- Проходи, дорогой! - мужчина поприветствовал деревянной ложкой.
- Пришёл, помогать Вам! - чтобы не казаться навязчивым, сразу озвучил причину.
- Ай, молодец!
- Со всеми познакомился! Дошла очередь до Вас! Моё имя - Борис!
- Рубен Каримович!
Я рассмотрел труженика. Мужчина был невысокого роста, с начавшейся залысиной на голове, но его тело было сплошь покрыто чёрными, с проседью, волосами. Его отличительной чертой являлся горбатый нос на лице, выпирающий, как рубильник силовой установки. Впрочем, для человека с характерным именем подобное не являлось чем-то необычным и невероятным. На нём были свободные, потёртые шорты из джинсовой ткани. На загорелой шее блестела золотая цепочка, собранная из толстых звеньев колец.
- Как Вам нынешняя погода, Рубен Каримович? Хорошо переносите жару? Давно отдыхаете с товарищами? - полюбопытствовал я.
Повар взял пакет с перцем и запустил щепотку в казан. Он говорил с южным акцентом.
- Здесь валяемся уже три недели, Боря! Я сам из Баку, но живу и работаю в Подмосковье. Меня жарой не испугаешь. Я привык. Нравится знойная погода.
Он разогнулся и с хитринкой посмотрел на меня. Его горбатый нос - рубильник хищно выдвинулся вперёд.
- Я услышал, что ты не один?
- С женой.
- Сколько ей лет?
- Девятнадцать.
- Вау! Какая молодая!
Он облизнул губы, но это не было похоже на чувство голода. Скорее всего, проведя на побережье три недели без женщин, Рубен мучился от сексуального воздержания.
- Нина учится в коммерческом колледже. На экономиста, - я скромно похвалился.
- Давно женаты?
- Осенью, в сентябре отметим первую годовщину!
- Правильная девчонка! Без образования нынче туго! - он потянулся и взял ухват с перчаткой. Толстую варежку отдал мне. - Борис, помоги, несть?
На мой вопросительный взгляд, объяснил.
- Уберём котёл с пловом. Иначе, подгорит!
Мы переставили казан на низкий пенёк, на котором бакинец рубил дрова для костра. Рубен Каримович собрал габаритный столик, с выдвигающими ножками и принялся, сервировать стол. Я заметил, как профессионально и быстро он нарезает сыр и хлеб, а также кромсает помидоры и огурцы для салата. Я не остался в стороне, приложив руку, и, расставив ложки и тарелки для трапезы. Наш благородный труд прервался беззаботным смехом возвратившихся купальщиков.
- Жрать хочу, Каримович! - вытянул раздувшиеся ноздри Захар Петрович.
- Как вкусно пахнет, - удовлетворённо выдохнул Иван.
Михаил потрепал меня по затылку.
- Познакомился с Каримовичем?
- Да! - улыбнувшись, я пригладил взъерошенные волосы, - Где Нина?
- Она пошла за тобой в палатку! Я ей сказал, что, возможно, ты находишься у нас, но твоя жена не поверила!
- Садитесь! У меня всё готово! - любезно пригласил повар. - Поблагодарите Бориса! Он мне здорово помог!
- Надо позвать Нину! - вразнобой раздались голоса.
Я сделал шаг.
- Схожу за ней!
- Погоди! Вместе пойдём! - проявил инициативу Захар Петрович.
Я мельком посмотрел на рослого бородача, который выжимал плавки, приспустив их до колен. Его мошонка, покрытая густыми волосами, свободно висела, а крупный член, избавившись от границ купальных шорт, вытянулся во всю длину. Я отвернулся, так как не обладал большим желанием, рассматривать чужие, мужские, половые органы. Я неторопливо направился за супругой, но буквально моментально услышал за спиной шаги. Захар Петрович догнал меня и пошёл рядом. Молча, мы преодолели расстояние до палатки. Нину я обнаружил одновременно с Захаром Петровичем. Жена уже успела переодеться. На ней были утренние, откровенные стринги и коротенький топик с открытым животиком. Она выливала на землю мыльную воду из неглубокого тазика. Оба комплекта купальников, с которых стекали ручейки, растянулись на верёвке. Захар Петрович оценивающе глянул на оголённые округлые ягодицы. Его глаза замаслились.
- О-оу! У нашей Ниночки образовалась уборка! А я причалил за тобой, курочка! Почапали жрать?! Осушим пять капель за знакомство?!
Я заметил, как Нина на мгновение растерялась, не предполагая, что мужлан с татуировкой увидит её в таком откровенном нижнем белье, но затем совладала с первоначальным смущением. Она приготовила чистые купальники к завтрашнему купальному дню. Представлялось непорядочным, что Захар Петрович приглашает только жену, словно меня тут нет.
- Приветик! - она игриво вперила руки в бок. Её плавные линии бедёр изогнулись в истоме, - а, если не пойду?!
- Что?! - его удивление выглядело искренним, будто он не подозревал об отказе.
Захар Петрович поскрёб грязными ногтями волосатую лапищу. Он глубоко задумался, хотя я сомневался в его умственных высотах. Внезапно бородач гаркнул.
- Тогда я украду тебя, милашка!
Нина не успела охнуть, как подскочивший Захар Петрович загрёб жену. Он резко присел, вытянув одну руку ей под колени, а вторую к пояснице. Затем пружинисто приподнялся. Ступни супруги оторвались от почвы, согнувшись в коленках. Она очутилась в глубоком плену бородача. Нина задрыгала ногами, желая вырваться, но попытка провалилась. Захар Петрович широкой поступью, как скаковой жеребец помчался к друзьям. Я поспешил за ним, планируя дать обещание, что Нина придёт ужинать, но перед этим ей необходимо одеться. Мне было неприятно ощущать, что полуголая, молодая жена станет центром и мишенью для сексуальных воображений четверых, озабоченных мужчин.
- Захар Петрович, отпусти Нину! Дай ей прихорошиться? Она присоединится к нам позже, - мне с трудом удалось опередить его на полшага.
Бородач не придал моим словам должного значения.
- Твоя тёлочка без того хороша! Ей нечего скрывать! Дай нам поглазеть!
Моё сердце ухнуло вниз. Я осознал, что мне не удастся, уговорить его, а вступать с ним в конфликт означало заранее проиграть бой.
КЗП с Ниной на руках обогнул великанскую палатку.
- А вот Ниночка! Принимайте! - его голос заглушил все разговоры.
Захар Петрович приподняв, потряс Нину, будто собирался взвешивать. Топик супруги немного задрался, показав нежную кожу упругих грудей. Её ягодицы и промежность более откровенно предстали перед пытливыми взглядами. Я с сожалением увидел, как тонкая ниточка трусиков, натянувшись, сдвинулась, обнажив к тому же часть выпячивающихся больших, половых губ. Она попробовала, исправить положение, но фасон стринг не позволил укрыть женский орган. Мужчины вперились немигающими зенками. Их глаза буравили Нину, как сверло. Щёлочка жены, прикрытая полупрозрачной материей, затягивала, словно наркотик.
- Вау, Нина! Какой персик! - засуетился Рубен Каримович. Он подбежал к Захару Петровичу и взял её за ладошку, - давно ждал, чтобы познакомиться с тобой!
Захар Петрович поставил жену на ноги. Она стыдливо зарделась, ощутив изучающее внимание зрелых мужчин. Нина поправила крохотные трусики, чтобы инстинктивно закрыться. Однако волнительный лоскуток, будто в наказание хозяйке выставлял стройное тело и приподнятый девичий лобок подчёркнуто напоказ.
- Я рад, что Ниночка, решила кинуть якорь возле нас! - льстиво закружился возле неё Иван, малозаметно шепелявя, вероятно из-за двух отсутствующих зубов, - наша морячка!
- Не приставайте и не смущайте девчонку! Поговорим за столом, - осёк Михаил, чему я был предельно рад. Мужчина деловито поцеловал Нину в уголок рта, - не уходите, пожалуйста! Мы рады, что наш скромный стол будет освещать настоящее солнышко!
- Правильно, Михон, вякаешь! Нинка одна, а нас много! Чур, я сяду рядом с куколкой!
Захар Петрович, как хитрый кот уже стащил кусок сыра. Он будто случайно обнял жену за талию и погладил у неё живот. Затем протянул Нине откусанный ломоть. Её ровные зубы сверкнули в любезной улыбке. Она слизала сыр с ладони, как котёнок.
- Садись вот на этот стульчик, Ниночка! - шнобель Рубена Каримовича нацелился на жену. Он плавно положил ладонь ей на попу, прощупав ягодичные мышцы. Она стояла, как послушная лошадка, к которой подвели для случки коня.
Большой компанией сели, ужинать. Меня вежливо и дипломатично оттеснили на противоположный край туристического стола. Нина восседала между бородачом и Михаилом. Я видел бесполезные потуги Рубена Каримовича, который также горел, оказаться ближе к Нине, но обязанности раздатчика не позволили, исполнить желание. Однако бакинец воспользовался своим "служебным" положением. Тарелка жены наполнилась ароматным пловом с лучшими кусками мяса раньше остальных. Её рюмка также оказалась налитой до краёв. Возле неё, как шмели кружились мужчины, предугадывая любую прихоть супруги. Я заметил, что Нина перестала их стесняться, и позволил себе расслабиться. Началось веселье и пиршество, которое превращает малознакомых людей в близких единомышленников.
Однако на душе, будто вольный ветер почувствовал приближение грозовой тучи. Но я отогнал её прочь, не позволив, пролить дождь из сомнений и тревог:
