На столе и без заказанной Андреем себе и Тане яичницы, было полно еды, тут были и нарезки мясные, овощные, рыбные, четыре пиалы с капустным салатом по-пекински, а у бабы Тони и Николая Валентиновича, на тарелках лежал порционно рис политый гуляшом с подливой. Возглавляла сей праздничный стол посредине стоящая бутылка коньяка.

Разлив по рюмкам коньяк Николай Валентинович, предложил тост за дружбу и единство.

"Опять пивка не хряпнул" , - подумал про себя Андрей, и показал жестом официантке, что пива уже не надо. Официантка, улыбнувшись, с пониманием кивнула.

- А ты, куда это ручонки тянешь, - удивленно спросила у Тани, баба Тоня;

- я чуть, чуть, для компании, - с вопросительным взглядом произнесла Татьяна;

- ладно, только мамке не говори, а то скажет, что я тебя спаивала, - грозя пальцем, разрешила баба Тоня.

- ну, чай не тупее паровоза, - обрадованно ответила Татьяна.

- ну, тогда за сказанное! - подытожил Андрей, перепалку бабушки и внучки, и поднял над головой руку с рюмкой.

- ты закусывай салатиком, пока горячее не принесли, - подсказывала баба Тоня своей внучки.

- а откуда ты знаешь официантку? - с интересом спросила Татьяна у Андрея;

- я же тебе рассказывал это к той официантке, которую зовут Лариса, приставал дебошир, - напоминая про рассказанный случай Андрей.

- Тогда все понятно, - с улыбкой ответила Татьяна.

А о каком дебошире идет речь, почему я не знаю, тебе что, кто-то угрожал? - с испугом в голосе спросила, баба Тоня у Татьяны;

- ну, почему, сразу ко мне, я, что одна в поезде еду? - взорвалась Таня, - просто у Андрея за эти два дня было много приключений, и он мне о них рассказал, а один случай, как раз и касался этой официантки Ларисы;

- этой? - Показывая вилкой в сторону официантки, которая к ним подходила;

- нет, про которую, Андрей спрашивал. Ну, поняла ты, наконец, - теряя терпение, высказалась Татьяна;

- ну, девица-красавица, негоже, так на бабушку ополчаться, - вступился за бабу Тоню Николай Валентинович, - пожилые люди, они же, как дети, им нужно все тщательно, по деталькам раскладывать. Ты конечно, уже не помнишь, но поверь, чтоб маленькому ребенку рассказать, что есть что, очень много нужно сил, терпения и времени. Зато потом, это уже взрослое дитя скажет тебе спасибо за науку "жизни". А вот, со стариков и взятки гладки, все, что знали, то забыли, и уж задача детей, найти в себе терпение, рассказать и научить. Вот и ты учись сдерживать свои эмоции по отношению, того кто тебя просит о помощи.

- я и рассказала, - приглушенным голосом ответила Татьяна, чувствуя свою вину перед бабушкой, ты прости меня бабуль;

- я и не обиделась, - с любовью к своей внучке, ответила баба Тоня, и погладила ее по голове.

- Предлагаю, поднят бокалы за теплоту сердец, - предложил Андрей;

- солидарен, - поддержал его Николай Валентинович, и добавил, - за близких нам душой и сердцем, людей! - и бегло, как бы стараясь, чтоб никто не увидел, посмотрел с умилением на бабу Тоню.

Все выпили, и на какое-то мгновение наступила тишина, каждый, кто сидел за этим столом подумали о себе, своих близких, и об отношении к ним.

- Ну, вот мои дорогие друзья, мне и пора на выход, - с грустью в голосе сказал Николай Валентинович, нарушив затянувшуюся тишину.

Андрей, Таня и баба Тоня смотрели на него, и у каждого из них были особые чувства к этому почтенному старцу. Чувство сожаления, из-за скорого расставания, чувство радости, из-за случайного, но довольно приятного знакомства, и чувства благодарности, из-за тонких, но точных советов на жизнь.

- Уважаемая Антонина Петровна, - вставая, начал свой тост Николай Валентинович, - как ты смотришь на то, что я, съездив погостить у сына, заехал к Вам на денек?

- Да конечно, я буду тебя очень ждать, я всегда тебе буду рада, - сказала баба Тоня, с подступившим "комом" слез.

- Хорошие вы люди, спокойной вам дорожки, - сказал Николай Валентинович, - за вас! - подняв стопку, закончил он свой тост.

Выпив за сказанное, Николай Валентинович, откланялся и пошел собирать свои вещи.

- Вам помочь? - спросил Андрей у старичка;

- нет, спасибо опускать ношу проще, нежели ее вздымать - улыбнувшись, ответил Николай Валентинович, махнув рукой, попрощался.

- Ну вот, нечаянно мы друга обрели, - улыбаясь, проговорил Андрей.

Принесли заказ. Андрей с Таней принялись вымакивать хлебом из яичницы желток.

- Вот за это, я и люблю глазунью, - смакуя, проговорила Таня;

- я тоже, - проговорил, жуя жареный бекон, Андрей, и не доев пластинку бекона, он сделал качающее движение головой, чтоб этот кусок бекона, начал колыхаться, изображая собачий язык.

Татьяна, "брызнула" смехом, и Баба Тоня тоже улыбнулась.

- Шалопаи, - с умилением, проговорила она, - оставайтесь всегда душою юными, это самое прекрасное ощущение, даже когда кожа твоя уж суха, как пергамент.

Поезд начал замедлять свой ход. Перед окном начали мелькать привокзальные строения, и многочисленные нити рельс, переплетались в причудливых узорах.

Состав остановился, врываясь между перронами, соседствующих путей, битком заполненных снующими людьми.

Вдруг все увидели на перроне знакомое лицо, прильнув к стеклу, наперебой начали махать приветственно руками. Со стороны перрона к вагону-ресторану подошел Николай Валентинович в сопровождении сына с его супругой и своего внука, сняв шляпу, поднял ее в приветствии.

Вот так, незначительный знак внимания сблизил совершенно незнакомых людей, но как оказалось очень близких по духу. Всё-таки есть в этом поезде дальнего следования, что-то магическое!

Поезд тронулся, а Николай Валентинович еще долго стоял на перроне и махал своей шляпой ему в след, провожая своих друзей.

Покончив с приемом пищи Андрей, Таня и баба Тоня, пошли к выходу, по пути желая расплатиться за еду.

- Нет, что вы, у вас все оплачено этим седовласым мужичком, - удивленно, пояснила официантка.

Посмотрев друг на друга, все были приятно удивлены.

- Какой галантный мужчина, - мечтательно проговорила баба Тоня, - истинный джентльмен.

Придя в купе, баба Тоня начала потихоньку паковать чемоданы, Таня ей помогала, а Андрей с грустью смотрел на все это действо.

Отнеся постельное белье, Таня села рядом со свернутыми в рулон матрасами напротив Андрея, и протянула к нему руки. Андрей, взяв ее ладони в свои руки, посмотрел на Татьяну.

В его глазах большими буквами читалось сожаление о неминуемо наступающем моменте расставания, и тоска о том, что встретив человека, который сильно запал в душу. Нет, не так, как другие женщины, к которым было сильное влечение "альфа - самца" , а как человек, которого ты хочешь видеть, слышать, и дышать одним дыханием, такое было у Андрея первый раз.

Глаза Татьяны, блестели от подступивших слез. Эти слезы были не от обиды, а от умиления и радости. Она за эту поездку сильно повзрослела. Осмысление, чего-то высокого в отношениях между мужчиной и женщиной, чего-то приятного и желаемого, пришло само. И эти новые эмоции, переполняли Татьяну, проявляясь в слезах.

- Ну что голубки, не хотите расставаться? - раздался голос из-за открытой двери. Голос принадлежал проводнице Галине. - Ничего пролетит лето, и вновь вы сядете в вагоны обратно идущего поезда дальнего следования, который в конечной точке пути, объединит ваши сердца.