Наш самолет коснулся земли в три часа пополудни в воскресенье, по расписанию, и пока моя семья радовалась, готовясь к веселому отдыху, мое сердце упало. Мы были здесь в Панаме только по настоянию моей жены. Она не могла отказаться от предложения своего быка о полностью оплачиваемом семейном отпуске; который к тому же обещал новое продолжение рода с помощью больших черных членов для неё лично, и, если они захотят, для наших дочерей тоже. Она настаивала на том, что тезка быка, наш двухмесячный сын Марк, не должен быть единственным мулатом в семье; ему нужен братик или сестричка. И у девочек должна быть возможность открыть для себя самый удивительный опыт, доступный человеку, который только можно получить.
- Нет ничего лучше, или это даже близко к полной эйфории, когда тебя трахает один из этих больших черных жеребцов. - Говорила она мне. А затем я слышал как она на самом деле подстрекала обеих наших дочерей-подростков, Марту и Дебби, отдать их девственность её быку. - Если вы еще не лишились её, то скоро лишитесь, - говорила она им, - так пусть это будет незабываемым. Сделайте это с кем-нибудь, кто может делать это правильно. - При этом она дала им красивые золотые браслеты. - Это подарки от моего друга, Марка. Если вы когда-нибудь решите позволить ему сделать вас женщинами, наденьте это на правую ногу. Он поймет.
Менее тревожными, но все же тревожными были планы детей посещать местные бары. Они с нетерпением ждали прибытия в страну, где 18-летним это разрешалось. Я не возражал, если они захотят выпить, но я знал, что это будет в компании Марка. Это был бы отличный способ осуществить его гнусные планы выебать наших детей. Но Линда настаивала на том, что я напрасно опасаюсь.
- Никого не будут заставлять делать то, что они не хотят. Дети уже достаточно взрослые чтобы решать самим; так что позволь им это делать. - Сказала она мне.
Мы забрали наши сумки и прошли таможню. Я искал указатели, указывающие на наземный транспорт, когда заметил человека с табличкой "Линда, Эд и семья". Я представился и подтвердил, что ждут именно нас. Ого, подумал я, когда он проводил нас к длинному лимузину, бык Линды знал, как произвести впечатление.
Тридцать минут спустя лимузин подъехал к обочине перед роскошным поместьем Марка. Он лично встретил нас радушными объятиями и поцелуем моей жены. Мне было стыдно за неё, когда он схватил её за задницу, чтобы притянуть к себе для глубокого поцелуя, перед нашими детьми. Далее он обнял девочек, облапав при этом их ягодицы, и пожал руку Карлу, полностью игнорируя меня.
- Вы девочки просто великолепны, так же как и ваша мама. - Сказал он Марте и Дебби. - И мне очень приятно видеть, что вам понравились браслеты. - Он потратил минуту, с увлечением рассматривая нашего малыша Марка, затем сделал комплемент Карлу: - Ты симпатичный молодой человек, Карл. Тебе повезло выглядеть как твоя мама. - После этого он проводил нас в наши комнаты.
Их было три, все за зеркальной стеной с раздвижными стеклянными дверями, выходящими к бассейну. У Карла была своя комната, у девочек была своя комната, а у нас с Линдой был номер с двумя спальнями. Внутренняя стена примыкала к коридору, а в комнате напротив, как нам сказали, мы могли найти Марию, нашу постоянно доступную няню. Когда мы посмотрели через бассейн, мы увидели главный дом. Он возвышался над окрестностями, как замок.
Я понятия не имел, что Марк был настолько богат. "Вот мудак" , - подумал я, вспомнив, как он заставлял меня платить за все напитки, когда мы были в круизе. Просто еще один способ указать мне мое место; рогоносец ниже всех.
- Устраивайтесь поудобнее, дети. Бросайте свои вещи, и будьте как дома, можете свободно пользоваться бассейном. Вон там Томас. - Сказал он, указав на мужчину испанца, одетого во все белое. - Если вы что-то хотите - просто скажите ему. Он принесет вам напитки, закуски, травку, в общем, все, о чем вы только можете подумать.
Затем он обратил свое внимание на Линду и меня.
- Позвольте мне показать вам вашу комнату. - Сказал он, под понимающими взглядами и улыбками наших детей. Как только мы вошли в комнату, он взял Марка с рук моей жены и передал его мне. - Смотри за малышом, Кукушонок, - потребовал он, впервые после нашей встречи, унижая меня, - пока я буду трахать твою жену.
Не теряя времени, он снял одежду, и Линда с энтузиазмом сделала то же самое. Я ходил с младенцем, убаюкивая его, заметив, что на раздвижных стеклянных дверях, выходящих к бассейну, не было штор. Единственное уединение создавала светоотражающая тонировка окон. Он поставил её на четвереньки, громко хлопая по её заднице своим плоским животом, каждый раз, когда входил в неё полностью. Как и прежде, я был поражен, что моя маленькая жена смогла так глубоко взять этот массивный член. Линда громко стонала и кричала, не беспокоясь о том, что дети могут услышать сквозь стену:
- Ох, блядь, Марк, я так долго этого ждала! Ты такой, блядь, большой! Ох, блядь! Давай! Сильнее! Сильнее! О, да!
- Я кончаю! - Объявил он буквально через несколько минут секса. Он крепко держал её, погрузившись до основания в её влагалище, и заливая его своим семенем. Его ягодицы сжимались не менее дюжины раз, когда он заполнял её киску. Когда он закончил, он оттолкнул её и сказал:
- Полежи немного на спине, и позволь семени впитаться глубже. Может, первый секс в отпуске с настоящим мужчиной сделает тебя снова беременной. Блин, ты хороша для старой суки! Слава богу за кесарево сечение. Эта киска была бы испорчена, если бы ты пропихивала бы через неё футбольный мяч! - Сказал он со смешком.
Он посмотрел на меня. Я баюкал маленького Марка одной рукой и дрочил другой.
- Ты без клетки целомудрия, Кукушонок? - Спросил он критически. - Думаю, я понимаю, ваши дети рядом, и все такое. Ты бы не хотел, чтобы они увидели тебя полностью закованным в пояс целомудрия, верно? По крайней мене не сейчас. В клетке или нет, держи свой маленький членик подальше от пизды моей суки пока ты здесь. Я отправлю тебя домой в одиночку, если узнаю что ты её трахаешь, ты меня понял?
- Да, Сэр. - Послушно ответил я. - Но, пожалуйста, не унижайте меня перед моими детьми.
- Посмотрим, Кукушонок. Мне наплевать, как ты к этому относишься. Я поговорю об этом с твоей женой, и мы решим, как мы будем к тебе относиться. А пока просто положи маленького Марка на мамину грудь и займись уборкой; и поторопись, твои девочки ждут меня в бассейне. Я нетерпеливо вычистил огромный черный член Марка, а затем занялся переполненной киской моей жены. Марк на мгновение замер у двери, наблюдая за нами. Пока маленький Марк сосал грудь, я вылизывал её пизду, Линда достигла оргазма, дрожа своими бедрами, пока кончала мне в рот.
- О, да, Эд, вылизывай все! Соси эту сперму! Соси мой клитор, и вставь в меня свой язык! - Кричала она, держа меня за голову, и растирая свою киску по моему лицу.
Марк рассмеялся:
- Блин, вы, белые мальчики такие пиздализы! Глотай эту черную сперму, Кукушонок! - После этого он вышел наружу, полностью обнаженный, и прыгнул в бассейн. Пока я вылизывал только что оттраханную пизду моей жены, я так возбудился, что кончил прямо на простынь, точно так же как было в круизе. Мы с Линдой только удовлетворенно рассмеялись, при мысли о том, что мы только что сделали. Я положил свою голову на её гладкий лобок, отдыхая, затем отвлекся на резвящихся в бассейне.
Марта, Дебби и Карл объединились против Марка, плеская друг на друга водой. Я сел и наблюдал за этим около минуты, затем вспомнил, что Марк был голый. Я натянул мои шорты и вышел наружу, не совсем представляя что, или скорее, ничего, я буду с этим делать. К моему облегчению, дети, по крайней мере, были в купальных костюмах.
Марк, заметил, что я смотрел, и объявил перемирие в водном бою.
- Видите этот знак, дети? - Указал он на хорошо заметную надпись "ROPA OPCIONAL". - Вы знаете, что это означает?
Карл, который изучал испанский язык три года в старшей школе, сказал:
- Ага, одежда не обязательна.
- Бинго! - Воскликнул Марк. - Никого здесь не заботит, если вы захотите стать ближе к природе, верно ПАПА? - Обратился он ко мне, тем самым требуя моего одобрения наготы.
- Да, вы можете делать все что хотите. - Ответил я как ожидалось.
- Давай, присоединяйся к нам! - Крикнул Марк мне.
Я отлично понял. Это не было приглашение, это была команда. Марк ожидал, что я покажу пример, полностью разденусь перед моими детьми. Я с трудом сглотнул, повернулся боком к бассейну, стянул мои шорты, и бросился в бассейн, скрывая свою наготу.
У Марка такой стеснительности не было. Он поднялся по ступенькам и сказал мне следовать за ним. Мы нашли Томаса, и заказали клубничный дайкири для детей и моей жены, которая вышла посидеть у бассейна, скотч для него и пиво для меня. Когда мы возвращались к бассейну, он сказал мне:
- Убери свои чертовы руки, Кукушонок, я хочу, чтобы дети знали, как выглядит настоящий член по сравнению крошечным члеником белого мальчика. Ты не должен смущаться этого. Девочки узнают, каковы белые мальчики, как только Карл разденется.
- Но у меня, вроде как, стояк. Я никогда не был обнаженным перед моими детьми. Я знаю, что не должен так реагировать, но хоть они и мои собственные дети, они такие безупречные, даже Карл. Они стройные и гладкие, с красивыми плоскими животиками, безупречной кожей, а у девочек появляются эти крошечные упругие сиськи. У всех у них по-прежнему этот наивный детский шарм и невинность, но они просто идеальны для своего первого секса. Ничего не могу с собой поделать, только об этом и думаю. Это стыдно, но такова ситуация, Сэр. - Признался я, незаметно показывая ему, насколько твердым был мой член.
- Еще лучше, - сказал Марк, - они увидят, что даже твой полностью эрегированный членик не идет ни в какое сравнение членом настоящего мужчины. Убери свои руки, Кукушонок, и иди медленно.
Мой член, даже стоячий, выглядел как у маленького мальчика, особенно в его гладко выбритом состоянии. По сравнению с огромным покачивающимся членом Марка у меня не было ничего. Мой маленький обрезанный член подпрыгивал с каждым шагом, а моя мошонка сжалась, втягивая яички прямо мне в пах. А вот массивный необрезанный орган Марка раскачивался из стороны в сторону, хлопая его по бедрам при каждом шаге. Он свисал до половины по направления к его коленям. Его тяжелые яйца, размером с куриные, тянули его мошонку вниз, и они тоже раскачивались вперед и взад, когда он шел.
