке на голове. Это была та самая толстая тётка колхозница, сидевшая рядом со мной в доме за столом. Нас с матерью она не видела, а может так сильно хотела в туалет что не смотрела по сторонам. Тётка распахнула полы пальто задрала юбку и спустив на ноги белые панталоны, присела на корточки возле сарая, смачно пернула и стала ссать. Причём ссала колхозница так сильно что казалось рядом кто-то поливает снег из пожарного брайспойта. До того сильный был напор ссак, вырывающиеся из пизды толстой колхозницы.
- Как лошадь ссыт и ещё пердит дура... . .
- засмеялась Нина и потянула меня за руку в противоположный угол сарая, зайдя за него мать потянулась ко мне на носках и сама поцеловала в губы коротким поцелуем в засос.
- Пошли за стол. Я хочу быть пьяной в эту волшебную новогоднию ночь... . .
