Настя не знала куда деть руки. Сначала она положила их Максу на плечи. Потом одна из них сама потянулись к голове сына и принялись перебирать волосы своего родного создания. Все мысли как-то сами собой улетучились. Анастасия закрыла глаза, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
Пока её сын боролся с узлом, дёргая рубашку, Анастасия боролась со своими ощущениями. Её грудь колыхалась. Движения сына стали резче. Он видимо и сам уже злился на этот не поддающийся узел. Если вначале он лишь изредка слегка касался груди своей матери, то теперь практически зарылся лицом между грудей и пыхтел, дёргая неподатливую ткань. А Настя уже сама не могла понять, чего она хочет больше. Чтобы сын справился с узлом или чтобы эти ощущения продолжались. Даже когда на её талию легли руки сына и подтянули к себе, она посчитала, что сын лучше знает, как ему удобнее. Вот только что такое твёрдое упирается в неё? Додумать она не успела. Из-за погружения в эти свои мысли, Анастасия пропустила особенно жесткий рывок. В себя её привёл испуганный возглас сына:
- Ой!
Настя открыла глаза. Из хороших новостей – он всё-таки справился с узлом. А вот во всём остальном….
…
Макс почти вплотную смотрел на шикарную грудь своей матери. Член его больно упирался в слишком плотные штаны. Он болел уже давно. Ещё тогда, когда парень почувствовал первые прикосновения мягких мамочкиных грудей к своим щекам. Когда вдохнул её нежный и такой родной запах. Когда сначала случайно, а потом уже и не совсем, прикоснулся к её твёрдым соскам….
Когда парень взялся за узел зубами, тот поддался почти сразу, но ему не хотелось вот так быстро отрываться от близкой маминой груди. Сначала он осторожно оттягивал зубами ткань рубашки, глядя, как колышется крупная мамина грудь. А когда осмелел, и вовсе, то теребил узел, заставляя грудь раскачиваться и биться тяжелыми полушариями о его лицо, то оглаживал эти милые округлости руками, изображая борьбу с рубашкой. А под конец и вовсе обнаглел. Взялся за тонкую талию матери и подтянул к себе, почти усадив её на свой разрывающий штаны член. Было очень волнительно. Одновременно хотелось, чтобы мама почувствовала его торчащий орган своей горячей промежностью, спрятанной под миниатюрными шортиками, и в то же время было очень страшно, что она обратит на это внимание.
В этот момент Макс так задумался стоит ли всё же сделать вид, что ему неудобно сидеть, и потереться членом о маму, что забыл о сжимаемом зубами и практически развязанном узле рубашки. Петля вдруг сама собой выскользнула. Рубашка разошлась в стороны, и голая мамина грудь уставилась в лицо парню.
- Второй раз за два дня, - подумал парень, но вслух лишь ойкнул и отстранился от маминой груди, не зная куда деть глаза.
Мама испуганно вскочила на ноги, чуть не ударив тяжелой грудью сыну по лбу. Обхватила свои сиськи руками и отвернулась от Макса.
- Отвернись, - донесся сконфуженный мамин голос.
- Я не смотрю, - ответил Макс вставая.
Он тоже отвернулся от мамы и поправил до сих пор торчащий член. Мельком всё же бросил взгляд назад. Мама по пояс голая стояла спиной к нему и пыталась отжать рубашку. Потом натянула смятую ткань на себя, разгладила на груди и до Макса донеслось расстроенное:
- Через неё всё видно. Максимка, сходи в машину, найди мне в сумке чего-нибудь накинуть. Не пойду же я так, чтобы все видели.
Максу очень хотелось съехидничать, что её грудь и так уже оценили все, кто был на пляже, но он преодолел желание. Подошел к маме за ключами от машины ещё раз оглядев её шикарные формы, теперь сбоку. И направился к машине. По дороге, проходя мимо кустов, обрамляющих берег услышал мальчиковый громкий шепот:
- Да я тебе точно говорю. Я видел они куда-то сюда пошли. Наверное, трахаются там.
- Ну не знаю. А если застукают? Давай, только тихонько, - ответил девчачий голос.
Сначала он пропустил это мимо ушей. Лишь позже сообразил, что дети похоже следили именно за ним с мамой. Предположение этих малолеток о том, чем он мог заниматься в кустах, вызвало не возмущение, а наоборот гордость. Неужели он уже выглядит так, что окружающие думают о нем, как о взрослом мужчине? Эта мысль заставила его расправить плечи и перейти с быстрого семенящего шага к размеренной походке взрослых людей, пытаясь подражать папе.
Пока открыл машину, пока нашел среди маминых вещей какую-то не сильно тёплую кофточку. Возвращался Максим только минут через двадцать. В этот раз он уже целенаправленно ступал тихо, пытаясь застать подглядывающих детей врасплох, и шугануть с наблюдательного пункта.
Искать их не пришлось. Громкий шепот был слышен издалека:
- У неё сиськи, больше чем у мамы, - донёсся восхищенный голос невидимого в кустах мальчика.
- Да не такие уж и большие. Я, когда вырасту, у меня больше будут, - раздался обиженный девчачий голосок.
- Ну пока же не выросла, - хихикнул пацан и добавил, - жалко, что тот мужик куда-то свалил. Может папка её трахнет?
- Не. Папка не будет. У него мамка есть, - рассудительно заметила девочка, - Пошли на пляж?
- А я видел, как он тёть Зину за жопу трогал, когда она обувалась. Может он и эту лапать будет. Давай ещё посмотрим?
- Я не хочу, чтобы её папка лапал. Лучше путь тот мужик, - закапризничала девчонка.
- Да ладно тебе. Лапать не считается.
- Считается, - принялись спорить дети в кустах.
Максу стало интересно, что за папка вдруг появился рядом с его мамой. Он решил не пугать детей. Тихо прошел мимо и по знакомой уже тропе направился к маме.
…
Анастасия сидела на камне и ждала сына. Снова критически оглядела себя. Тонкая рубашка, обдуваемая ветерком, быстро сохла и уже почти перестала просвечивать. Вот только возбужденно торчащие соски и ощущения между ног не давали перестать думать о том, что сейчас произошло. Чем больше она думала об этом, тем больше ей хотелось снова ощутить тепло сыновьего тела на своей груди. А когда она вспомнила, как его руки крепко взяли за талию и подтянули к себе…. Неужели этот твёрдый бугор – это… нет, она не должна об этом думать. Но мысли вновь и вновь возвращались. Что стоило просто бросить взгляд вниз и убедиться? Но в тот момент она об этом не подумала, а сейчас не могла выбросить из головы. Она сидела на стоячем члене своего сына, и он в это время мял её грудь? Анастасия стыдилась своих мыслей. Пыталась не думать об этом. Подписывайтесь на телеграмм канал t.me/xxxstoryhub Но щёлка между её ног, мешая ей сосредоточиться, снова вздрогнула, источая ещё одну порцию секрета.
Раздались шаги. Настя встала с камня ожидая увидеть сына.
- И снова здравствуйте, - услышала она противный голос Павла Семёновича, - думал подальше от пляжа уйти и в одиночестве отдохнуть, а тут вы, - на ходу придумал он причину своего появления.
Насте и раньше не нравился этот маленький толстячок, а после одного случая она его прямо возненавидела. На одном из корпоративов, она пошла на уговоры этого, как ей казалось, безобидного балагура и потанцевала с ним медленный танец. После танца направилась в туалет. Мужчина тоже отправился за ней. В закутке перед туалетами, как обычно стояла очередь в женский, а мужчин видно не было. Павел Семёнович метнулся в мужской. Тут же выскочил обратно, подошел вплотную к Насте и зашептал ей в ухо, приобнимая за талию.
- В мужском пусто. Чего вы будете столько времени стоять? Я посторожу.
Настя не то, чтобы «не учуяла подвоха», она в принципе не раз так поступала: Кабинки закрытые, мужиков у писуаров нет. Чего бы и нет, раз Пал Семёныч посторожит. Смутило только то, что мужчина не остался сторожить снаружи, а зашел за ней. Ну и ладно. Настя закрылась в кабинке, отшутившись от такого же, как бы шутливого, предложения мужчины придержать ей платье. Сделав свои дела, она отмахнулась от, пытающегося приобнять её и пригласить ещё на один танец, Павла Семёновича. В это время открылась дверь и в туалет вошел ещё один их сотрудник. Настя тут же вышла и в общем-то сразу забыла об этой ситуации. Как вдруг гораздо позже, помимо неприязненных взглядов, узнала вдруг о ходящих вокруг слухах о том, что Настя на том самом корпоративе уединилась с Павлом Семёновичем, пока муж спокойно сидел за столом. Степень падения Насти варьировалась от рассказчика к рассказчику. По какой-то версии она отсосала ему в кабинке. Кто-то говорил, что там был настоящий секс, и входящий сотрудник, вроде бы даже видел, поправляющую трусики Настю и застёгивающего ширинку её пузатого любовника. Некоторые ограничивались тем, что их застали целующимися. Но это было до слёз обидно. Обидно из-за того, что Настя не только никогда не изменяла мужу, но даже и поводов так подумать старалась не подавать.
Что говорил сам Пал Семёныч? Примерно так:
- Я, как настоящий мужчина, никогда не опущусь до того, чтобы обсуждать, что было между мною и Анастасией Валерьевной. Всё что было между нами - так и останется между нами.
Такие фразы с одной стороны ничего не подтверждали и нельзя было обвинить мужчину в том, что он наговаривает на честную женщину. С другой же, такие слова, сказанные с томными вздохами и мечтательной улыбкой, только увеличивали количество придуманных подробностей.
Так Настя и продолжала общаться с этим толстячком стиснув зубы. Ненавидя его всем сердцем и не находя ни одной веской причины высказать ему это. Ведь по факту он действительно просто помог ей, пропустив в мужской туалет и присматривая, чтобы не помешали. Ни разу не хвастался своей победой над ней. А уж то, что пошли какие-то слухи – в этом его вины нет. По большому счету он даже рук не распускал, максимум обнимая женщину за талию. Что в танце, что позже. Но, как говаривал господин Геббельс «Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят». Также, наверное, можно сказать и о слухах. Измена одной из первых красавиц их конторы с маленьким толстячком, ещё и в туалете, ещё и в двадцати метрах от мужа…. Это настолько невероятное событие, что надолго раскрасило скучные будни местных любителей потрепать языком.
