Марина, ободренная поддержкой отца, рывком скинула халат и залезла руками к отцу в промежность. Ее движения были слишком быстрыми, невольно она стукнула его по яичкам. Кеша непроизвольно поморщился.
- Извини, пап!
Марина распахнула полы его халата, встала на колени на кровати и насадилась ртом на член отца. Кеша запрокинулся на кровать и закрыл глаза от удовольствия. Надо отдать ей должное - Марина классно умела делать минет: Она то сосала член, обхватывая его губами, то дула в головку, то облизывала его от корня до конца, поглаживая яички, то подрачивала. Кеша забалдел от этой ласки. По телу поплыла сладкая истома, табуном метнулись мурашки туда-сюда:
Внезапно характер ласок сменился. Он стал немного другим, даже как-то нежнее что ли, осторожнее. Кеша насторожился, хотел было открыть глаза, приподняться, но не успел - кто-то впился в его губы поцелуем! Он открыл глаза и увидел, что целует его дочь! Значит, ласкает член - сын??? От неожиданности он сжал ноги, прищемляя бедрами руки, ласкавшие яички.
- Пап! . . - прошептала Марина, на секунду отстраняясь от его губ. - Пап! Ну, ведь всё супер, правда?
"Да гори оно всё! . ." - мелькнула мысль. Он снова разжал ноги, тем самым давая "добро". Закрыл глаза. Член и не думал никнуть. Он протянул руки, хватая Марину за сиськи, сжал их. Ласки продолжались. Через пару минут его вдруг охватило жуткое желание засадить член Марине и именно сзади, раком, до самого корня. Он встал, отстраняя и Димку, развернул дочь спиной к себе. Она сразу поняла его желание, встала на четвереньки, выгнула спину. Член вошел как по маслу. Он загнал его поглубже, до самого корня. Марина охнула, поджала одну ногу. Викентий потихоньку сделал один качок, другой, третий. Спустя чуть-чуть он уже качал все быстрее, втыкая так же глубоко. Марина застонала, но не от боли, от удовольствия, упала на локти. Попыталась просунуть руку между ног, чтобы достать и хотя бы немного поласкать яйца отца. Но не смогла, Кеша увеличил темп. Она застонала, завыла.
Кеша, трахая дочь сзади, с вожделением смотрел на ее кругленькую, начинающую полнеть, попку, коричневое колечко ануса, поросшее редкими черными волосиками. Вдруг его охватило внезапное желание засунуть член в анус, сделать ей больно. Он едва подавил его. Но Марина так завлекательно крутила попкой, что Кеша не выдержал, сунул сначала один палец в анус, потом, расширяя отверстие, второй. И с некоторым удивлением, но скорее удовлетворением, отметил, что его действия не встречают неприятия. Более того, Марина закрутила задницей сильнее, пытаясь насадиться на член и на пальцы глубже и глубже. Внизу живота стало нарастать истома, предвкушая наступление оргазма. Кеша резко вытащил член. Он не хотел кончать так быстро. А если бы продолжил в таком темпе, кончил бы через минуту.
Марина недовольно ойкнула, непроизвольно потянувшись задом за членом, оглянулась. Кеша несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Потом озорно шлепнул дочери членом по попке, стараясь попасть по колечку ануса. Марина замурчала, предвкушая дальнейшее наслаждение.
Викентий чуть помедлил, подвинул головку к самому анусу и нажал. Головка вошла в задний проход неожиданно легко. Может быть, здесь сыграла свою роль смазка, может, возбуждение, а может, и: Кеша хмыкнул. Он, честно говоря, не удивился. если бы узнал, что дочь занимается анальным сексом, если уж мама этот процесс очень даже любила: Законы генетики никто не отменял.
Марина замерла. Она не отстранилась, не запротестовала. Она молчала. Кеша подождал немного, потом потихоньку, миллиметр за миллиметром загнал член в анус.
Марина очень глубоко вздохнула и выдохнула. Кеша стал осторожно двигаться. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Под конец, он начал драть дочку в зад совсем уж яростно. Даже традиционным способом он не был так напорист.
Марина ожесточенно терзала клитор. Похоже, анальное вторжение вместе с мастурбацией ей были очень даже по вкусу. Викентий почувствовал, что вот-вот сейчас кончит. Он ускорил движения, прохрипев:
- Я тебя сейчас по самый желудок накачаю! . .
- Да! Трахни меня! Сильнее, папочка! - подхватила Марина.
Викентий почувствовал, как Димка, как и вчера вечером, осторожно, нежно взял его яички в руку, стал перекатывать в ладони: И тут его накрыла волна оргазма. Он буквально взревел, воткнул член до самого корня и застыл, чувствуя, как его сперма толчками выплескивается дочери в прямую кишку.
Эякуляция длилась недолго. Почувствовав, что сперма кончилась, а член стремительно никнет, Кеша вытащил его из попки, завалился спиной рядом с дочерью на кровать. Рядом сел Димка. Он осторожно взял вялый член и стал его вытирать влажным полотенцем.
"Откуда только успел взять?" - мелькнула мысль. Димка вытер насухо член от выделений, брызнул в головку мирамистином.
"Ого! - снова удивился Кеша. - Основательно подготовился!"
Сопротивляться все равно сил не было, поэтому он лежал и просто балдел.
Неожиданно Димка снова приник ртом к паху, стал вылизывать яички. Викентий застонал от удовольствия. А рядом его по груди нежными прикосновениями поглаживала дочь.
"Ну, мля, развратники, вашу мать! - подумал он. - Точно: вашу мать!"
Член подниматься и не думал. Странно, но вот никакого отторжения от того, что его ласкали одновременно и сын, и дочь он не испытывал. Более того, ему это даже было очень приятно.
Потом Марина отодвинулась от него и поманила Димку к себе. Кеша отодвинулся подальше - чтобы не мешать им и лучше наблюдать в полном объеме.
Марина и Димка легли вальтом. Она взяла в рот его членик, а она стал ожесточенно терзать ртом ее клитор. Кеша за процессом наблюдал недолго: сначала к финишу подошла опять дочь. Она выпустила член изо рта, сжала губы, замычала и попыталась откинуться, освободиться. Забилась в руках, словно пойманная птица. Но потом обмякла и замерла.
Димка встал, развернул сестру к себе поближе и лег на нее. Член сразу же нашел свое место. Марина даже не пошевелилась. Через несколько минут (сказалось возбуждение) разрядился и Димка. Он даже и не подумал вынимать член из влагалища. Немного полежал на сестре и откинулся в противоположную от отца сторону.
Глава № 8
Спустя пять минут Кеша бросил взгляд на часы, с сожалением вздохнул и встал.
- Ты уходишь? - подняла голову Марина.
- Да, доча! - опять с сожалением сообщил он, одевая трусы. - На работу надо. Но постараюсь сегодня прийти пораньше.
Димка тоже поднялся, посмотрел на отца. Но что он подумал, догадаться по его бесстрастной физиономии было сложно: то ли сожаление, что один из участников покидает "поле боя" , то ли определенное облегчение, что отец их оставляет наконец-то одних.
Кеша оделся, чмокнул голую Маринку в щечку, не забывая погладить ее по обнаженной груди, потрепал Димку по голове, взъерошивая волосы.
- Не хулиганьте тут слишком сильно! - бросил он, захлопывая дверь.
- Фу! - Димка вскочил. - Блин! Вроде пронесло.
- Ага, - усмехнулась Марина. - А ты боялся: Всё нормально прошло. Осторожней надо все-таки! А если бы он вчера не повелся?
- И не говори! - Димка вздохнул. - Огребли бы по самое не балуйся! Зато теперь! Свобода!
Он вскочил на кровать, радостно размахивая руками. Марина насмешливо улыбнулась, глядя как он трясет своим полувозбужденным членом.
- Мы с тобой трахаться можем в любое время!
Он, шутливо рыча, навалился на сестру, подминая ее под себя, безжалостно тиская ее грудь. Она сбросила его с себя:
- Хватит!
Встала на четвереньки, выставляя попку, и потребовала:
- Давай, не отлынивай! И только не в попку!
Димка пристроился сзади - член встал тут же.
Спустя полчаса, сидя на кухне, Марина лениво поинтересовалась:
- А что это вдруг тебя потянула член пососать? Что-то я в тебе таких наклонностей раньше не наблюдала. Ты, часом, с дядей Юрой или Жоркой этим не баловался?
Она засмеялась, но не обидно, не насмешливо, а заливисто-иронически. Но Димка все равно покраснел.
- Да не тушуйся! - Марина взлохматила его длинные волосы. - Мы с мамой-то этим занимались по полной программе. Знаешь, как она лижет? С вами мужиками не сравнишь!
Димка опустил взгляд. Краска с лица не спадала:
- Ты только никому не говори, ладно?
- Дурачок ты! - усмехнулась Марина. - Ты ж мой братик! Родней тебя никого нет.
- Я тебе уже рассказывал, что мама нас с Жоркой спалила, когда мы друг другу дрочили, когда порнуху смотрели:
