Солнце ещё только собиралось подняться из-за горизонта, а по дороге, петляющей вдоль реки, шлёпая босыми ногами, шли более сотни мужчин и женщин. Все они были одеты в серую робу, на шее каждого поблёскивал металлический ошейник с выгравированными на нем вензелем Э. Е, что означало, что вся эта серая, унылая масса принадлежит Эмме Евгеньевне Белинской, особняк которой уже был виден в неярком свете занимающейся зари. Время от времени подгоняемые кнутами надзирателей, они молча двигались в сторону плантаций роз, принадлежащих их госпоже. Внезапно, в этот шум, создаваемый шлёпаньем ног и свистом кнутов, вмешался ещё один, звонкий, мелодичный. Он становился всё громче и, вскоре, стало понятно, что это звенят колокольчики.

А уже через минуту появился и источник этого звона - карета запряженная четырьмя, затянутыми в черные сбруи, девушками. Подгоняемые кучером они довольно резво бежали по дороге, высоко поднимая стройные, обутые в туфли-копытца, ноги. Закреплённые на грудях колокольчики весело звенели. Узнав карету своей госпожи вся толпа тут же упала на колени, и согнув спины, опустила головы на землю, смея поднять их только когда звон колокольчиков расстаял вдали. Однако, Эмма Евгеньевна, не видела приветствия своих холопов. Развалившись на мягких подушках, убаюканная мерным покачиванием кареты и мелодичным звоном колокольчиков, уставшая от ночных развлечений, она сладко спала широко раскинув ноги, между которых, стоя на полу кареты, трудилась язычком девочка-рабыня.

От сонной неги её оторвал голос кучера: -Эмма Евгеньевна, приехали! Открыв глаза она увидела, что карета стоит у парадного крыльца особняка, а две рабыни, встречая хозяйку, замерли в нижайшем поклоне. Оттолкнув девочку-лизунью, она спустилась на землю и приказала кучеру: - Девок распряги и в стойло! Да поесть дай, а то забыл в прошлый раз! -Простите, Эмма Евгеньевна. - забубнил кучер - Случайно вышло. Накормлю конечно. - Он дёрнул поводья и направил карету в сторону конюшни.

Так и не замечая замерших в поклоне рабынь, Эмма Евгеньевна поднялась по лестнице и скрылась в доме. Через полчаса он снова спала, раскинувшись на белоснежных простынях и чему то довольно улыбаясь... . . Как и все, Артём приветствовал карету госпожи стоя на четвереньках, уткнув голову в дорожную пыль. Он слышал как в утренней тишине шуршат по дороге колёса экипажа, слышал тяжёлое дыхание девушек-лошадок и звон колокольчиков, закреплённых на их грудях, слышал как стучат их сапожки- копытца. Точно также, от волнения, звонко сейчас билось его сердце. Ведь всего лишь в трёх метрах от него, за зашторенными занавесками кареты находилась их хозяйка, их госпожа и богиня, та, для кого они трудятся от зари до зари. Он представил как она сейчас дремлет, развалившись на мягких подушках, уставшая от бессонной ночи проведённой в ночном клубе и по его телу разлилась приятная истома. Он тут же немного рассердился на девок, как ему показалось, слишком медленно тянувших карету с госпожой. "Ленивые кобылы, - подумал он, - разве не понятно, что она устала и нужно как можно быстрей доставить её в особняк, в постель, где госпожа сможет отдохнуть?"...