Яр снова громко шлёпнул её по ягодице:

- Ну-ну, мать. . Судьба твоя такая женская. . Другая бы радовалась, что сынки у неё богатыри выросли такие сильные да пригожие, а ты только хнычешь. . , - руками Яр выпячил назад попку матери и смачно несколько раз плюнул в мамкину заднюю дырочку, - всё, мама, сынки выросли. . И теперь ночью от нас одной колыбельной на ночь ты уже не отделаешься. . , - он шлёпнул её по попке ещё раз, - мам, ты расслабь попку, расслабь. .

Мама, по-моему, готова была расплакаться.

- Ярушка, яхонтовый мой. Сынок. . Бог с тобой, бери меня, как хочешь. . Но хотя бы по очереди. . Ну, не вдвоём же сразу на мать залезите?

Яр даже не удостоил её ответом. Он прерывисто сопел, пристраиваясь сзади к маминой попке.

- Кир, - сказал он только мне, - обними её и сильно держи, а ещё лучше и целуй её крепко-крепко, если ныть начнёт. .

Я сделала всё дословно, как сказал брат, с силой прижал мать к себе и снова впился в её губы долгим поцелуем. Мама, казалось, смирилась и сдалась на нашу с братом милость, обмякнув в моих руках. Я жадно целовал её, когда почувствовал, как её тело напряглось в моих руках, словно, струна гусель, - то брат, сжав в ладонях пышные бёдра матери, принялся медленно-медленно ввинчиваться в девственную попку матери.

Мама оторвалась от моих губ и, уткнувшись мне в шею, тихо вскрикнула. Я принялся покрывать её лицо и губы горячими поцелуями.

Брат медленно, видимо, стараясь не причинить маме излишнюю боль, натянул мать на свой член.

Я взял голову матери в руки и приблизив её лицо к своёму, жадно приник к её губам пылким поцелуем. Мать вяло мне отвечала.