Лежа на полу на животе, она не видела мужчину, но слышала, как он вышел в коридор, а вернувшись, на секунду остановился возле нее. Потом сел сверху, и ловким, коротким движением завел ей руки за спину и быстро скрутил запястья веревкой. Скупые и четкие движения выдавали опыт. Потом также резко завязал глаза чем-то вроде широкой ленты.

- Теперь подними зад. Грудь и голова на полу.

Она попыталась согнуть колени и приподняться и поняла, насколько нелепо она выглядит и какой раскрытой она становится. Он чуть шлепнул ее носком ботинка снизу по животу.

- Выше зад и шире ноги.

Не имея возможности помочь себе руками, она максимально прогнулась в спине, чтобы встать устойчивее.

- Так, да. Красиво, - он засмеялся и вдруг в это же мгновение резкий удар обжег ей кожу ягодиц. Недлинная многохвостая плетка ритмично падала под разными углами, и когда отдельные ремешки попадали на нежную кожу раскрытой промежности было особенно больно. Она дернулась и чуть не упала, но господин опять ткнул ее под живот.

- Не дергайся, стой и считай удары. Будет 20 ударов.

Она начала считать, всхлипывая, чувствуя, как от слез становится мокрой повязка на глазах. Это и не было как-то нестерпимо больно, но сама боль была такой неожиданной, а неудобная, нелепая поза и невозможность владеть руками делали ее такой беззащитной…

Она еще раз попыталась дернуться, и он наступил ногой на разметанные на полу волосы. 

-  Ты мешаешь, и я начну сначала. Это самая мягкая плетка, она для удовольствия, а не для наказания, и судя по тому, как ты выгибаешь спину ей навстречу, ты так ее и приняла…

Когда кончились удары, он наклонился и погладил ее по раскрасневшейся коже, потом спустился рукой ниже и совершено без усилия зашел пальцами в нее…

- Дорогая, как ты вообще жила без этого? Бедная, бедная шлюха..

После он резко за волосы поднял ее на колени, сдернул повязку с глаз и глубоко засунул ей руку в рот. Она дернулась в рвотном рефлексе и от того, что пальцы были мокрые, он только что был ими в ней…

- Ты должна научиться без усилий принимать все, что я буду вставлять тебе в рот. У тебя долгий путь впереди…

Вытерев руку о ее волосы, он не отпустил их, а больно сжав в горсть, запрокинул ее голову, а другой рукой начал стегать плеткой по груди. Плотные и тяжелые удары сыпались на ее выставленную вперед грудь, а оттянутая назад голова заставляла ее максимально напрягать ноги, чтобы не потерять равновесие. Колени ныли, кожа горела огнем, она начала задыхаться от неудобно запрокинутой головы, и тут удары закончились. Ноги мелко дрожали, кожа стала мокрой, голова кружилась.

Дав ей сделать пару глубоких вдохов, он вставил ей между зубов рукоять плети и начал неторопливо выкручивать соски, потом большими пальцами начал круговыми движениями вдавливать их в грудь. Это движение вдруг отдалось таким огнем внизу живота, что она застонала. Удовольствие от движений его жестких пальцев было таким, что ей показалось, что она сейчас потеряет сознание.

Резкая боль привела ее в себя — он потянул ее соски вверх, сильно сжимая их между пальцами. Она ахнула, выронила плеть изо рта и тут же получила пощечину.

- Подбирай, сука.

Ей опять пришлось наклонятся и пытаться, выгнувшись в спине, зацепить зубами тяжелую рукоять плети... Когда ей это наконец удалось, он хмыкнул и подозвал ее к себе.

  - Ложись на кровать, и только попробуй еще раз уронить плеть. 

Неуклюже она забралась на кровать и по его команде легла на спину, придавив связанные руки. Он за плечи подтянул ее к краю так, что голова осталась без опоры.

  - Ты же знаешь, что такое иррумация? Максимально широко раздвинь ноги и раскрой рот. 

Вынув из ее рта рукоять плети, мучитель расстегнул штаны и вошел ей в рот почти на всю длину своего массивного члена. Она начала давиться и елозить. Он чуть отодвинулся, но, наклонившись, начал жестко мять ее грудь, сжимать и крутить соски. Она выла от боли, но звук ее голоса его движения превращали в глухое мычание. Когда она начала захлебываться в слюне, он отодвинулся и дал ей отдышаться. 

Он взял в руки плеть и сказал: 

- Если ты сейчас попробуешь только свести ноги, я свяжу тебя и выкину голую на лестничную площадку. Поняла? Открывай рот.

Он снова вошел ей в рот и в одном ритме со своим движением начал стегать ее плеткой между разведенными ногами, не очень жёстко, но все же довольно чувствительно. 

 Она хотела приноровиться к ритму ударов, пытаясь предугадывать их и заранее сжиматься, как вдруг в какой-то момент не в клиторе, а где-то в районе лобка что-то вспыхнуло так сильно, что ее выгнуло дугой и она очень глубоко насела ртом на его член. Тело сотрясали конвульсии, глаза закатились, сердце поднялось к горлу и билось так, что ей казалось, что она умрет сейчас. Она никогда в жизни не испытывала подобного экстаза, это было почти больно, хотя плетка остановилась.  Она пыталась дышать и заглатывала член еще дальше,  мечтала сжать ноги, чтобы остановить эту горячую пульсацию, эти безумные волны. Дернувшись в очередной раз, она чуть прикусила член мужчины зубами. Он как-то тоже дернулся ей навстречу, зашел на всю длину и, уже не давая дышать, начал кончать, хрипло зарычав. Это длилось какое-то время, пока она последним усилием не дернула головой в сторону и не закашлялась. Он одним движением перевернул ее на живот и, дав ей сделать вдох, продолжил. 

Когда все закончилось, он помог ей повернуться на бок, давая время прийти в себя, развязал ей руки и лег одетый рядом. Она не пошевелилась, когда он провёл ладонью по ее телу. 

- Ты потрясающая девочка, и я чувствую, ты будешь моей самой лучшей сучкой. Ты будешь МОЕЙ, да? Ты хочешь быть МОЕЙ?

Он подчеркнул голосом слово МОЕЙ и она, не видя его, кивнула.

Она была счастлива.  Тело чуть содрогалось последними лёгкими спазмами, она часто дышала и сердце колотилось, но голова была абсолютно пустой, а сама она настолько расслаблена и обессилена, что не могла даже повернуть к господину голову.

  Когда он молча встал и ушел, не дав ей никаких команд, не попрощавшись и не тронув ее больше, она даже не поняла, что на сегодня все закончилось и еще какое-то время ждала его возвращения. Потом открыла глаза, встряхнув головой, и села на кровати.

Ей не сразу удалось собраться с мыслями. Было понятно, при всех очень сильных ощущениях это только начало, и даже при ее полном отсутствии опыта она понимала, что он был максимально мягок с ней.

А что дальше? А если наслаждение уйдет и останется только боль? А если она никогда уже не сможет получать удовольствие без этой боли, без подчинения? До какой степени она потеряет себя, останется ли все это игрой или станет самой жизнью?  

И главное - зачем это ей???     

Она долго стояла под почти ледяным душем, но не пытаясь смыть пережитые ощущения, а  стараясь остудить себя и успокоиться. Выйдя из душа, прошла по комнате, чуть пританцовывая и оставляя мокрые следы босыми ногами. Усталость прошла, энергия захлестывала, тело казалось невесомым, голова удивительно ясной. Она не может думать сейчас. Ей надо выйти из этой квартиры, ей надо прийти в себя, ей надо усмирить эту бурю внутри.

Она надела чулки, потом тонкое недлинное платье и джинсовую куртку. Белье надевать не стала. Выбор одежды и стремление именно так немедленно выйти на улицу удивило её саму, но ведь вот уже два дня она делает то, что раньше нельзя было даже представить. 

Она не хотела продолжения сейчас, ей не нужен был другой господин, но кровь бурлила, она не могла сидеть на месте. Её больше не вел её разум, а вёл инстинкт - тёмный и древний, жаркий дурман неутоленного пьянящего желания, томление тела, которое она так долго обманывала. 

И да. Она не сказала господину, что это не ее дом и что уедет через три дня. Она оставила лазейку, через которую сможет сбежать, если захочет. 

Если захочет.