Ирина, сделав несколько глотков через соломинку, оценила вкус коктейля, смотря шедший по телевизору новогодний концерт, начала входить в роль "Красной Шапочки".
Я, подойдя к ней сзади, рявкнул ей под ухо (для пущей убедительности) и схватил за плечи.
- Вот ты и попалась, негодная профурсетка, бабкины денежки просаживаешь, - и, не дав ей опомниться, взвалил себе на плече, и понес в спальню.
Аккуратно скинув ее на кровать, я поворотом ее кисти, заставил перевернуться на живот, после чего завел вторую руку за спину и накинул на ее запястья наручники, обрамленные в мягкую шерстяную ткань.
- Что вы себе позволяете, - завопила "Красная Шапочка" , - а ну отпусти, а то хуже будет;
- если будешь орать, я тебе кляп в рот засуну, - рыкнул я, изображая волка;
- только попробуй, плешивый пес, и ты узнаешь, на что я способна, - орала в голос "Красная Шапочка" ;
- где бабкины деньги? - начал я свой допрос;
- пошел на хрен, пес шелудивый, - орала она и брыкалась ногами.
Я обошел кровать и, взяв кляп с хромированным кольцом, застегнул его на открытом рту "Красной Шапочки". Теперь она могла только издавать нечленораздельные звуки, тяжело дыша.
"Красная Шапочка" перевернулась на бок, чтоб лучше дышать, слюна стекала из ее раскрытого рта, я, подойдя к ней, взявшись за один сосок, крепко сдавил его между пальцами. "Красная Шапочка" взвыла от боли и у нее из глаз брызнули слезы, я, выйдя из образа, вопросительно кивнул Ирине, не переусердствовал ли, на что она кивком головы, выразила свое согласие на продолжение.
Тогда я, взяв два зажима на соски "Пинцет" , использовал их по назначению. Бусинки ее сосков набухли и потемнели. "Красная Шапочка" взвыла от боли и беспомощности, а я, поймав одну из брыкающихся ног, привязал ее к решетчатой спинки кровати, закончив с ней, приступил к усмирению второй, раздвигая ноги Красной Шапочки, я, улучшив момент, провел по ее промежности рукой. Из ее лона текла ручьем смазка, что подтверждало мои догадки, о ее возбуждении. Привязав вторую ногу, взяв резиновую надувную пробку, я ввел ее во влагалище "Красной Шапочки". Такого развития ситуации она не ожидала, но издала безудержный стон. Осторожно нагнетая грушей воздух в пробку, я продолжал требовать от "Красной Шапочки" указать мне место, где находятся украденные ей деньги.
По мере заполнения резиновой пробкой влагалища Красной шапочки, она сгибала ноги в коленях, дабы облегчить свои муки. Накачав до предела резиновую пробку, я начал подергивать за цепочку, соединяющую два зажима на сосках, "Красная Шапочка" взвыла от боли, тяжело дыша открытым ртом. Я решил дать ей передохнуть, и освободил руки "Красной Шапочки" от наручников, о че сильно пожалел, поскольку на меня обрушился шквал ударов (причем довольно таки, ощутимых) .
Освободив свой рот от кляпа, "Красная Шапочка" заорала, что я обалдел, и себе бы в задницу запихал такую херню, я согласился с предложением, и вновь задал вопрос, про деньги.
- А что если я тебя обслужу по самое "не могу" , ты сможешь меня потерять опять из виду? - начала идти на компромисс "Красная Шапочка" , - у тебя хвост от экстаза отвалиться?! Как тебе мое предложение?
- Ты не в моем вкусе, - резко оборвал распаленную девицу, ответил волк, - где деньги спрятала, последний раз спрашиваю?
- Нет взаимности, нет денег, - ответила "Красная Шапочка" , и скрестила руки на груди;
- тогда, ты об этом пожалеешь, - ответил я и, взяв ее за руки начал связывать запястья за спиной.
Она пыталась вырваться, изрекая грубые оскорбления в адрес "Серого Волка" , но вовремя накинутая на оба запястья веревочная петля выполнила свою усмиряющую функцию.
Опрокинув "Красную Шапочку" на кровать, я решил повернуть ее на живот и выполнить ее предложение по смене заткнутой дырки. Поменяв ее ноги местами, я расположил Красную Шапочку на живот, подсунув под нее подушку, так, чтобы ее бедра были приподняты, и чуть приспустив воздух их резиновой пробки, вынул ее из довольно растянутого влагалища "Красной Шапочки". Она выдохнула и немного пролила на простынь своей мочи.
Я наказал ее за такое деяние, шлепнув ладошкой по ягодицам, приговаривая, что негоже мочиться в чужую постель. Мой кол дымился от безумного желания, моя набедренная повязка лежала на нем параллельно пола. Сняв ее, я запрыгнул на кровать и во всего маху вошел своим агрегатом в раскрытое влагалище "Красной Шапочки".
После такого резинового расширителя, мой агрегат просто "летал" внутри влагалища Красной шапочки, и поэтому я решил вновь его вернуть на место, накачав до предела, а сам заполнил вторую дырочку моей обожаемой любовницы, смазав лубрикантом свой орган и сжатый анус "Красной Шапочки" , я стал медленно входить, в ее горюю утробу. "Красная Шапочка" сперва стонала под моим медленным натиском, но по мере того как я начал ускорять свой ритм, она уже сотня в голос приподнимала на встречу моему натиску свои бедра. Моему возбуждению не было предела, я уже со всего маха вгонял свой разгоряченный кол в анус своей пленницы, а она в оргазменном "танце" извивалась на моем "крючке" как пойманная рыба.
В самый ответственный момент, я резко вышел из агонизирующего в экстазе тела допрашиваемой пленницы, и быстро перебравшись к ее голове, направил разбухший свой ствол ей в рот. Мне это было сделать легко, поскольку оргазмирующая "Красная Шапочка" " ловила своим открытым ртом воздух, задыхаясь от волны экстаза. Влив ей в рот, как мне показалось неимоверное количество своей горячей спермы, которая начала вытекать из ее рта, я приказал: "Глотай, а то накажу!".
"Красная Шапочка" , находясь все еще в своем нескончаемом экстазе, с закатившимися ничего не видящими глазами, все-таки услышала мой голос и, не закрывая рта начала сглатывать мною наполненное ей в рот семя:
Упав от перевозбуждения рядом с Ириной, я одной рукой развязал ей руки, дав им безвольно упасть на кровать.
- Маньяк, вынь из меня эту хрень, а то мое влагалище с такими играми теперь никогда не закроется, - прошептала Ирина;
- закроется, сейчас передохну и я "подлечу" его своим языком, - успокаивал я ее.
Привстав на локоть, я дотянулся до клапана на нагнетательной груше и, открыв его, стравил воздух из надувной пробки. С чавкающими звуками она выпала из широко растянутого влагалища Ирины. Она выдохнула с облегчением.
Прошло несколько минут тишины, лишь отдельные звуки взрывающихся петард за окном разрывали эти мгновения. Придя в себя, Ирина попыталась встать, однако расслабленные руки и ноги ее не слушались. Я поднялся с кровати, хотя ноги еще тряслись, и помог ей встать.
- Вот это сказочка, - выдохнула Ирина, - ты так больше не сочиняй, а то мы только дошли до половины, а я уже на ладан дышу;
- может, сделаем антракт, - предложил я, понимая, что и мне нужен передых, - да пройдем в душ для омовения и немного перекусим, для восстановления сил;
- я согласна, - вставая на непослушные ноги, ответила Ирина, - я первая в душ.
Немного прибрав в спальне устроенный бедлам, я пошел в зал. По телевизору группа ABBA пела "Happy New Year".
В зал вошла неуверенным шагом Ирина, обернутая в полотенце, и плюхнувшись в кресло попросила налить ей шампанского. Налив себе рюмку водки, я протянул ей бокал с шампанским.
- С новым годом дорогая моя! - поздравил я Ирину;
- с новым годом маньячелло, - улыбаясь, ответила она, - я тебя обожаю!
- я тебя тоже! - вторил я ей, поднявшись со стула, склонившись к ее лицу, поцеловал ее нежно и заботливо.
В течение остальных дней мы с Ириной гуляли по разным районным елкам, наслаждаясь, свей прелестью нового наступившего года.
Продолжать мы не стали, оставив вторую половину сказки на "потом". А именно на прекрасный весенний мартовский праздник:
Продолжение следует:
