Южный приморский город просыпался в крике чаек и утренних солнечных лучах, пробуждавших его обитателей. За столиком возвышавшегося над набережной приморского кафе, сидел молодой мужчина, допивавший кофе. Наслаждаясь утренней свежестью, он смотрел на бирюзовые волны и голубое безоблачное небо, задумавшись о чём – то далёком от этих пляжных мест.

В кафе, у стойки, официант тихо разговаривал с хозяйкой, временами поглядывая на раннего гостя в ожидании щедрых чаевых.

Этот русский поселился несколько месяцев назад в старинном замке неподалеку став их постоянным клиентом. Каждым утром он приходил завтракать, был вежлив и щедр,- им дорожили. Столик, за которым он всегда располагался, к его приходу был безупречно чист, а завтрак готов.

Замок, в которой поселился утренний гость, прежде принадлежал семье, история которой уходила в века, переплетаясь с историей города. Знатная семья была богата, но, постепенно род пришёл в упадок. Последний из них- высокий, худой старик, любивший прогуливаться вечерами по набережной, давно умер. Замок много лет была заперт, в его большом парке, одолев забор, шалили ребятишки. Наконец, прошлой зимой, заплатив огромные по местным меркам деньги его кто - то купил. Говорят, это один из тех русских, которые сказочно богаты. Не он ли это? – С уважением они поглядывали на него, готовые услужить.

Заканчивая трапезу, он, рассматривая туристов на набережной, определял из какой они страны. Его взгляд, скользнув по синеглазой загорелой блондинке, безразлично перешел к другим утренним любителям позагорать. Внезапно, будто о чём-то вспомнив, он вновь посмотрел на неё. Поднялся и заспешил по каменным, истёртыми солёными ветрами ступеням вниз, к набережной.

- Светлана?

- Андрей? Она смотрела на него, радуясь знакомому в чужой стране.

- Светлана, вы не изменились, я вас сразу узнал. Рад встрече. Он улыбнулся. Последний раз мы расстались при печальных обстоятельствах.

- О да! Я не забыла ваш благородный поступок и часто вас вспоминала. В её больших голубых глазах промелькнула тень.

- Поговорим, - он указал на покинутое кафе.

- Мы спешим на пляж, если хотите, присоединяйтесь.

- А кто это, мы? Альбина с вами?

- Да вот она. К ним спешила высокая стройная длинноволосая девушка, одетая в полосатые шортики и маечку.

- Альбина, ты узнаёшь этого мужчину?

- Конечно. Она с уважением и благодарностью смотрела на него. Вы – Андрей. Наш спаситель.

- Вы преувеличиваете мои достоинства, Андрей, заглянув в её голубые, как у мамы глаза, увидел в них, весёлых чертят.

Должен сказать, что ты очень похожа на маму, впрочем, вам обеим, я думаю, это давно известно. Пойдем те же на пляж.

Капельки воды стекали с загорелых тел. Светлана и Андрей грелись на солнышке.

- Вы приехали в отпуск?

- У нас долгий отпуск. Бизнес, который вы так щедро нам подарили, туристическое агентство, разорился. На оставшиеся деньги я решила сделать подарок ко дню рождения Альбины, поехать к морю в Италию.

- Что же, разумное решение, сказал он, посмотрев на неё.

- ... Моя женщина, моя собственность. У меня такое отношение к женщинам... дразня его, она, хихикнув, повернулась к нему. Я вспомнила как вы...

- Ты пополнела. Ты плохо следишь, за моей собственностью, Светлана. Жду тебя с дочерью ко мне вечером в гости, тогда и продолжим разговор. Живу я вон там. Он указал на возвышающийся над морем увитый южной зеленью замок.

- Дочь, где мои серьги с камушками?

- Мы, куда – то идём? – Альбине ужасно надоели вечерние прогулки с мамой по набережной.

- Мы приглашены к Андрею в гости. По дороге к морю мы проходим мимо замка с парком, окруженным чёрной металлической оградой. Ты ещё говорила – Какой огромный парк! Это его.

- Он так богат!

- Мы были тоже богаты. Если бы не твой папа... Вздохнув ответила Светлана.

- Андрей хороший человек, он нас спас.

- О да! Вернее сказать, купил. Никогда не говори ему, что он нас спас. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить. Не знаю почему, он нас отпустил, но, последнее время, я думаю, нам лучше было бы тогда остаться и принадлежать ему.

- Как принадлежать?

- Да так, как рабыни в древности принадлежали.

- Ты шутишь?!

- Дочь моя, она обняла Альбину за плечи, - мы бедны. Ты даже не представляешь насколько, ведь я тебе об этом никогда не говорила. Последние деньги вот-вот закончатся, и что мы будем делать? Мы никому не нужны не здесь, не там, и некому нам помочь. Ты хочешь вернуться в этот маленький городок, где мы чужие? Где все нас ненавидят. У тебя там нет, не подруг, не друзей.

- Они мне не интересны, – фыркнула Альбина.

- Не интересны, потому, что мы выше их. Если бы не твой папа... Когда я встретила Андрея, я подумала - это наш последний шанс. Я тебя прошу, будь ласковой с Андреем. И если он о чём – то попросит тебя, ты меня понимаешь? Не отказывай.

- Сама иди. А я не пойду. Не за что! Альбина, отстранившись, покраснела.

- Что же мне делать, доченька! Я пойду. Ты же знаешь, как я тебя люблю, у меня же никого кроме тебя нет.

- Хорошо мама. Будь, что будет. Пойдем вместе.

В лучах уходящего солнца, по набережной стуча каблучками и покачивая сумочками, ловя похотливые взгляды мужчин и завистливые их спутниц, шли две голубоглазые, загорелые блондинки. Если бы не разница в возрасте, их можно было легко принять за сестёр. Они были одеты в вечерние темные платья до колен да лёгкие туфли на каблучке. Они не спешили. Наконец, они подошли к тёмным воротам и нажали на кнопку домофона. Пропустив внутрь, ворота за ними закрылись.

Угасающий вечер зажигал в темнеющем небе сверкающие синевой искорки звёзд. Прохладный ветер, игравший со скатертью, принес с собой коктейль из запахов солёного моря и ночных цветов заброшенного парка. Андрей, Светлана и Альбина ужинали. В большом зале был накрыт огромный старинный стол. Зал был украшен колоннами и старинными скульптурами. Тихо звучала музыка.

- Да вы живёте в музее! Альбина, рассматривала разрисованный каким – то библейским сюжетом потолок.

- О да! – Он улыбнулся ей. Я приобрёл здание со всем содержимым. Здесь есть много интересного! Я вас вскоре с этим познакомлю.

Парк просто огромен, замок прекрасен. Я размышляю о строительстве в этом городке гостиницы.

- Так в чём же дело? – улыбнулась ему Светлана.

- Дело за малым.

- ...Итак, милые дамы, насколько я вас понял, он посмотрел на Светлану, несколько лет назад, отпустив вас, я поступил опрометчиво. Жить самостоятельно вы не способны. Случайно встретившись, вы решились вернуться ко мне и принадлежать мне, как вашему хозяину. Я все правильно изложил, Светлана?

- Да правильно.

- А вы, Альбина, согласны?

- Я согласна.

- Я ответствен за вас. И Конфуций прав. Впрочем, вы, милые дамы, всегда вольны покинуть мой дом. Ах, да, вы же не умеете жить самостоятельно. Он улыбнулся. Я также волен избавить себя от вашего присутствия, наградив вас по моему усмотрению или же, не дав вам ни чего, оставив с тем, с чем вы явились ко мне. Находясь под моей опекой, вы же будете мне беспрекословно подчиняться, я же могу делать с вами все, что пожелаю. Дамы согласны?

- Мы согласны. Ответили они, подтвердив согласие хрустальным звоном наполненных бокалов.

- Пойдем те же, милые дамы.

И он повел их сквозь вереницу высоких старинных дверей с позолоченными, вытертыми временем рукоятями, по полутемным залам, некоторые из которых были завалены всякой утварью, несомненно, представлявшей подлинный клад для любого антиквара. Стены зал были увешаны картинами, а некоторые покрыты старинными гобеленами, подле которых стояла не менее старинная мебель.

Наконец, они перешли в жилую часть замка.

Они вошли в зал, украшенный большим мраморным камином, пол у которого, был устлан толстым пушистым ковром. Стены были увешаны старинными чёрно-белыми фотографиями девушек, да большими зеркалами. К стенам были придвинуто несколько старинных, обитых черной и красной кожей скамей и стульев, по краям которых злобно свисали грубые ремни. У другой стены стояли грубо сколоченные приспособления, у которых виднелись свисающие сквозь темноту высокого потолка несколько угрюмо поскрипывавших массивных цепей да тронутых ржавчиной колец. В зале стоял массивный покрытый пылью шкаф, дубовые полки которого таили неизведанное. Стоящее в центре бордовое кресло - напоминало скорее королевский трон. К креслу был прислонён, застывший в вековом ожидании свежей крови, длинный старинный стек, с удобной массивной рукоятью. Зал украшала огромная кровать под балдахином, массивные деревянные колонны которого были украшены витыми медными кольцами.

- Как видите, дамы, предыдущий хозяин замка был большой оригинал.

- А вам не страшно здесь жить? – Хихикнула Альбина.

- Отчего же мне должно быть страшно?!

Андрей, усевшись в старинное кресло, с интересом взглянул на стоящих перед ним женщин - мать и юную дочь.

- Раздеться там,- он указал на дверь соседней комнаты.

Он смотрел, наслаждаясь, на побелевшую Светлану и вспыхнувшую Альбину.

- Я не привык повторять, милые дамы. Впрочем, я приберёг для вас лекарство от глухоты и упрямства, а также плохой памяти.

Ухмыляясь, взяв в руку злобный стек, он посмотрел на Светлану.

Светлана, будто о чём-то вспомнив, увлекла дочь в соседнюю комнату, из полуоткрытой двери которой, вскоре послышался шелест снимаемой одежды и плеск воды.

Андрей, закурив сигару, неспешно разделся и облачился в халат, наблюдая в зеркале сквозь не прикрытую дверь, как для него, расстегивают и снимают одежду, покорно обнажаясь, тихонько перешептываясь, и поглядывая друг на друга, мать и дочь.