Первая версия рассказа была написана в 2018 году. Действия происходят именно тогда.
Илья Романович в очередной раз с ностальгией просматривал старый семейный фотоальбом. В свои сорок пять он оставался верным традициям и альбом этот был не электронным, а вполне себе бумажным, в старинном дермантиновом переплете. Самые старые фото, семидесятых — восьмидесятых годов были чёрно-белыми, часто пожелтевшими от времени, но всё же такими уютными и родными.
В душе он был очень сентиментален, и именно поэтому ностальгическая улыбка не сходила с его лица.
Вот он голенький ползает по линялому паласу. Вот он в садике со своим любимым плюшевым медведем. Вот в Коктебеле с родителями — первое цветное фото в альбоме, между прочим! Отец, в белой рубашке, высокий и улыбающийся, погиб в автокатастрофе спустя год. Вот Илья на общей фотографии первого класса. А вот в деревне у деда по материнской линии, в Донецкой области, среди большой и дружной семьи. На лето в деревню к деду приехали все его восемь внуков. Двоих, самых маленьких, держали на руках родители, а остальные шестеро стояли в первом ряду. Это было последнее фото, на котором дед ещё был жив. Фото цветное. Это брат мамы сделал - фотограф из Магнитогорска. В самом центре — сам Илюша, рослый не по годам парень, с чёрными косматыми вихрами на голове и уже пробивающимися усиками. А рядом с ним, в коротком голубом платьице — Оксана, его двоюродная сестра, младше Ильи на два месяца. Он отлично помнил её волнистые русые локоны ниже плеч, большие зелёные глаза, веснушки, красивые алые губы, быстрые стройные ноги, заливистый звонкий смех.
А ещё он помнил, как четыре года спустя, в то памятное лето девяносто первого, под похожим платьицем скрывались небольшие, но сочные и упругие груди восемнадцатилетней девицы, которые он частенько мял и облизывал крупные торчащие соски на сеновале, отчего Оксана громко, итак всегда заливисто, смеялась. Они любили долго и страстно целоваться, обниматься, ласкаться, шептать нежные слова о любви. Но стоило ему пустить руки чуть ниже, за резинку её простых ХБ-шных трусиков, как Ксюша ловко, словно ящерка, вырывалась из его объятий, и со смехом убегала прочь. Бедный Илья потом стирал до кровавых мозолей свой юношеский член, вспоминая эти моменты. Другие деревенские девчонки засматривались на статного городского парня, но они ему были малоинтересны. Он их, конечно, тоже водил на сеновал, особенно после нескольких стопок самогона. Но даже быстро двигая крепкими бёдрами над очередной деревенской простушкой, раздвинувшей перед ним свои худые в меру стройные ноги или белые пухлые ягодицы, он, закрыв глаза, представлял на их месте свою Оксану, свою запретную любовь. Они не виделись уже более двадцати пяти лет, с момента распада СССР, но Илья до сих пор помнил запах её дешёвого советского парфюма вперемешку с сеном и потом.
В девяностые Илье пришлось куда тяжелее своей украинской родни, неплохо устроившейся на Донбассе. Жили, а точнее выживали, они с мамой-одиночкой едва ли не впроголодь, еле-еле сводя концы с концами, тогда как Оксанина родня жила в большом кирпичном доме, ни в чём не нуждаясь. Оксана рано выскочила замуж за местного бизнесмена, нарожала ему кучу детишек и жила припеваючи.
Илье же, сразу после службы в армии, приходилось вместе с мамой заниматься челночеством, мотаясь то в Турцию, то в Польшу и обратно, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Со временем он открыл свой собственный магазинчик одежды, потом расширил бизнес, удачно женился на некрасивой, но богатой дочери депутата, переехал из Самарской области в Москву и теперь его бизнес процветал. Он владел сетью торговых центров по всей России и даже в Европе, и дела его шли только в гору.
Жена его недавно скончалась от рака, детей у них не было, так что Илья сейчас был холостяком и завидным женихом. Тем более, что он не запускал себя, и оставался в хорошей физической форме. Спасибо юношескому увлечению велоспортом и плаваньем. Курить он даже не начинал, а выпивал очень умеренно, потому и выглядел куда моложе.
А вот у Оксаны всё пошло не так гладко.
Началось всё четыре года назад, с момента всем известных событий на Украине. Муж Оксаны скоропостижно скончался, а за ним последовали и трое старших её сыновей, погрузив Оксану в траур. Всё бы ещё ничего, но их большой двухэтажный дом сгорел, а средств на ремонт у Оксаны не было. Хорошо ещё, что их с младшей дочкой в момент пожара не было дома.
И вот теперь ей пришлось бежать с дочерью в Россию, к своему двоюродному брату Илье. Почему именно к нему? Видимо, вспоминая прошлое, надеялась на тёплый приём. Да и материальный аспект сказывался.
Все эти годы они практически не общались. Оба были слишком заняты. Лишь изредка созванивались на дни рождения. А в соцсетях Илья не сидел. Считал их баловством, на которое жалко времени. Хотя и был лет семь назад, по просьбе матери, зарегестрирован в "одноклассниках", но практически не заходил туда. В общем, он не представлял себе, как изменилась за эти годы Оксана.
Илья, с диким волнением, лично встречал её с дочерью в аэропорту с букетом цветов. Они появились в зале ожидания, и Илья обомлел. Его Оксана за эти годы ничуть не постарела, оставшись всё такой же цветущей и яркой, как и тогда, в момент их последней встречи.
Илья не сразу понял, что это была не она, а её дочь Полина, о которой он знал, но ни разу не видел. Сама же Оксана располнела, обрюзгла, превратившись в некрасивую старую женщину, мало напоминающую саму себя двадцатисемилетней давности. Все чувства к ней у Ильи тут же растаяли, словно туман и резко переключились на её юную копию из далёкого прошлого, на Полину.
Та была даже лучше своей матери в те же годы. Видимо, взяла кое-что от отца. Повыше ростом, такие же ярко-зелëные глаза, более темные и прямые волосы и густые веснушки. И чуть полнее в нужных местах, с более сочными округлостями. Полностью во вкусе Ильи. Ангел, а не девочка!
Но вида Илья не подал. Он крепко обнял Оксану и расцеловал в щёки, а Полине лишь пожал руку, знакомясь.
Он помог им с жильем, подарив неплохую квартиру недалеко от центра Москвы, быстро сделал им российское гражданство. Оксану, никогда то этого нигде не работавшую, он устроил на работу в один из своих гипермаркетов на непыльную должность, а Полину — в хорошую школу, а также обеспечил водителем, чтобы возить на учебу и обратно, да и просто по Москве.
Он иногда ходил с ними на различные мероприятия и в кафе, но ничего лишнего себе не позволял. К Оксане он охладел, хотя та и делала попытки флиртовать, а племянницу трогать опасался. Девочка была довольно скованная на первый взгляд, да и сказывался стресс от войны и потери отца.
С этим нежным цветком нужно было действовать как можно деликатней. Илья Романович боялся её спугнуть. Но он твёрдо намеревался насладиться её юными прелестями, и готов был ради этой цели терпеть, выжидая удобный момент.
Его мысли прервал звонок селектора.
— Да, Настенька, кто там?
— Ваша племянница Полина.
— Хорошо, пусть войдёт.
Илья Романович потёр вспотевшие от волнения ладони и хищно улыбнулся. Его ждал интересный разговор!
***
Полина вошла в дядин кабинет, поздоровалась и скромно села на высокое кожаное кресло. Она ещё стеснялась дядю Илью, как он сам просил его называть, хотя прошло уже больше месяца после их переезда в Россию. Она смотрела на высокого, подтянутого, элегантного мужчину лет тридцати восьми на вид. Если бы не лёгкая седина на висках, то он выглядел бы ещё моложе. И что-то такое в его глазах говорило Полине, что надо бы держаться от него подальше. Но она была просто очарована таким элегантным, гостеприимным и щедрым родственником, так что отгоняла эти мысли прочь от себя. И к тому же мама всегда убеждала дочь в его порядочности.
Дядя заговорил своим чётким, уверенным голосом, голосом большого начальника:
— Ну что, Поля, как тебе Москва? — но не дав ей даже открыть рот, продолжил, — Знаю, знаю, после твоей деревни — просто космос. Мы уже сто раз это обсуждали.
— Да-да, спасибо вам за всё...
— Дорогая, я же просил называть меня на «ты», мы же родственники, в конце концов!
— Ой, простите, забыла... То есть, тьфу, прости, дядя Илья, больше не буду.
— Так-то лучше. Знаешь, зачем я тебя сюда позвал?
— Зачем?
— Как это, зачем? Сегодня же твой день рождения, восемнадцать лет и я просто обязан сделать своей любимой племяннице незабываемый подарок!
Дядя Илья взял маленькую красную коробочку со стола, открыл её и достал золотой перстень, весь утыканный крупными бриллиантами. Он вручил коробочку Полине и шепнул ей на ушко:
— В знак нашей родственной дружбы, — он таинственно улыбнулся ей прямо в лицо, — дружбы и тесного сотрудничества.
— Спасибо, дядя Илья, — Полина надела на палец драгоценность, — большущее спасибо! — и она быстро чмокнула дядю в щёку.
Она видела, как по его лицу пробежала мелкая судорога. Дядя покраснел, кашлянул, сел за стол. Налил воды из графина и залпом выпил.
— Дорогая Поля, у меня к тебе есть деловое предложение. Тебе ведь и вправду понравился мой подарок?
— Конечно, да!
— И ты действительно в восторге от Москвы и от своей новой богатой жизни, и ты не хочешь жить такой же жизнью что раньше?
— Не хочу. Здесь мне намного лучше.
— Вот и отлично! — Илья Романович хлопнул в ладони, — Не буду больше тянуть кота за яйца и скажу напрямик: мне нужна послушная сексуальная игрушка, — он сделал театральную паузу, — в твоём лице, разумеется.
— Что-что?!
— Сексуальная игрушка на потеху дяде Илье. И ты будешь кататься, словно сыр в масле. Или ты хочешь жить с мамой в съёмной хрущёвке на окраине, учиться, а параллельно подрабатывать?
