- Иван, - стараясь говорить, как можно спокойнее, произнесла Александра Юрьевна, - Пожалуйста, не оскорбляй меня. Не вынуждай меня снова ударить тебя. Я тебя люблю, но сейчас ты только рушишь нашу семью. Если тебе это так нужно, то постараюсь объяснить. С папиным начальником я это сделала только ради папы. Поверь. Я никогда не изменяла ему до этого.

Просто тогда встал вопрос о его увольнении. Отец не смог бы найти такую же работу. Борис предложил мне альтернативу. Я сначала его чуть не уничтожила за такое предложение, но он мне прямым текстом сказал "выбирай, либо спишь со мной всего один раз, либо твой муж завтра станет безработным, да еще и с хреновой характеристикой". Я не могла отказаться. И сделала только ради отца. Я поняла, что ты тогда случайно услышал и подумал, что с этим скотом я постоянно сплю, то ты ошибся. Я просто играла. Играла для того, чтобы папа остался на работе и у нас в семье действительно будет все хорошо. Не думала, что ты этим будешь меня шантажировать. А то, что произошло между нами, то я тебе уже все объяснила вчера. Тебе нужно все забыть. Я очень хочу, чтобы в нашей семье было все хорошо. У меня ничего и никого нет дороже вас.

Иван снова не вник до конца в слова любящей матери. Злобно сверкая глазами, Иван продолжал кричать:

- Ты хочешь, чтобы у нас было все хорошо в семье?! Да, не будет такого уже никогда! А если завтра этот Борис снова предложит тебе потрахаться? Ну, например, повысив твоего мужа в должности. Хочешь сказать, что ты откажешь ему?! Да, с удовольствием снова ноги раздвинешь. А отцу наврешь, что он у тебя самый любимый и единственный! А со мной ты тоже хочешь сказать, что легла в постель, тоже спасая кого-то? Вранье! Все вранье!

- Иван, не надо! Пожалуйста, не говори так, - умоляюще просила мать, горько всхлипывая.

- Что, правда глаза колет?! Если хочешь чтобы отец ничего не узнал, то ты будешь трахаться со мной по первому моему требованию! Шлюха! - разошелся не на шутку Иван.

Александра Юрьевна с ненавистью посмотрела на сына, подошла к нему и замахнулась, чтобы снова влепить ему пощечину. Иван ловко блокировал удар и заломил руку слабой женщины ей за спину. Мама громко вскрикнула от пронзившей ее боли. Продолжая заламывать руку матери, Иван начал стягивать с себя спортивные брюки. Оголив стоячий член, он развернул мать к себе спиной и задрал ее коротенький халатик. Трусиков на женщине не было. Он буквально вонзил в нее свой кол. Член стоял, как каменный, поэтому без труда вошел в сухое влагалище. Мать, захлебываясь от слез и боли, взмолилась:

- Не-е-е-т! Не на-а-а-до!!! Умоляю, не на-а-а-до!!! Пожалуйста!!!

Иван не слышал материнской мольбы. Он даже не думал о том, что тонкие перегородки потолков и стен могут легко донести сцену насилия до соседей. Парнем руководила лишь его звериная похоть. Похоть и нескрываемая злость. Он яростно двигал своим задом, задыхаясь от возбуждения и громко сопя:

На полпути к своему другу, Дмитрий вспомнил, что забыл дома кошелек. На что пиво-то будут пить приятели? От досады он даже хлопнул себя по лбу. "Вот разиня. Выпил-то вчера не так уж и много, а башка совсем не варит" , - сказал он себе. Придется возвращаться. Дмитрий вошел в лифт. Пока он поднимался, нехорошее предчувствие охватило его. С чего бы? Ведь все хорошо было. По крайней мере, так утверждала жена. Осторожно открыв дверь, мужчина вошел в квартиру. Из кухни доносились шлепающие звуки и сквозь женский плачь, слышались неразборчивые слова. Дмитрий ворвался на кухню. Иван не сразу заметил отца. В тот момент обильные струи его горячей спермы снова стекали по стройным ногам матери.

Парень запрокинул голову и с закрытыми глазами продолжал делать толчки, наслаждаясь диким оргазмом. Первой увидела мужа Александра Юрьевна. Она даже вскрикнула от неожиданности. Иван подумал, что мать тоже кончила, но за спиной почувствовал чье-то присутствие. Он обернулся. Увидев отца, у него мгновенно высохла слюна во рту. По лицу родителя он прочитал неумолимое желание покончить с ним. Дмитрий схватил нож, лежавший на кухонном столе. Иван отскочил в сторону, натягивая штаны. Александра Юрьевна, прикрывая рукой низ живота, истошно закричала:

- Дима! Нет! Не надо!

Разум взял верх над переполненным эмоциями Дмитрием. Он бросил нож на пол, и плюнув в сторону жены и сына, выскочил из квартиры:

Прошло несколько дней. Отец все не возвращался. Он даже не дал знать о том, где находится, ночует. Александра Юрьевна пошла к нему на работу, чтобы перехватить мужа, когда он будет возвращаться. Но вместо супруга к женщине подошел тот самый Борис.

- Александра? - удивленно спросил он, - А вы, тьфу, ты, что тут делаешь?

Женщина ответила сухо:

- Я встречаю своего мужа с работы.

Борис засмеялся:

- А, ну тогда комиссии все ясно. Повздорили. Дело в том, голубушка, что твой супруг уволился. Еще позавчера. Причем, нехорошо уволился. Кинул, засранец такой, заявление мне на стол и сказал, что положенный срок отрабатывать не будет. Кинул и ушел. Ну, приди он ко мне за расчетом. А ты и не знала. Ну, и какой мне делать вывод в таком случае?

- Не твое собачье дело, - процедила сквозь зубы Александра Юрьевна, и резко развернувшись, зашагала прочь.

- Хамите, сударыня! Это у вас, по всей видимости, семейное! - бросил ей вслед Борис:

Время шло. Прошел ровно месяц с того злополучного дня. Александра Юрьевна уже знала от общих друзей, что ее муж уехал в свой родной приморский городишко, что там уже устроился на работу и живет в маленькой комнатушке со своими престарелыми родителями. Друзья не могли понять, отчего распалась такая дружная и красивая семья. Дмитрий, разумеется, никому ничего не сказал. Также молчала и Александра Юрьевна. Друзья не хотели лезть в душу расстроенной женщине, поэтому ни о чем не расспрашивали. И лишь однажды Иван сделал очередную подлость. Он как-то встретил на улице того самого отцовского друга, которому тот помогал чинить машину. Мужчина спросил парня:

- Ваня, ну может ты мне все расскажешь? Что произошло между вами? Я твою маму спрашивал, но она молчит и даже чуть не заплакала. Твой отец такой хороший мужик, мама красавица, ты уже мужчина взрослый, а тут, на тебе!

"Ага, очень хороший! Живем теперь на матушкины копейки" , - подумал Иван и ответил отцовскому другу:

- Да, потому, что я сплю со своей красавицей-мамашей! А папаня засек! Ясно? Вот и вся причина. Не веришь? Объявится он в любом случае. За шмотками вернется, да к тебе побухать завалит, а там ты его и спросишь. Можешь так ему и сказать, что я тебе сам рассказал.

Иван не стал ждать, что ответит папин друг, у которого глаза вылезли из орбит от такого хамства. Парень что-то еще буркнул и пошел восвояси: За все это время Иван с матерью не обмолвился ни единым словом. Александра Юрьевна по прежнему готовила еду, оставляя ее на плите для сына, стирала белье и оставляла для Ивана на столе деньги. Парня не устраивало такое положение вещей, но какая-то непонятная гордость не давала ему первым заговорить с матерью. Продолжаться так тоже не могло долго.

Но сам случай дал ход дальнейшему развитию этой истории. Наскоро поужинав остывшей вареной картошкой с рыбой, он решил пораньше лечь спать. Завтра рано утром нужно было идти на собеседование. Иван хотел поскорее быть финансово независимым от матери, поэтому нашел себе работу. Он разделся, лег и уже почти засыпал, как из родительской комнаты донесся едва различимый плачь матери. Парень прислушался. Нет, он не ошибся. Его мама действительно горько плакала, уткнувшись лицом в подушку. То ли сыновние чувства, то ли жалость, то ли снова непреодолимое желание проснулись в душе этого молодого человека. Но доселе неведомая боль уколола его в самое сердце. Он поднялся и подошел к маминой спальне. Горько всхлипывая, несчастная женщина продолжала рыдать. Иван открыл дверь и вошел в комнату.

- Мама, что случилось? - спросил он, - Тебе плохо? Может врача вызвать? Что у тебя болит?

Мать повернула голову, посмотрела на сына полными слез, распухшими глазами и, заикаясь, произнесла:

- Не надо врача, Ваня. Принеси мне лучше пистолет, чтобы застрелиться. А лучше сам сбрось меня из окна. Как хочешь прибей свою мать, только чтобы сразу, чтобы не мучиться. Не могу я так больше!

С последними словами Александра Юрьевна снова уткнулась в подушку и залилась слезами. Иван не знал, что делать. Он сходил на кухню, налил стакан воды и принес его матери.

- Выпей, мама, - сказал он, протягивая воду.

Александра Юрьевна сделала несколько глотков. Через минуту ей стало легче. Она задышала ровнее и поставила стакан на тумбочку.

- Что же ты натворил, сынок? Как же мы теперь жить-то будем?

Иван пожал плечами и спокойным голосом ответил:

- Что значит, как? Очень хорошо будем жить. Еще лучше, чем раньше. Я завтра на работу устроюсь. Зарабатывать нормально стану. Счастливо и в достатке. Мы же вдвоем теперь!

- Ничего-то ты, сынок, не понял, - сказала мать, - То, чего ты хотел и к чему стремился, никогда не сможет воплотиться. Ты и сейчас пришел не только успокоить меня. Я же знаю, о чем ты сейчас больше всего думаешь. Ну, почему ты такой? В кого? Ты ведь фактически уже убил меня:

- Да! Я хочу тебя! Да, я хотел, чтобы отец ушел от нас! Но я хотел сделать тебя счастливой с собой! И хочешь ты или не хочешь, но я все равно добьюсь этого! - снова начал кричать Иван.

Мать присела на кровати. Она без гнева и ненависти смотрела на своего сына, пытаясь узреть в нем того Ваню, которого так сильно любила, ради которого могла отдать свою жизнь. Того Ивана, который называл ее мамочкой. Смотрела, но не находила. На нее смотрели два злых глаза, похожих на дула двустволки, которая вот-вот выстрелит. Отсутствующим голосом Александра Юрьевна произнесла:

- Сын. Уходи, пожалуйста. И не из моей комнаты, а из дома. Вообще, уйди из моей жизни.

Иван понял, что он никогда не будет жить с матерью не только, как муж и жена, но и той прежней размеренной жизнью. Сломалось все! Откололась огромная часть его самого, и расплавилось в лаве его собственной низости. Он изо всей силы ударил маму ладонью по щеке. Удар был такой сильный, что Александра Юрьевна едва ли не потеряла сознание. Она упала на кровать. Иван с остервенением стал рвать на ней ночную рубашку. Сил у бедной женщины не было совсем. Сын перевернул мать, раздвинул руками ее ягодицы и вонзил свой член в ее влагалище. Женщина не издала ни звука. Она смиренно лежала под собственным сыном, повинуясь злой судьбе. Иван двигал своим тазом, приговаривая:

- Ты, грязная шлюха! Ведь тебе сейчас хорошо! Не ври хотя бы сейчас. Тебе всегда хорошо, кто бы тебя ни имел.