У нашей мамы в детстве был друг. Подростками они проводили друг с другом дни напролёт - купались, загорали, валяли дурака. Яшка Метерский (так звали парня) был без ума от нашей будущей мамы. То и дело он признавался ей в любви, планировал, как они вырастут и обязательно поженятся. А девчушка в ответ хохотала - будто чувствовала, что жизнь наверняка спутает эти планы.
И действительно, всё пошло наперекосяк. Мама вышла замуж и уехала далеко из родного города. Грянула война. Метерского забрали на фронт почти в первые же дни. Он был ранен и оказался в плену. Для еврея плен - это смертный приговор. Но Яшка изобрёл выход. Он вырос на юге и блестяще владел азербайджанским языком. Друзья охотно поддержали его идею и выдали за своего - мусульманина. Теперь Яшку звали Юсуфом. И для гитлеровцев было объяснение, почему Яшка "обрезаный".
Когда война окончилась, мы (у меня к тому времени была уже младшая сестра) с мамой вернулись в её родной город, но Якова Метерского не застали. В НКВД ему не поверили, что он, еврей, остался живым в лагере, сказавшись азербайджанцем. Так он "отпахал" десятку на Колыме. А, оказавшись на свободе, попытался отыскать свою детскую любовь. Но мы к тому времени уже снова уехали на Дальний Восток, где продолжал жить и работать наш отец.
Там мама получила первое письмо от друга своего детства. Удивительная судьба Яшки волновала её, но только и всего - уж больно солидное расстояние их разделяло... Шли годы, мы с сестрой росли. Всю свою маленькую жизнь мы были рядом и знали друг о друге всё. Как и всех детей, нас очень интересовали интимные части наших тел, но дальше любопытства дело не заходило.
Я заканчивал школу-десятилетку, и на повестке дня стоял вопрос: что же дальше. О том, чтобы отпустить меня одного ехать куда-то поступать в институт, речь никогда не заходила: за еврейским ребёнком всегда нужен материнский надзор. Так вся семья (кроме отца) оказалась в родном городе нашей мамы. Я поступил в вуз, а мама наконец-то отыскала Яшку. Мы с сестрой нашли его довольно привлекательным, несмотря на жестокие повороты судьбы. Метерский стал нашим частым гостем. А иногда они с мамой уходили куда-то вдвоём.
- Как думаешь, она ему даёт? . . - спросила однажды сестра, когда мы с ней, поласкав интимные части друг друга (мы иногда по-родственному это себе позволяли) , лежали без трусов на диване.
- А ты бы дала? . .
- Что за глупости? Я никому не даю, даже тебе! . .
- Ты - другое дело. Ты - целка. Кстати, а когда ты решишь, что пора перестать быть целкой, ты кому это дело доверишь? . . Мой инструмент тебя устроит? . .
- Дурак! Думаешь, я прямо сейчас раздвину ноги и подставлюсь тебе? И не мечтай!
- Ну... не сейчас, конечно. Оставайся целкой, сколько тебе захочется. Тебе ведь достаточно того, что я лижу твою письку? . .
- Да! Спасибо тебе, я классно кончаю!
- И тебе спасибо. Но что ты думаешь о маме? Ты не ответила...
- Трудный вопрос. Она ведь не целка, а рожавшая женщина. Муж далеко. Счётчика "там" нет - кто узнает? . . И всё же мне кажется, что НЕТ. Она папе не станет изменять.
Примерно за 2 года до окончания мною института с Крайнего севера приехал отец. Резкая смена климата оказалась для него роковой: он заболел злокачественным белокровием и вскоре скончался. Всё это время дружба Яши Метерского и нашей мамы успешно продолжалась. Принял он посильное участие и в похоронах её супруга. Но (по косвенным признакам) в личных взаимоотношениях этих давних друзей ничто не изменилось.
- Ты ничего не замечаешь? - спросила как-то раз меня сестра, когда мы, как обычно, лежали с ней в моей постели. У нас за это время тоже не произошло никаких изменений - она так и не позволила мне себя попробовать. Иногда я не выдерживал и умоляюще вопрошал:
- Ну, когда?! . Когда же? . .
- Ни-ког-да! Ты до сих пор не понял? Это - противоестественно. Ты - брат. Брат? . .
- Да, брат. Но ты же хотела, чтобы именно я "сломал" тебе целку. Так, или я что-то путаю? . .
- Да. Я и сейчас хочу. Но это же - механическая процедура, не более того. Я могла бы и сама себе это сделать, и без твоего участия. Как? Очень даже просто! Например, ручкой от расчёски...
- Зачем ты меня мучаешь? Какая тебе разница: брат или не брат. Я - просто парень. Если надеть презерватив, то ты никогда не забеременеешь. Так какая же разница?! .
- Большая!
- Ты - дурочка!
- Пусть так.
- Кстати, ты что-то хотела спросить и не спросила...
- Ах, да! Ты не обратил внимание: у нашей парочки Яша-мамаша что-то изменилось? . .
- В смысле? . .
- Ну, он же навроде тебя - столько лет мечтал что-то от неё получить...
- Не знаю. Да и зачем мне знать? . .
- А мне вот интересно! И я обязательно узнаю...
На следующий день сестра разыскала меня в сарае, где я укладывал в штабель поколотые только что дрова:
- Смотри, что я нашла... - и показывает какой-то узелок.
Я развернул его и увидел аккуратно уложенные и скрученные колечками презервативы.
- Где ты это нашла-то? . .
- В шкафу, на папиной полке. Там был ещё небольшой свёрточек, куда он складывал использованные. Видимо, недосуг был ночью, в темноте куда-то их девать... Сам подумай: ты "поработал" в удовольствие на жене, кончил от души и - на тебе: надо ещё сдёрнутый с члена и никому не нужный, грязный предмет куда-то девать...
- Здорово рассказываешь! Как будто присутствовала...
- Да... Теперь я просто уверена, что Метерскому ничего так и не перепало - наш папаша до последнего старался...
- Ты лучше скажи: решилась, наконец? Вчера обещала...
- Да, решилась. Сегодня всё и сделаем. Готов? . .
- Как пионер! . .
И вот исторический момент настал! Моя сестра лежит передо мной голенькая. Ноги широко раздвинуты. "Неужели это, наконец, случится? . . " - не верится мне.
- Готов? - спрашивает она меня.
- Ещё бы! - отвечаю я, - Ведь я мечтал об этом чуть ли не с самого твоего появления на свет! . .
- Балда! Ну, так действуй! . . - она обеими руками раздвигает свою писю, и я вижу свою цель - маленькую дырочку в самом центре...
Я подношу туда свой раскалённый донельзя агрегат и слегка надавливаю. К моему удивлению, моему движению ТУДА практически нет никакого сопротивления - член входит внутрь на всю свою длину и в конце упирается во что-то твёрдое. Сестра лежит молча, с закрытыми глазами. Я ощущаю, как она писей сжимает несколько раз мой орган деторождения. Мне кажется, что я в раю, настолько всё это неправдоподобно! . . Мой член выплескивает в презерватив содержимое. Я не спешу вынимать и просто лежу на этой красивой женщине. Она молча отдыхает, периодически сжимая писей мое расслабляющееся "богатство"...
- Понравилось? - наконец, спрашивает она. Я с удивлением замечаю, что вибрация её голоса чудесным образом передаётся через писю моему органу - он ведь всё ещё внутри!
- Спрашиваешь! Меня немножко удивило вот что. Во что ОН упёрся в самом конце? Что-то очень твёрдое...
Она засмеялась и своим смехом вроде бы стала подёргивать меня за член - через свою восхитительную писю...
- Знаешь, я изучала "своё" внутреннее устройство по всяким атласам и рисункам - там нет ничего "очень твёрдого". Всё - мягонькое и для тебя должно быть ласкающе приятным. Не почувствовал? . .
- Почувствовал! Ты - восхитительна! Даже сейчас, когда ты смеёшься и дёргаешь своим смехом меня за пипиську - как когда-то в детстве! . .
- Дурак! Когда это я тебя дёргала? . .
- Дёргала, дёргала! Забыла что ли? . .
- А ты всё время меня просил, чтобы я дала тебе... потрогать. Ну, ладно. Что теперь вспоминать то, что ничем не кончилось...
- Как это не кончилось?! . А сейчас это что - ничто? . .
- Но в детстве-то ничего не было! А мне некоторые подружки рассказывали про себя и их братьев в детстве. А ты - только трогал меня, и всё. Так было? . . Да, так вот... На чём я остановилась? . . Так вот, по рисункам и атласам твой писюн прошёл всю мою вагину до самого "донышка" (а это уже в районе шейки матки) , растянул её, как полый пакетик, пошёл дальше и потом ему ничего другого не оставалось, как упереться в... позвоночник! Я это растяжение почувствовала, это было приятно - я порадовалась, что "воспитала" своими тренировками для себя такой милый агрегат. Ну, а на позвоночнике у меня, видимо, нет никаких датчиков. Не заметила, извини! . .
Месяца через два я случайно встретил на улице своего дружка детских лет Вовку Сайкина. Даже не знаю, сколько лет мы с ним не общались. Кто-то мне сказал, что он успел обзавестись семьёй и даже ребёнком. А работал там же, где когда-то трудился его отец - грузчиком в рыбном порту.
- Слушай, чувак! - сказал он мне, - Даже не верится, что это со мной было! . . Тебе сеструха ничего не рассказывала? . .
- Что ты имеешь ввиду? . .
- Значит, не рассказывала. Ну, ладно. Пришла она к нашему дому аккурат когда я прихожу из порта домой и дождалась меня. "Привет, " - говорит. -"Привет!" - "Как живёшь?" - "А ты кто?" - она назвалась. "У меня к тебе вопрос" - "Задавай, " - говорю. И она стала мне напоминать, как однажды в детстве мы все вместе играли на крыше сарая летом, якобы я за ней подглядывал, и у меня на неё хуй встал. Если честно, то её пиздёнка, выглядывавшая из-под девчачьих трусов, мне так понравилась, что я был готов на любую жертву, лишь бы её попробовать. А я уже тогда знал толк в девчёнках - у меня ведь целых три младших сестрёнки - пробуй, не хочу! А твоя была в наши детские годы - просто класс! Может, врёшь, что ты её не ебал? . . В общем, я обратился к тебе, чтобы ты спросил свою сестру, даст ли она мне...
- И что? . .
- Ну... По её словам, ты рассказал ей о моём предложении слишком поздно, не сразу. И время было упущено. И она мне призналась, что если бы не это, она мне дала бы уже тогда, в детстве. "Ты сейчас женат?" - спрашивает она меня. "Да, " - говорю. "А меня расхотел, или всё ещё хочешь? . . " - "Да нет, не расхотел, не откажусь - ты красивая. Только где мы сделаем это? . . У меня дома не получится. Может, у тебя? . . " - "Нет, это исключено. Думай! . . " - "У меня дровяной сарайчик сейчас пустой и там раскладушка есть. Хочешь, пойдём прямо сейчас? . . " - "Айда! . . " - говорит. В общем, всё прошло, как в сказке - даже трусы сама сняла. Я просто ахнул: у неё манда стала ещё красивее, чем тогда! Я её отодрал классно - давно так не ебался! И спустил прямо ей в пизду, без всякого гондона...
