Я потянул вниз трусики твоей сестры, и увидел, что у неё ТАМ всё побрито, и она прямо, как маленькая девочка! Моя пиписька сразу вскочила торчком. А она ХВАТЬ! своей рукой, и засмеялась.
- Славик, негодный мальчишка! Я тоже хочу посмотреть на твой писюн. Быстро показывай! . . Признавайся: пробовал Медею? . .
- Да. Но только чуть-чуть... Почти и не почувствовал ничего...
- А другую какую-нибудь девочку пробовал?
- Да нет, не приходилось. Я стесняюсь того, что у меня такой маленький...
- А как же ты... Дрочишь что ли? . .
- И-и-ног-да...
- На кого?
- Ну... иногда смотрю в окошко - молодая женщина идёт... Я её представляю без трусов и начинаю... Вот так...
- А на меня мог бы подрочить прямо сейчас?
- Легко! . .
Она легла как была, со спущенными трусами на диван. Потом сняла совсем и раздвинула ноги, так что пизда немного раскрылась. А я, задыхаясь от страсти, готовился спрыснуть сперму на пол.
- Подожди! - вдруг сказала она. - Иди ко мне! - и похлопала по дивану между своих ног. Я встал на коленки там, куда она показала. Она взялась за мой член и потянула его к своей пизде. Я двинулся за её рукой и вскоре ощутил сладость её дырочки. Она притянула меня к себе... - Давай, работай! Как в кино. Видел когда-нибудь? . .
- А ведь у меня нет презерватива...
- Не думай о разных глупостях! . .
К моему ужасу, я почти тут же кончил ей в пизду. Но она меня не отпускала. Я лежал, а она время от времени сжимала мой хуй пиздой, и ОН снова встал!
- Ну! Давай, теперь дольше будет. Работай! . .
Я с наслаждением гонял член в её милой щёлочке, пока опять не накатило вожделение. Я впился губами в её губы и снова выпустил ей в пизду заряд спермы...
Такая вот история. Извини, я не хотел... Всё-таки, твоя сестра... И, что удивительно, - просто надела трусы и ушла. Только на прощание спросила:
- Понравилось? Или с Медеей лучше было? . . Ладно, пока! . .
Славик ушёл. Я поблагодарил его за рассказ и стал ждать, что будет дальше. А в запасе были ещё братья Ивины - Вовка и Витька, отпетые хулиганы. Но, если её не смутил алкаш Сайкин... Впрочем, дурных вестей пока не было - бог миловал... Если не считать этой:
- Передай, пожалуйста, маме, что я сегодня дома не ночую.
- А где? - позвольте полюбопытствовать...
- Я расскажу, но потом. Не хочу её огорчать...
Я всё равно маме ничего не сказал - может, и не заметит - у нас ведь не бывает вечерней поверки! . .
Но сестра и утром не появилась. Что же делать? . . Если к обеду не явится, придётся бить тревогу! . . Часов в 12 пополудни я услышал скрип тормозов. Выглянул в окно и увидел, как из такси выпрыгнула моя сестра и бегом вбежала в наш подъезд. Видимо, мама её не заметила, потому что она сразу прошмыгнула в нашу комнату и плюхнулась на свою кровать. Не знаю, случайно или специально, но юбочка оказалась поднятой довольно высоко - во всяком случае трусики были мне отлично видны.
- Мы уже хотели тревогу бить, в милицию заявлять и в морги обращаться...
- Но я же предупредила тебя! Ты сказал маме? . .
- Нет, конечно. Она бы всю ночь сердечные капли пила... Хорошо ночку провела? . .
- Нормально. Мне надо было кое-что проверить, и я проверила.
- Устройством, которое размещается у тебя под трусиками?
- Дурак! Зачем ты так? . . Кстати, ты не забыл, что сегодня смена колпачка? Я очень торопилась, думала, что ты меня уже ждёшь!
- Тебя мама ждала, а не я. А на меня можешь больше не рассчитывать, я тебе больше ничего менять не буду...
Сестра со слезами на глазах села на постели и широко развела ноги. Ослепительно белые трусики чёткой полоской очёркивали то заветное местечко, которое я больше всего любил...
- Дурачок... Так нельзя... Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя знаешь. Ты ведь без этого не можешь, мне ли не знать - я столько лет тебе помогала, принимала всё, что у тебя выходило, в свою ладонь... И я благодарна тебе за те оральные ласки, к которым привыкла тоже. Я знаю, как ты любишь смотреть на меня. Всё, что ты в этой жизни любишь, сосредоточено во мне, разве не так? Вот сейчас я даже ещё не сняла свои трусики, а у тебя уже стоит! Милый мой! Сжалься! Если не надо мною, так над самим собой... В прошлый раз ты от меня отказался. Тебе нельзя так, я знаю!
Она вскочила с кровати, подбежала ко мне и схватила через брюки мой торчащий член.
- Если ты меня расхотел, давай я хотя бы тебе подрочу, как раньше! . .
И тут я не выдержал и обнял сестру, плакавшую у меня на плече.
- Ладно. Давай свой колпачок...
После последовавшего далее полового акта мы лежали мирно и отдыхали. Сестра не выпускала из своей ладони мой мокрый от спермы член. Трусики она запихнула себе между ног, чтобы не запачкать простынь.
- Знаешь, я хочу поведать тебе страшную тайну...
- Я уже дрожу!
- Я - тоже...
- А ты-то почему?
- Не знаю, как сказать маме...
- А мама-то при чём? . . Ой! Кажется я догадываюсь... Метерский? . .
- Я выхожу замуж и хочу родить ему ребёнка.
- Ты с ума сошла!
- Вовсе нет! Я вчера (с колпачком) всё проверила - всё в порядке, всё работает. Сперму я незаметно собрала в пузырёчек, и сегодня в женской консультации мне сказали, что она очень даже животворная. Вот! . .
Сестра увлечённо стала рассказывать мне долгую историю любви бедного Якова Рахмилевича Метерского и нашей мамы. В детстве и подростковом возрасте у них было что-то вроде наших с сестрой детских взаимоотношений. А потом их пути-дороги разошлись. Но Яков не оставлял надежды и ждал. А мама так и не смогла предложить ему ничего кроме дружбы. И моя сестра с присущей ей прямотой сказала:
- Нет, Яша, даже не надейтесь - я маму знаю, она никогда не предаст память отца.
Потом она поднялась с дивана, на котором они сидели, подошла к бару и налила обоим по рюмочке французского марочного коньяка. Метерский был человеком состоятельным и мог себе такое позволить.
- Не горюйте, мой дорогой! Давайте забудем всё печальное и подумаем о светлом будущем.
- О чём ты говоришь, деточка? Какое будущее? Гроб с музыкой? Это моё будущее? . .
- Дорогой Яша! Ничего, что я на "ты"? . . Ты - мой кумир с самой первой минуты, как мы встретились. Я даже завидовала своей маме, что у неё такой обожатель - "мне бы такого"! Какой мужчина, герой войны, человек, прошедший такие испытания и вышедший из них победителем! Скажи мне: у тебя было много женщин? Тебя многие любили? . .
- Что ты?! . Я всю жизнь любил и ждал твою маму. Но... не сложилось! Не судьба, видимо...
- К мужчине приходит молодая красивая (я - красивая? . .) девушка и говорит ему, что любит его. А он... Не он, а ТЫ! Говорит, что "не судьба" и плачется в жилетку... Так? Позор! Сдача без боя! Неужели тебе не хочется хотя бы попробовать? . . Не надо меня хватать и тащить в постель, - я сама туда пойду. Ты говоришь, что ни одна женщина ещё тебе не давала. Да? Потому что не просил! Если бы попросил, дала бы. А вот меня даже просить не надо - я согласна! Хочешь меня? Я ДАМ! . .
- Право, не знаю... Что скажет твоя мама...
- Я хочу, чтобы ты снял с меня трусы. Прямо сейчас! Снимай! . . Молодец. Нравится то, что ты видишь? . . Ну, так пошли в спальню! . .
В общем, возраст, конечно, это возраст. Мне пришлось повозиться, но результат говорит сам за себя - мне удалось и "поднять", и удержать его (кстати сказать, немаленький) прибор в нужном состоянии. И он-таки лежал на мне, а не я сидела на нём! Я, конечно, избалованная дамочка - я не кончила. А он - очень даже классно влил мне ТУДА то, что нужно женщине...
Свадьбы не было, была просто регистрация. Яков держался молодцом. Мама на регистрацию не пошла. Через нужное количество недель у моей сестры, которая теперь носила фамилию Метерская, родился здоровый малыш весом 4 килограмма 150 грамм. Его нарекли Рахмилем. Отец был счастлив. Жаль, что это счастье продлилось недолго - Яков ушёл из жизни, когда Рахмилю было полтора года.
